— Где это видано, комиссия аж из Генерального штаба, чтобы простого комбата на пен-сию?! Батя, колись, кому ты в верхах дорогу перешёл? Вокруг тебя всё время чего-то, — он пошевелил в воздухе пальцами, — крутится, я же вижу.
Комбат усмехнулся.
— Точно об этом же меня спрашивал залётный генерал. Ему о многом не сказал, прости, тебе тоже не скажу, не имею права. Пока. Дело прошлое… Короче…ну ты понял.
Комбат натурально врал — прости господи — не считая возможным информировать по-мощника о своих истинных намерениях.
— Значит, не имеешь права? А они имеют? Бесправен тот, кто добровольно отдаёт свои права.
— Что ты хочешь? Ты до утра потерпи, может, и расскажу, если не передумаешь. Но об-ратной дороги не будет.
— Даже так?
— Очень… на то… похоже…
Длинные паузы между словами означали серьёзное раздумье, словно батя ещё раз про-кручивал в памяти недавний визит.
…Комиссия — это 'проверяющий' генерал думал, что комбат так думает — нагрянула неожиданно. Буквально за час до того телефонировали из штаба: встречайте, мол. Чего ж не встретить?
Вертолёт, подчиняясь сигналу, приземлился на пыльном, продуваемом всеми ветрами пустыре, с одной стороны ограниченном окраинными одноэтажными домами, а с другой каменными хозяйственными постройками, в которых разместились командный пункт батальона, пункт связи и полевая кухня. Ещё три длинных, приземистых, похожих на коровники здания отводились для проживания солдат поротно. На краю пустыря замерли четыре БТРа.
Из вертушки легко выбрался стройный, подтянутый генерал. Седина в коротко остри-женных волосах, строгий китель, штаны с лампасами — всё при нём. На груди впечатляющая пластина орденских колодок. Лейтенант Солохин, стоя рядом с комбатом, чуть шевельнул губами:
— Как в кине. Там награды по графику или по жребию? Сюда, поди, ещё за одной цац-кой приехал?
Комбат покосился на Солоху.
— Что за непочтение к регалиям? Брысь отсюда! Смотри, не подведи!
— Слшсь!
Лейтенанта сдуло ветром вертолётных винтов, а подполковник размеренным шагом двинулся навстречу высокому гостю.
Лишь когда лопасти прекратили вращение и слегка обвисли, генерал отошёл от маши-ны. На фоне могучей вертушки начальство смотрелось эффектно. Мужик, по всему видать, спортивный. Хорошие там у них тренажёры. И врачи-диетологи тоже, надо думать.
Один из лучших боевых генералов, с кем подполковнику доводилось хлебать из одного котла, внешне проигрывал штабному хлыщу по всем статьям — грузный, рано постаревший, с хриплым голосом и тяжёлым дыханием. Однако тот генерал мог не спать сутками, прохо-дить не один десяток километров по бездорожью, разбирать и собирать автомат с закрытыми глазами, валить мишени (мишени бывают разные) за четыреста метров и, главное, принимать ответственные решения, не ожидая приказов из Ставки, а, иной раз, и в разрез с этими самыми приказами. Интересно, штабной на такое способен?
Комбат поймал себя на том, что брюзжит не по делу, ничего не зная о человеке, и с лёгкой душой бросил руку к козырьку кепи.
— Здражлатрщнерал! Командир семнадцатого, десантного батальона подполковник…
Генерал, отмахнувшись, обаятельно улыбнулся.
— Всё, всё, подполковник, не на плацу. И тебе здравия. Значит, давай так, по-простому: ты рассказываешь, показываешь, а я смотрю и делаю выводы. Годится? Э? Что с рукой? Ра-нен?
Подполковник, качнув на перевязи левую руку, пожал плечами. По-простому, так по-простому.
— Никак нет. На тренировке потянул, пока тихо — баюкаю. С обеих рук стреляю, вот и берегу инструмент. Если прикажете…
— Да ладно. Пойдём, поглядим, что тут у вас.
Следом двинулась свита, аж пять человек и все майоры.
