еле-еле, думал, сейчас успеть дверку за собой задвинуть и держать её изо всех сил... А вместо этого я — раз! — и провалился. Прямо как в колодец. Правда, там совсем не глубоко и узко очень. Ты бы туда не пролез... В общем, очутился я в каком-то переходе, я даже обрадовался — вылезть-то я могу, когда захочу, и от барбосов отделаюсь. Чувствую — ход в обе стороны ведёт, я решил проверить, что это за норы у них тут устроены? Пополз наугад, и скоро нашёл пещёрку побольше, а в ней — снова вроде колодца. Тут уж я задумался... Ну, такой у меня характер — не могу я мимо тайны пройти! И полез вниз. И вот, ещё одним ярусом ниже, там уже другие туннели. Просторные. Там даже ты, не наклоняясь, идти можешь.
— Это, наверно, городская канализация?
— А вот и нет! Там, Димка, мёртвый город!
— Что?!
— Вот представь — город засыпало по самые крыши — песком там, или камнями... Сверху новый город построили. А под ним — вместо улиц — только туннели. Иногда они просто в земле тянутся. А иногда — вдоль этих самых засыпанных домов. Там окна, двери, карнизы... И, ты знаешь, мне показалось, дома эти совсем не разрушены. Их только засыпало.
Димка поёжился — он почувствовал, что обнаруженная Йоллой Тайна — очень важная.
— Ты увидел что-нибудь ещё?
— Теперь я подошёл к самому главному! Едва собрался выбираться обратно, я услышал крыс. Тихий шелест — их хвосты волочились по камням, я сперва и не понял, что крысы. Думал, змея... Они спрыгивали из дыры в потолке туннеля, и я сообразил, что верхние, узкие норы — специально для крыс. А по нижним ходит кто-то ещё. Тогда-то мне сделалось страшновато...
— Я бы там с ума сошёл! Ещё и в полной темноте...
— Дим... ты знаешь... это очень странно, но мне сейчас кажется, что темнота была не полная. Я тогда об этом не думал, но... да, ты знаешь, как будто безлунной ночью, когда ладонь перед собой разглядеть ещё можно...
— Может, ты умеешь видеть в темноте?
— Совсем-пресовсем в темноте — не могу.
Они разом пожали плечами — и улыбнулись.
— Ну, фонарей там уж точно не было! — заверил Йолла. — Эти крысы — их прибежало больше десятка — цепочкой потянулись куда-то, и до того мне стало интересно, что возвращаться я думать забыл. И знаешь, Дим, они привели меня к... башне!
Димка вздрогнул. Башня...
— Как ты понял? Что это башня?
— Я понял потом. Дверь отворилась и впустила крыс. Я хотел выждать минутку на всякий случай — но дверь снова кто-то закрыл, и я не смог с нею справиться. Зато рядом в стене оказалось окно, до которого мне нетрудно было добраться. Я очутился в комнатке, ужасно пыльной и пустой, из неё прошёл в другую — и там стояли сундуки. С книгами. Одну, верхнюю, я полистал — но разобрать, что написано, невозможно — слишком темно. Тогда я побежал дальше и попал на винтовую лестницу. Сперва хотел идти наверх, только тут что-то засветилось внизу. Хороший такой свет — меня к нему потянуло. Как будто... живая золотая рыбка в банке с водой трепещет... Я пошёл, и ничего вокруг не видел, только этот свет. И вдруг он погас. Там был кто-то. Он повернулся ко мне спиною, а свет был у него в руках. Я сперва будто ослеп, но шёл дальше, ничего не соображая, пока он, тот, что со светом, снова повернулся. И тогда он меня увидел! У него глаза были чёрными, как пустота... Лица почти не различить, а глаза... Я в них проваливаюсь, будто пылинка в пропасть, и знаю, что умираю, а поделать ничего нельзя.
Йолла помолчал, переводя дух — до того взволновал его собственный рассказ.
— А очнулся я, целый-невредимый, в парке, недалеко отсюда. Прямо на траве лежал. Вот... Я всё тебе рассказал. Что мы будем делать?
