— Какой?
— Ну, понимаешь, у меня почему-то трусы оказались мокрые. Но это не потому, правда! Как будто я купался, одежду сменил, а трусы не успели высохнуть. Я просто удивился, переоделся, ничего не сказал... а на простыне-то осталось пятно!
— Но ты же объяснил маме... Она не поверила?
— Чему? Я и сам не знаю... что случилось. А она говорит — ладно, но к ведьме надо сходить. Сразу. А то вдруг потом будет по-настоящему это. Даже если не болезнь, там же просто вода... всё равно, нельзя же просыпаться так...
— И что ведьма?
— Она молодая! — Димка состроил смешную гримасу. — Заставила раздеться... совсем. Поставила в свой дурацкий круг и смотрит. Нарочно! По-нормальному, у них сперва дым должен идти, а потом уже...
— Ты что-нибудь видел в дыму?
Димка кивнул.
— Очень много. Только потом почти всё забыл. Я теперь вспомнил, я видел, будто держу в руке фотографию, на которой я сам. А позади — эта Страна. Только всё равно непонятно — настоящая или карта?
— Жалко, что забывается всё, что видишь, правда? А то бы столько всего интересного можно узнать!
— Да, только говорят, наш мозг сам виноват. Эти картинки — они же сыплются на тебя почти одновременно — и как их удержать?
— Если бы я был магом, я бы придумал... Дим, и что сказала ведьма?
— Мне — ничего. По-моему, она сама очень уж обалдела от своего транса.
* * *
Всё утро меня не оставляло ощущение, что я не умею плавать. Не то, чтобы я всерьёз из-за этого беспокоился, но, согласитесь — надо бы всё-таки выяснить такую мелочь, если отправляешься в путешествие на плоту. И при этом — бог знает куда!
То, что я не знаю, куда мы плывём, меня не особенно волновало.
...Где-то среди ночи я выбежал во двор. Воздух был — просто сказка. Я вышел за калитку и подумал, что это совершенно неправильно, что мы спим. Нет, взрослые пусть спят. У них работа, заботы всякие, им просто нельзя бродить по ночам. Но мы-то!.. Сколько мы теряем — наверное, половину?! Ночью же всё другое. Совсем-совсем другая жизнь. Мир совсем другой. Мысли другие... Да, я и сам совершенно не тот Серёжка, что днём...
Всё это трёп! — сказал во мне кто-то противным голосом. Любой пацан воображает о себе невесть что. А ты докажи!
Нечего доказывать! — подумал я. А на 'слабо' только дураки ловятся.
Противный голос угас. Кажется, он бормотал ещё что-то — но только очень-очень глубоко. Конечно, я не собирался никому ничего доказывать — да и как? Но... голос сделал своё дело, ночь потускнела, а я почувствовал, что ещё немного — и, зевнув, отправлюсь спать...
Чёрт побери! Я зашагал по улице — не знаю, куда. Потом свернул в переулок, чтобы поскорее оборвать все нити. К тому же, переулок нырял в сады, а дальше начинались пустыри, пруды, дороги и луга...
Но только не в этот раз!
Я понял, что за мною кто-то следит.
Я даже не знаю, испугался я или разозлился. Ведь никого же не трогаю! Обязательно путешествие портить?!
Если это человек — он скоро выдаст себя. Если кошка — она сама уйдёт по своим делам. А если собака... Собака, которая не лает, может подойти тихо и грызануть за ногу!
Тут-то я и подумал, что в путешествие обязательно нужно отправляться вдвоём. Когда стоишь спина к спине — это здорово!
Я ждал, когда у моего преследователя лопнет терпение. Ужасные минуты! Тому, кто прячется, в тыщу раз лучше. Он может даже уснуть — или тихонько смыться, а я мучайся!
Так что скоро я не выдержал и стал медленно-медленно идти вперёд. Стало чуть светлее — наверное, из-за деревьев всходила луна. Что-то тёмное, высокое и тонкое, как палка, бесшумно понеслось через огород. На меня...
Я побежал. Молча. Несколько раз оглядывался, и не мог ничего понять — то мне казалось, что вокруг всё спокойно, а я испугался тени, — то краем глаза я будто бы снова ловил какое-то движение...
Дорога незаметно стала тропинкой, а тропинка повела меня куда-то вниз. Я увидел воду. И решил, что впереди пруд.
Сперва я испугался того, что у меня не будет пути к отступлению, и хотел свернуть. Но у берега оказался плот, а тропинку теперь обступили кусты.
На воде оно меня не достанет, подумал я. И прыгнул на плот. Он, покачиваясь, отплыл от берега на несколько шагов.
А шест! — мысленно простонал я. Впрочем, пруд у нас в селе небольшой, я...
И я увидел, что очутился где-то... где угодно, только места этого я не знаю! Это была река. Или длинное озеро с проточной водой. Течение уже подхватило плот, и было очевидно, что руками мне к берегу не выгрести.
У берегов кое-где стоял туман. Я увидел деревья — большие, лесные, тёмные.
Сделалось страшно. Плот показался маленьким, неустойчивым, а под ним — наверное, были уже метры глубины. Я вцепился руками в края брёвен и застыл так на несколько минут.
Немного придя в себя, я стал разглядывать берега и то, что находилось на них. Меня окружали места совершенно дикие — в самом воздухе, в воде, в звуках было растворено что-то такое, что убеждало меня — в этих краях нет и никогда не могло быть человека!
А потом я увидел впереди остров, услышал далеко разносившиеся весёлые вскрики и визги резвившейся на отмели ребятни.
Их было много, они носились по песку и ныряли с обрыва — словом, вели себя, как обычные дети у воды. Но я по-прежнему не замечал ни лодок, ни плотов, ни каких-либо признаков жилья.
— Эй! — крикнул я, махнув рукой. И задал довольно бестолковый вопрос: — Куда я плыву?!
Я понял, что сейчас надо мною будет помирать от хохота вся отмель... Но случилось другое. Они наперебой принялись обсуждать, куда течёт эта река, и куда меня может вынести... А трое или четверо бросились плыть мне наперерез, и скоро окружили плот, но взбираться на него не стали.
— А куда ты хочешь попасть? — спросил один мальчик, чуть постарше меня, переведя дух.
— За мною гналась какая-то дрянь, — сообщил я. — Я просто убегал от неё... Далеко отсюда до какого-нибудь села или пристани?
— Далеко, — откликнулся другой. — Хочешь — присоединяйся к нам, а вечером вернёшься. Домой.
Не знаю, что на меня нашло. Я посмотрел на реку, на берега и на остров. И спросил:
— А что там дальше, по реке?
Мне показалось, мальчишки смутились.
— Я не знаю.
— И я...
— Ты хочешь плыть? Подожди, мы спросим, наверняка кто-нибудь надумает с тобой...
Они подогнали плот к отмели. Малыши — лет шести-восьми — смотрели на меня и на плот, как будто я приплыл не на десятке связанных брёвен, а на каком-нибудь океанском гиганте-корабле.
— Это же плот Альда! — сказал кто-то позади меня. — Он их делает из деревьев тэлли!
Я обернулся и... обалдело опустил глаза. Ничего себе — девчонка здесь в одних плавках ходит, а я к такому совсем не привык. Уши у меня, наверно, как свёкла!
— Альд разозлится, что я взял плот? — пробормотал я.
— Он их нарочно оставляет. Так говорят.
