– Хорошо. Погодь минутку. – попросил я своего нового приятеля, а сам обратился к Маше:
– Маша, сможешь магическую активность засечь?
– В смысле, где колдуны узнать? – обернулась ко мне Маша, рывшаяся в своем рюкзаке в это время.
Вид у нее был нервный и заметно подавленный. На нее не похоже вовсе, вообще она была скорее склонна к необдуманному оптимизму и легкомыслию, чем к депрессиям.
– Ну да. – кивнул я.
– Если их вынудить всерьез защищаться, то смогу.
– А как они узнают, что по ним стрелять начали?
– Думаю, что у них сторожок висит. – она описала пальцем в воздухе чуть засветившийся кружок. – Вроде астрального глаза. И одно заклинание отражения, которое срабатывает от движения пальца, буквально. А дальше они должны высунуться из укрытий и продолжать отбивать гранаты заклятиями.
– А сил у них откуда столько?
– Мне кажется, что они там жертвы приносят. Человеческие. Я чувствую. И мне поэтому плохо. Пусть с них в Вираце и дальше кожу сдирают, мне не жалко.
Это все объясняет. Окончательно. Орден Созерцающих был образован несколькими слабыми колдунами, жаждавшими стать сильными колдунами, которые накачивали огромные количества Силы в амулеты-аккумуляторы, используя единственный доступный им метод ее получения – человеческие жертвоприношения с мучительством. За что, естественно, были прокляты служителями всеми богов, кроме Кали, и запрещены во всех землях, наряду со служителями Кали.
Это же объясняет и депрессию Маши. Она одна чувствует зло, исходящее от проводимых в зданиях напротив обрядов. Мне такое не учуять. Чувствую какие-то волны Силы, но думал, что это от магической защиты. Я даже светлое волшебство от темного отличать не умею, только саму магию чувствую. А Маша волшебница от тьмы далекая. Вообще, в принципе, светлых и темных магов нет, за исключением патологий. Тот же Васька-некромант – какой же он, к демонам, темный? Добрейшей души мужик, слова дурного о нем никто не скажет, кроме девок брошенных. Разве он темный? Просто талант у него прорезался в такой вот темной области, а уж как ее повернуть, во зло людям, или во благо – это ему решать.
Созерцающие же обратились к крайнему злу. К тому, служение которому ведет к дальним планам нижних миров, которое извращает человеческую суть и обращает ее в нечто, что не должно существовать в мире подлунном. К абсолютному злу. И немногие из тех, кто может это зло чувствовать, способны это перенести. Вот и Маша страдает.
– Орри. – повернулся я к стоящему в дверях гному. – Пусть свяжутся с фортом и попросят выпустить по трактиру с гостиницей еще с десяток гранат. Понял?
– Не дурак. – кивнул гном, и направился в коридор.
– Орри! – окликнула его Маша. – Пусть часто не стреляют, примерно по одной гранате в минуту, хорошо?
– Скажем! – прогудел тот и его тяжелые шаги удалились по коридору к лестнице.
А я вновь приник к биноклю. Колдуны колдунами, но есть вероятность, что после пуска первых гранат проявят себя снайперы. Это их работа, выбивать гранатометные и пулеметные расчеты, так что, может мне и удастся перехватить еще одного, и вышибить ему мозги, как тому, что застрелил мужика с СВД. Пусть тот и дурак, а все равно жалко.
– Ладно, я делом займусь. – сказала Маша, усаживаясь по-восточному. На пятки, посреди комнаты и сводя ладони перед грудью, так, как она сделала тогда во время ночевки в лесу, составляя сторожевое заклятие.
Вокруг нее незримо закрутился прохладный и легкий вихрь Силы, совсем-совсем воздушный, невесомый, как все ее волшебство в моих ощущениях. Мне даже казалось, что вся волшба несет отпечаток ее собственной души, светлой, чистой, открытой. Нравилась мне ее волшба, короче.
