были привозные из аборигенских земель в верховьях Улара. Лесная земля родила скудно, да и немного было здесь фермерских хуторов. Не с того край жил.
По этническому составу население городка делилось приблизительно пополам. «Пришлых» здесь было не больше, чем аборигенов, а может и меньше, что вызывало определенную головную боль в комендатуре. Хоть и не все аборигены были из сопредельного баронства Вирац, даже самый тупой понимал, что шпионов, работающих на «Камеру знаний» рыцаря ас-Ормана было среди них немало. Равно как и бандитских наводчиков, информаторов банд охотников за беглыми крепостными, жуликов, скупщиков краденного и прочей шушеры. Поэтому жизнь в Пограничном представляла некую смесь анархии с жестокой диктатурой и незаметного деления на два лагеря – пришлых и аборигенов, впрочем, с многочисленными полутонами между ними.
Как ни странно, до сей поры Департамент Контрразведки не завел здесь своего отдела, а два молодых колдуна были в оперативном подчинении командующего гарнизоном. Причина была проста – сопротивление пограничников появлению в их огороде чужого козла, да еще такого вредного, как контрразведывательный, из конкурирующего департамента. И до сих пор ведомству статского генерала Бердышова не удалось посадить в Пограничный своих представителей, потому что это был юридически не город, а военный форт с его стратегическим предпольем. Как хочешь, так и понимай.
Поэтому департаменту контрразведки приходилось ограничиваться наличием агентов нелегальных, которым приходилось всячески скрывать свое основное место службы от вояк.
Впрочем, совсем без присмотра те же соседи за рекой не оставались. Гарнизон имел свой собственный разведотдел по линии управления военной разведки, которому подчинялась отдельная егерская рота. И этот же отдел вел деятельность контрразведывательную в самом городке, что было, кстати, не слишком законно. Даже совсем незаконно, потому как военная разведка заниматься поддержанием правопорядка никак не может. Да еще в пограничном гарнизоне.
Военные не вмешивались в круговорот местной жизни до тех пор, пока не выявлялось очередное «гнездо измены», или очередная криминальная цепочка, создающая проблемы. Тогда в городе ночью появлялись многочисленные патрули, перекрывались перекрестки, в домах выбивались окна и двери, иногда слышалась стрельба, а еще через пару дней виселицы на городском выгоне принимали «постояльцев» с висящими на груди табличками с приговорами военного трибунала, который с присущей таким учреждениям быстротой и беспощадностью вершил здесь правосудие. Но тихая криминальная активность не затихала, потому как место для нее было очень уж удобным – река, граница, леса вокруг, а аккурат посередке – таможенные пошлины, которое можно обходить и на этом наживаться.
Естественно, рынок и кабаки вокруг него и были истинным сердцем Пограничного, что бы там себе в комендатуре не воображали. Гарнизон жил своей жизнью, согласно Уставам и распоряжениям начальства, а городок жил своей, руководствуясь такими простыми и понятными интересами личной выгоды.
В отличие от других мест, здесь в кабаках было людно и шумно с утра до вечера. Те, кому не было нужды безотлучно находиться при товаре на рынке, или следить за погрузкой-разгрузкой на пристани, проводили время здесь, за чашкой чая или, для разнообразия, кружкой пива.
Сначала я решил прошвырнуться по базару, благо, несмотря на напряженную ситуацию вокруг городка, здесь все равно было людно и шумно. Пока никаким лесным разбойникам вкупе с эльфийскими саботажниками напугать торговый люд не удалось. Товар в город шел. И торговали здесь всем, разве что павильонов работорговцев не наблюдалось, как на рынках в Старых государствах. Торговали одеждой, торговали едой, торговали оружием и инструментом, продавали запчасти к автомобилям, а заодно их и чинили сразу в трех мастерских, скрывшихся за заборами по периметру базара.
Работали магические лавки, где ты мог купить себе защитный амулет, как эффективный, так и пустышку, а мог купить приворотное зелье – пустышку наверняка, потому что торговля таковыми была запрещена, а вот за продажу подделки запрещенной субстанции ничего бы и не было. Но это уже на простака, такого, кому надо таинственно подмигивать, а затем тихо совать в ладонь маленький флакончик красного стекла, достав его из-под прилавка, заодно слупив с покупателя такую сумму, что потрать он ее на банкет в честь своей избранницы – она бы нипочем не устояла бы перед такой щедростью.
Помимо зелий приворотных ненастоящих там можно было купить зелья настоящие, вроде антидотов от всевозможных ядов, которыми имеют привычку травить своих жертв некоторые лесные и речные твари. Точнее даже одного зелья, алхимического, которое умело выводить из организма любой яд, поражающий тело. И запас этого зелья мне как раз следовало пополнить, потому что в Пограничном подобные декокты были раза в два дешевле, чем в нашем Великореченске. Делали их все больше в Вирацком баронстве, что за рекой, и уже отсюда они расходились через купцов в другие места.
Со своего прошлого приезда в этот городок я хорошо запомнил магическую лавку «Дракон Благости», где на вывеске не слишком натуралистично было изображено нечто вроде вытянутой в таксу уродливой кошки с кожистыми перепончатыми крыльями. Располагалась она прямо посреди рынка, возле маленькой часовенки богини Арру, главной и единственной покровительницы магии, существа света, купающегося в потоке чистой Силы. Магические лавки и храмы этой богини всегда располагались рядом.