Глядел генерал недолго, рассеянно, и было видно невооружённым глазом, что баталь-онное хозяйство, расположение постов и огневых точек его мало интересуют. А когда оче-редь дошла до полевой кухни, весело и демократично сунул нос в котёл.
— У-у, тут у вас каша с тушёнкой. Я бы и дома от такой не отказался.
— За чем дело стало?
— Попозже, если время будет. Подполковник, распорядитесь, покормите-ка моих офи-церов, пусть вспомнят солдатский рацион. А мы пока прогуляемся. Не возражаете?
Мягко стелет. Подполковник, естественно, не возражал, более того, он ожидал разго-вора с глазу на глаз и даже считал его для себя необходимым. И вот, похоже, грядёт момент истины.
Генерал шёл, не спеша, поднимаясь вверх по тропе, обрамлённой кое-где стрельчаты-ми ворсинками первой травы, наконец, не доходя с полсотни метров до временных казарм, остановился, осмотрелся, вдохнул полной грудью, на его лице было написано чуть ли не на-слаждение — вроде как любовался окрестностями. И то — в Первопрестольной такого не уви-дишь: чистое яркое небо, необычайно прозрачный воздух и горы. Те, что ближе, серо-жёлтые, вдали — синие.
— Благодать! Тут бы горный курорт устроить, жить мирно, деньги грести, так нет…! — Неожиданно, сохраняя на лице благодушное выражение, уставился в упор на комбата. — Не догадываешься, подполковник, кому на самом верху дорогу перебежал?
Вцепился, интриган, острым взглядом, будто пытался вскрыть черепок, как яичко всмятку и посмотреть, что там внутри. Не сумел — лицо комбата отражало лишь бестрепет-ное спокойствие.
Можно было, конечно, разыграть растерянность и удивление, мол, не знаю! О чём вы? Да, как же так? Можно, но не нужно, не сообразно цели. Подполковник ответил чётко, рас-ставляя ударения.
— Чего гадать? — Точно знаю, и пока не вижу смысла в этом знании.
'Пока' прозвучало многозначительно, как определённый намёк на возможность осо-бых соглашений.
Столичный деятель, по-видимому, не ожидал столь прямого ответа, полагал, что при-дётся уламывать, а тут бамс! Подобная прямота означала либо глупую, необоснованную са-моуверенность, что вряд ли, либо спокойную уверенность, которая ещё не имела объясне-ния, но свидетельствовала о том, что подполковник запросто может придерживать парочку увесистых булыжников за пазухой. Второй вариант устраивал высокого гостя больше, от-крывая определённые перспективы. Слово 'пока' генерал оценил правильно. Возможно, именно здесь отольётся золотая пуля для некоего лица, занимающего слишком высокий пост, не совместимый с его, не в ту сторону направленными, умственными способностями.
Генерал ощутил азарт загонщика, хмыкнул, отвёл взгляд, чтобы не выдали заблестев-шие глаза.
— И не боишься?
— Есть основания для бесстрашия, — подполковник мягко улыбнулся, как бы говоря: 'мы, кажется, находим точки контакта'.
— Смысла, говоришь, нет? Ошибаешься. Гадаешь, наверное, откуда у меня информация о конфликте слона с мышкой? И не Слон ли инспирировал мой визит? Докладываю, как на духу — к моему визиту Слон отношения не имеет. Всё просто. До нас дошли сведения, что одному чрезвычайно преданному лицу из военной прокуратуры дано задание, догадываешь-ся кем, сфабриковать уголовное дело против мышки. Это нас заинтересовало — слишком разные весовые категории. От уголовного дела мы тебя прикроем. К этому вопросу мы ещё вернёмся, а пока… Мы начали раскопки и откопали кое-какие факты. Оказалось, что в дан-ный момент серенькая мышка пребывает в Чечне в должности скромного командира баталь-она и в звании подполковника. Но если мелкий грызун так сильно мешает гиганту, — генерал склонил голову к плечу, демонстрируя недоумение, — не проще ли организовать для него ге-ройскую смерть? Так ведь нет — надо обязательно в параше утопить! Улавливаешь, подпол-ковник? Идём дальше. В засекреченных документах КГБ фигурирует фамилия мышки, и должность у неё тогда была довольно занятная —