Вскоре со стены форта выстрелил первый гранатомет. Мне удалось разглядеть, как по пути к цели граната вдруг по крутой дуге сменила направление и улетела вправо и вверх, исчезнув из поля зрения. Вскоре где-то вдалеке раздался взрыв.
От Маши отделился сгусток Силы, словно закапсулированный в самом себе, и поплыл, плавно и быстро, прямо сквозь бревенчатую стену, в сторону трактира «Отставной К. барабанщик». А я снова припал к окулярам бинокля. Есть какое-то шевеление на первом этаже трактира, но скрыто оно от меня простенком. Может колдуны, а может быть и просто стрелки, среагировавшие на выстрел. Пошарился по тем окнам, которые удавалось разглядеть сквозь приоткрытую занавеску. Пока никого.
От Маши тянулась нить Силы куда-то в ту сторону, но очень тоненькая, сторожкая. Она не хотела привлечь хоть чье-нибудь внимание к своей волшбе. Хотела прокрасться туда невидимым духом, призраком.
Еще выстрел гранатомета и шевеление в окне. Но не в трактире, а опять на чердаке одного из домов, метров семьсот до него. Чего теперь выглядывать, ежу тут все понятно. Я приложился к тяжелой «Секире», навел на подозрительное окно. Так и есть. Если первый снайпер, убивший человека в нашей гостинице, был умным, прятался далеко и хорошо, то второй был дилетантом, вроде нашего убитого. Вооружен «маузером» с хорошим десятикратным прицелом. А ведь может дел натворить. Пусть как снайпер он и дурак, но как стрелок, может оказаться хорошим. Не надо нам этого.
Я прицелился на ладонь выше его головы и нажал на спуск. Грохнуло, пыхнуло огнем, ударило тяжко в плечо. Замелькало, закачалось изображение в прицеле, а когда я снова глянул в окно, то увидел лишь брызги красного на раме и руку, свесившуюся наружу, в камуфляжном рукаве.
А Маша даже не шевельнулась, отстранившись в своем трансе от этого мира. Придет потом в себя, а в ушах звенит. Нехорошо получается.
Снова ударил гранатомет со стены, и вдруг я ощутил всплеск Силы. Взрыва снова не было, но я сам почувствовал заклинание противника. Маша чуть шевельнулась, я снова зашарил прицелом по окнам. Появится ли кто? Нет, никого не видно.
Снова выстрел, и в глубине окна на втором этаже мелькнула лысая голова над черным откинутым назад капюшоном. Человек развел в стороны ладони, как будто отдергивая занавески, и закинул голову назад, так, что натянулась кожа на кадыке, вызывая желание полоснуть по шее ножом. Но ножом тянуться было далеко, а пулей… И я снова утопил спусковой крючок. И снова все исчезло в прицеле, а грохот ударил по стенам, а отразившись от них – мне по ушам. Когда картинка вернулась, то я увидел лишь огромное красное пятно в половину стены и никого, делающего жесты руками.
– Получил, свинья болотная! – аж взвизгнул я от радости. – Эх, не видит никто, тысяча золотом ведь за тебя от «Камеры знаний».
Затем я мысленно прибавил еще трех его коллег, которых сегодня в расход вывел в «Водаре Великом», и пожалел, что не видать за них премии. Разбогател бы ведь.
А скажи ты мне вот что… – задумчиво сказал я, глядя на Машу, когда уже почти совсем стемнело. – То самое сторожевое заклятие, что ты в лесу тогда вешала… ты ведь его сама изобрела? Так?
– Так. – кивнула колдунья, не понимая пока, куда я клоню.
Она сидела на полу, попивая чай с травками, который принесла ей заботливая управительница гостиницы. Колдунье надо было восстанавливать силы, потраченные на обнаружение колдунов из ордена Созерцающих. Нашла она их в «Барабане», на втором этаже, обоих в правом крыле, в соседних комнатах.
– Можно понять, глядя со стороны, что это за заклятие?
– Нет, не думаю.
Она пристально глянула на меня, пытаясь понять, что же такого я теперь придумал.
– Если кто-то увидит и услышит твоих светляков, он может подумать, что это какое-то боевое заклятие?
Маша кивнула:
– Естественно может. Оно, по большому счету, и есть боевое. Просто добавила к нему еще и сторожевые функции. А что?
– Да вот есть одна идея у меня, как нам скрытно подобраться к «Барабану». При помощи как раз этого самого охранного заклинания, очень уж оно выглядело эффектно.
– Ну-ну, излагай… – заинтересовалась она.
Я быстро разобрал «Секиру» и убрал все части в чехол. Уже стемнело, со снайперкой много не навоюешь, а вообще у нас совсем другие планы. Лучше уж собрать вещички, чтобы потом можно было быстро смыться. Затем выщелкал патроны из магазинов к роскошному трофейному «Аспиду» и, не торопясь, набил их в пустые магазины к своему ТТУ. Лучше всегда привычным оружием пользоваться. Попутно изложил Маше свою идею. Та подумала минутку, затем сказала:
– Не вижу ничего невероятного. Сделать я это все могу, и может сработать, почему бы нет? Достаточно нахально, по крайней мере.
– На это и расчет. – кивнул я. – Если не выйдет, то придется нам, кто уцелеет, в этой гостиничке от всей толпы восставших сипаев отбиваться. Плохая идея.
– Плохая. – согласилась моя спутница.
Дверь в комнату распахнулась и в нее заглянула бородатая морда Орри с шоферскими очками на лбу.
– Ну что, готов? – спросил гном.
Я глянул на часы. Полночь, как и договаривались. Четыре машины на стоянке и как раз четыре гнома, сведущих в шоферском деле у нас есть. Впрочем, сначала они все на одну машину понадобятся – мою. Потому что для скрытной вылазки они не очень подходят, пусть уж лучше за руль садятся. Осталось только еще раз проверить, с кем на вылазку пойду.
Снял с ремня свой незаменимый «сорок четвертый» и убрал его в чехол со снайперкой. Сегодня работа не для него. ТТУ сунул на привычное место подмышку, а сам забрал у Маши «маузер» и заменил его длиннющим трофейным «Чеканом», благо он тоже с прикладом. Ей все равно стрелять не придется, а если и придется, то револьвер ничуть не хуже будет. А я вот как сделаю… Открыл футляр от этого пистолета, достал оттуда длинную и толстую трубу глушителя, навертел ее на ствол. И вогнал магазин с дозвуковыми патронами с тяжелыми остроконечными пулями чуть не по двадцать граммов весом, с закаленными сердечниками. Дело у нас ночное впереди, так что самое то что надо оружие.
Даже карабин брать не стал, налегке пойду. Или он не понадобится ввиду смерти потребителя, или там подберу. Если дойдем, то будет целый ворох карабинов. Выскользнул в коридор, спустился вниз по лестнице. Там уже все собрались под командой поручика. Он сам, оба мужика с винтовками, сидевшие на первом этаже, тот, которого я увидел на лестнице второго этажа вместе со снайпером-неудачником и однорукий Полухин с пистолетом. Немного нас, прямо скажем. Злодеев в «Отставной К. барабанщике» наверняка побольше будет, чем нас, и это не считая двоих уцелевших Созерцающих, из которых один тоже там, наверняка. А второй в соседнем доме. И это если скрытно от нас их коллеги не подтянулись из города. Сколько их тут было? Вот вопрос вопросов.
Троих я застрелил в «Водаре Великом», когда они такой подлости от меня никак не ожидали, затем еще одного подловил выстрелом из «Секиры» в «Барабане». Двое остались. А сколько их вообще могло прийти в город? Орден Созерцающих немногочислен, это вам не туги-душители, поклоняющиеся той же богине, но которые просто бандиты со склонностью к принесению человеческих жертв. Туги просто озверелые фанатики, а Созерцающие, как ни крути, чародеи.