Лавка была небольшая, размещалась в бревенчатом срубе, сложенном на манер баньки, украшенном причудливой резьбой и возложенном на фундамент из дикого камня. Дощатая дверь на медных петлях и медной полосой оббитая, скрипнула под моей ладонью, открываясь. Вошел, пригнув голову под низкой притолокой. Внутри было темновато, после солнечной полуденной базарной площади даже проморгался не сразу, как не сразу заметил и женщину, в лавке торгующую. Приказчицу, в общем. Почувствовал сначала ее взгляд, но не настороженный, скорее равнодушный.
Присмотревшись, обнаружил перед собой аборигенку из Армира, темноволосую, хрупкого сложения, с чуть узковатыми глазами и чуть необычными чертами нежного лица. На высокой тонкой шее многониточные деревянные и костяные бусы с немалой магией, в них заложенной. Простое вышитое по вороту и рукавам платье из льняного холста, но не крестьянское, а нечто вроде одеяний друидов. Деревянные же браслеты с выжженными на них рунами на запястьях. Никакого металла вообще. Друидка? Лет тридцать с виду.
Не зря все же про армирцев говорят, что они с эльфами путались. У всех что-то эдакое в лице и телосложении проскакивает. А у этой так особенно, чистая эльфийка была бы, если бы не уши и зубы. У эльфов зубы мельче, чем у нас, и к тому же их больше, тридцать шесть против наших тридцати двух.
– Чем могу? – улыбнувшись, спросила она.
– Я за противоядием к вам. – тоже улыбнулся я в ответ. – Покупал у вас раньше.
Они кивнула, сказала:
– Ничего проще нет. Пригодилось?
– Пригодилось, к сожалению.
– Против кого?
Примерно шесть месяцев назад меня хапнула бурая сколопендра, легко прохватив насквозь своими изогнутыми острыми жвалами голенище ботинка. И впустила мне в ногу весь яд, которого у нее, видят боги, очень немало. Мне едва хватило времени после того, как я разнес тварь в клочки тремя выстрелами из «Тарана», достать шприц из нагрудного кармана разгрузки, чтобы с маху через штанину всадить его себе в бедро. За эти несколько секунд у меня успело потемнеть в глазах, а почти все тело потеряло чувствительность. Затем я провалялся не меньше двух часов на прелых листьях, не в силах пошевелиться, молясь всем богам о том, чтобы не подоспели товарки убитой твари, или на меня, беспомощного, не набрел хищник.
– Против сколопендры.
– Бурой?
– Бурой, разумеется. Другие в других местах водятся.
Женщина слегка поморщилась, затем сказала:
– Вот уж дрянь так дрянь. Хорошо, что успели. Вы сами себе кололи?
– Сам.
– Тем более повезло.
Она протянула вперед руку, пахнущую какими-то травами, зацепила пальцем шнурок у меня на шее и вытащила из-под свитера серебряную бляху с пробитой мечом головой виверны.
– Охотник? – спросила она, но сразу продолжила, не дожидаясь ответа: – Нельзя одному охотиться, даже ребенку это должно быть понятно. Если бы такое случилось южнее, и укусила вас угольная сколопендра, то вы даже уколоться не успели бы. Лежали бы и ждали смерти, а вас бы уже начали есть. А был бы напарник, то он успел бы вас уколоть не меньше тысячи раз, смерть не мгновенная ведь.
– Я уже один не охочусь. – успокоил я, слегка приврав, женщину с темными волосами.
Тут она права, конечно. Для меня самого и раньше никогда секретом не было, что охотник-одиночка подвергается рискам несоизмеримо большим, чем тот, кто с напарником, или в группе. Но все как-то не удавалось найти себе подходящего товарища. Эх, если бы удалось на будущее Машу себе в постоянные напарники… В стрельбе поднатаскал бы ее, зато магия… У кого еще сильная волшебница в напарниках? А вот насчет Лари… не знаю, не знаю. Демонесса наша такой персонаж, что и не знаешь, чего от нее больше было бы, пользы или проблем?
– Вот и не надо. – сказала женщина.
Обернувшись, она открыла один из шкафчиков у себя за спиной, достала оттуда крошечный пузырек из толстого зеленого стекла, размером не больше ружейного патрона.
– Вот, на два укола. – пузырек со стуком встал на прилавок. – От любого немагического яда, неважно, каким способом попавшего к вам в тело. Достаточно?
– Думаю, что нет. У меня еще на один укол осталось, но я не один. Сколько они у вас стоят?
– По шестьдесят за флакончик. Возьмете три – по пятьдесят пять.
– Нет, три не возьму. Дорого. – отрицательно помотал я головой. – Два смогу купить.
Деньги то у меня были, но кто знает, сколько нам еще предстоит путешествовать, и какие ожидают затраты?
– Сто двадцать тогда. Что-то еще?
Она достала из шкафчика еще один флакончик, дубликат первого, и со стуком поставила его рядом на деревянный прилавок.
– У меня с собой наличными всего сто пятьдесят. Если чек примите Торгового банка, то тогда еще кое-что посмотрю.
– Приму, конечно. У нас есть отделение Торгового в городе.
– Их в любом банке принимают. – удивился я ее заявлению.
– С удержанием пяти процентов. Я бы их к цене прибавила. А так без удержания. Что вы еще хотели бы?
– Амулет связи. Простенький, с дрожалкой.
– Посмотрим… – с оттенком задумчивости сказала женщина и повернулась к своим шкафчикам.
Связь в Великоречьи на дальние расстояния работала телефонами и телеграфом на магической основе. Канал между станциями был астральный, независимый от рельефа местности и помех. Один амулет на вышке пересылал сигнал на другой, а вот уже потом сигнал превращался в обычный электрический и выползал из телеграфного аппарата в виде серой ленты с неровными буквами.
