слоями ткани и прошитого проволокой, было не так просто. От скользящего удара выручит, а от прямого – все едино никакая защита не спасет.

– Вижу, одно седло сегодня свободно? – сделал вывод мудрый Хафизи Абру. – Тогда ныне я поеду верхом. Все бока давно отлежал!

Подтверждая свои слова, он первым поднялся в стремя. Тут из дома вышла шевалье Изабелла, окинула обоз суровым взглядом:

– Все готовы? Тогда по коням!

Из ворот дома шла наезженная дорога, и потому возвращаться обратно через поля путники не стали. Проехали несколько верст местной колеей, потом выкатились на более широкий тракт. Воительница поежилась, оглянулась:

– Ты чего отстал, Егор-бродяга? Езжай сюда, мне скучно.

Вожников бросил грустный взгляд на полог, под которым находились легкие боевые топорики, обычно выдаваемые дорожной страже за плотницкий инструмент, но послушался, дабы не вдаваться в долгие объяснения. Он дал шпоры коню, нагнал Изабеллу, пристроился к стремени.

– Как ты себя чувствуешь, госпожа рыцарь?

– Бывало и лучше. – Она скинула с головы капюшон, подставляя лицо прохладному ветру. Солнечные лучи, просветив ее шевелюру насквозь, словно разожгли на голове женщины яркий огонь, переливчатый и жаркий.

– Черт! – невольно выдохнул Егор.

– О чем ты, путник? – удивленно вскинула брови женщина.

– Могу ли я сказать тебе, шевалье Изабелла, что сегодня ты особенно красива? Ты словно купаешься в утренних лучах, став самой прекрасной частью нашего солнца! – Егор вдруг понял, что невольно следует урокам своего шкодливого слуги, и прикусил губу.

– Ты мог бы это сказать, ученый путник, – кивнула женщина, – если бы был воином, а не звездочетом. Никогда не понимала мужчин, которые способны отказаться от походов и приключений, от славы и подвигов, от меча и седла ради чернильницы и пера, ради перелистывания бумажек в темных монастырских подвалах.

– Ты преувеличиваешь значение меча, шевалье Изабелла. Иногда доброе слово, протянутая рука, ласка и миролюбие могут сделать больше, нежели целая армия.

– Да, я слышала не раз подобное чавканье от трусливых писарей, – вскинула подбородок воительница. – Но стоило сверкнуть на солнце мечу, как они моментально умолкали и покорно склоняли головы!

Судя по злости, с которой были брошены эти слова, госпожа рыцарь вовсю мучилась похмельем.

– Писари – это писари, а мужчины – это мужчины, – парировал Егор. – Поверь мне, бывалого человека меч в руках женщины только рассмешит. Даже если он бездоспешный и безоружный.

– Хочешь посмеяться? – Изабелла потянула клинок из ножен.

– Я всего лишь путник, шевалье, – напомнил ей Вожников. – Путник, который привык обходиться без оружия…

Если бы не этот глупый похмельный спор, Егор, разумеется, обратил бы внимание на сложенный из крупных камней забор, подступающий к самой дороге. Причем, в отличие от всех предметов вокруг – почему-то не заснеженный. И, конечно, удивился бы тому, что как раз в этом месте навстречу обозу мчатся во весь опор два всадника, отставая друг от друга всего на три десятка шагов. Первый мелькнул мимо, а второй, пролетая на всем скаку возле женщины, вдруг резко вскинул правую руку. На миг перед Изабеллой появилась темная линия в палец толщиной, и прежде чем женщина успела понять, в чем опасность – петля стянулась вокруг ее пояса. Закрепленная у задней луки седла веревка натянулась, на миг завибрировала от напряжения – инерция скачущей во весь опор лошади победила, сильнейший рывок выкинул воительницу из седла, и она закувыркалась по снегу вслед за неожиданным врагом.

Чуть далее точно так же кувыркался по дороге, растирая по талой грязи снег, ее воин, что прикрывал обоз сзади.