Димка вздохнул. Тайны, которых они коснулись, казались Димке слишком большими и важными. От того, что сделает Димка, зависели какие-то большие и важные события. Димка боялся. Не опасности для себя — это был страх сделать что-то неправильно. События, готовые случиться, нависли над ним, как огромное здание. Можно было спасти это здание или обрушить одним неверно сдвинутым камешком.
— Мы ещё подумаем. До утра, — сказал Димка. — Я тоже схожу на разведку. Хочу получше узнать город.
— Нужны деньги. А я, растяпа, даже еды не принёс!
Без еды было плохо. Ещё утром Димка съел пряники оставленные Филиппом, а сейчас живот сводило от голода. Воровать еду, особенно в городе, Димка считал ужасно рискованным делом. Нужна сноровка, нахальство, умение быстро соврать и не бояться быть пойманным. Димка же был уверен, что его-то схватят при первой попытке стянуть даже самый крохотный сухарик!
— Я спущусь во двор. Может быть, там с кем-нибудь познакомлюсь...
На самом деле, Димка очень сомневался, что у него достанет смелости знакомиться с кем-то в совершенно чужом городе. Ему просто ужасно надоело прятаться на чердаке, а ещё — Димка втайне надеялся, что какая-нибудь добрая тётенька случайно решит угостить его пирожком...
Во всяком случае, сказал себе Димка, когда совершенно не хочется есть, тебя то и дело пытаются накормить!
К вечеру небо над городом разъяснилось, а стены домов приобрели оранжевые оттенки заходящего солнца. Дворик был пустым, только две девчонки с мячом бегали под липами. Димка постоял минут пять у подъезда, думая, о чём спросить какого-нибудь прохожего, не вызвав лишних подозрений? Что им с Йоллой вообще важно знать? Казалось, кусочки головоломки вот-вот сложатся, и тогда Димка всё увидит и всё поймёт.
Женщина с полными сумками шла к подъезду. У неё был усталый вид, и Димка не решился заговорить. А она, заметив Димку, изменилась в лице, стала, опустив сумки на асфальт. Димка испуганно попятился.
Из подъезда вышла другая женщина. Пока Димка раздумывал, стоит ли ему убегать, соседки завели разговор.
— Тамара, да ты позеленела, ровно задыхаешься? Сумки, что ль, тяжёлые?
— Сумки... Умоталась я... Лидочка, а чей это паренёк тут вертится? Не к твоему Антону?
— Да нет, первый раз вижу... Ох, постой!
— Тоже заметила? Утром в новостях показывали — ровнёхонько такого же мальчишку Оборотень придушил!
— Не придушил, не до конца он его. В три часа вот сказали — 'скорая' подобрала, их врач, как увидел ту передачу, так мальчонку и признал. А самого Оборотня не видел, говорит. Никак испугалась чего тварь эта?
— Испугаешь дьявола!.. Что теперь делать-то, Лида? Прежде на детей хоть не нападал... Ты бы своих в деревню отправила, раз такое творится, ведь ему что в доме, что на улице — всё равно утащит, если, не допусти Хранитель, пожелается ему!
— А на кого я их, на бабку повешу? Это мне самой уезжать, а работа как? Потом ведь не пристроишься... Может, притихнет он, Оборотень-то? Не так уж часто выходит, аспид проклятый.
Димка разрывался между желанием убежать и дослушать разговор. Он пятился маленькими шажками, чтобы снова не привлечь внимание тёток, мало-помалу дошёл до угла дома и очутился на улице. Прохожих было немного, казалось, их уж точно не интересовал обыкновенный с виду мальчишка. Димка огляделся. Улица ему нравилась — на ней было много деревьев, широкие тротуары и газоны, а чуть дальше виднелся парк.
Я пройдусь до парка, а по дороге, может, что-нибудь и придумаю... Например, расклеить объявления, что мы с Йоллой будем ждать Альви в парке, каждый день в такое-то время... Ещё нужно завтра пойти к Филиппу и расспросить о старых временах, о том, что было на месте Светополя в древности.
Навстречу Димке шли парень и девушка. Они весело говорили о чём-то, а Димка, задумавшись, едва не столкнулся с ними.
— Эй, смотри, куда несёшься! — Парень стёр каплю мороженого с локтя, а его подруга удивлённо посмотрела на Димку — такие растерянные, испуганные были у мальчика глаза.
— Хочешь банан?