– Debout! Ne pas deplacer!!! – Из-за забора у тракта поднялись трое арбалетчиков, моментально вскинув оружие, вперед метнулись двое одетых в драные плащи воинов с копьями наперевес.

Тренькнула тетива, послышался короткий болезненный вскрик, один из арбалетчиков опустил разряженное оружие.

– Все, все! – вскинул вверх руки с раскрытыми ладонями Егор. – Не стреляйте! Мы мирные путники! У нас ничего нет!

Увидев, как свалился на дорогу их пробитый арбалетным болтом товарищ, остальные слуги шевалье Изабеллы тоже предпочли поднять руки.

Разбойники побежали вперед, стали споро и умело вязать пойманных прохожих. На санях истошно завизжала Дарья, которую выволакивали из-под полога на свет двое татей. Копейщики скручивали руки воинам; всадники, спешившись, заматывали веревкой сдернутых ими врагов.

Арбалетчик, подскочив к Вожникову, что-то рявкнул, подняв оружие.

– Он требует, чтобы ты спешился, друг мой! – перевел Хафизи Абру, спрыгнул с седла на снег.

Егор кивнул и, не опуская рук, перекинул ногу, соскочил с коня. Разбойник что-то рявкнул, опуская оружие и встряхивая приготовленной веревкой.

– Какая у вас хорошая традиция, – сказал Вожников, опуская руки и бросая взгляд вдоль обоза. – Не убивать, а брать в плен ради выкупа.

Разбойник рявкнул что-то еще – видимо, требовал завести руки за спину. Егор кивнул, еще раз коротко стреляя взглядом вдоль дороги, и стремительно перенес вес тела на выставленную вперед ногу…

Прямой в челюсть!

Громко лязгнули челюсти, смыкаясь с крошащим эмаль зубов щелчком, Егор рванул к себе висящий на ремне арбалет, вскинул, нажал спуск, метнулся вперед.

Два шага.

Все повернули головы в его сторону.

Еще два.

Разбойник, вязавший сарацина, схватился на рукоять меча.

Шесть шагов – грабители увидели, как вскинул руки их товарищ с арбалетом.

Восемь – проскакивая мимо только-только обнажившего меч врага, Егор отвесил ему стремительный хук.

Десять – все поняли, что арбалетчик убит, а Вожников бежит к нему за оружием.

Еще миг – и тати метнулись навстречу.

Все! Успев первым, Егор поднял арбалет, нажал спуск – тяжелый болт, с шипением резанув воздух, насквозь пробил грудь самого дальнего из грабителей.

– А-а-а!!! – Ближний замахнулся мечом, собираясь раскроить череп взбунтовавшейся жертвы…

Француз явно не подозревал, что для работы разряженным арбалетом тоже могут найтись свои приемы. Егор вскинул его над головой, словно АКМ в рукопашке, принял удар на ложе, резко толкнул приклад вперед, загоняя его врагу в переносицу, кинул во второго противника. Тот пригнулся, уворачиваясь, а когда выпрямился – поймал прямой в челюсть.

– Три удара, три нокаута, – похвастался Вожников, перехватывая меч из руки падающего противника, рубанул им воздух. – Неплохое начало. Кто следующий?

Разбойники растерялись. Только что их было семеро против семи практически беззащитных путников, и вдруг за считаные мгновения осталось только двое против смеющегося убийцы с мечом.

– А-а-а!!! – тать в начале обоза бросил копье на наст и кинулся бежать к забору. Второй, поддавшись его испугу – рванул в другую сторону.

– Н-на! – Пересвет, которого так и не успели связать, метнул топорик, и первый из разбойников покатился с ног.

Княжич поднял с земли копье, подбежал к оставшемуся без всадника скакуну, взметнулся в седло, дал шпоры и галопом помчался вслед последнему из грабителей.

Егор, проводив его взглядом, прогулялся вдоль дороги, опустился на колено возле женщины, распорол веревки:

Вы читаете Освободитель
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату