кожу с набухшими венами.
— Я знаю, я молода, — сказала она, — и, кроме того, я, как ты это назвал бы, заинтересованная сторона, но я понимаю куда больше, чем ты думаешь. Я знаю, ты любил Клэр и тебя сразило не только то, что ее зверски убили, но еще и вместе с любовником… Не стану притворяться, будто я в восторге оттого, что ты ее любил, а теперь сгораешь от ревности и скорби, но это никогда не мешало мне любить тебя. А поскольку я тебя люблю, то полна решимости помогать тебе, пока ты не переживешь все это, по крайней мере настолько, что сможешь отвечать за свои поступки. А там как знаешь — захочешь, я уйду и живи один или женись на ком-нибудь еще, но сейчас я нужна тебе и могу помочь, так что, пожалуйста, позволь мне.
Он поднял взгляд и посмотрел в ее юное, прекрасное лицо, в исполненные решимости глаза.
— Конечно, — сказал он. — Конечно. Одному мне не справиться… сейчас… одному.
Сэр Питер Крэкстон, поверенный семьи Джеррардов, отвез Джона в своем «даймлере» в коттедж, где человек пять или шесть уже трудились, словно группа энергичных мастеров-декораторов: снимали отпечатки пальцев с дверных ручек, фотографировали трупы. При дневном свете труп Клэр выглядел не так ужасно: опасаясь, как бы не показаться сексуальным маньяком, если он станет слишком пристально разглядывать труп, Джон лишь искоса взглянул на него. На ягодицах — там, где они опирались на пятки, — проступали темные пятна; волосы Клэр были перекинуты вперед, чтобы не закрывали рану. Одна рука была покрыта запекшейся кровью, кровь была и на полу под рукой — маленькая, липкая лужица, от которой под прямым углом протянулись два ручейка.
В другом конце комнаты поверенный Джона вкрадчиво разговаривал с двумя мужчинами. Они подошли к нему.
— Джон, — произнес сэр Питер (который, видимо, полагал, что знакомство с Джеррардами позволяет ему быть накоротке с их друзьями), — это инспектор Томпсон из уголовной полиции, а это — сержант Симмс, оба они из Уилтширского отделения уголовного розыска.
Джон поздоровался с ними за руку.
— Я им сообщил, — продолжал сэр Питер, — что вы готовы ответить в моем присутствии на все их вопросы.
— Конечно, — сказал Джон.
— Должны предупредить вас, сэр, — сказал Томпсон, плотный, розовощекий мужчина, больше похожий на фермера, чем на полицейского, — что все сказанное вами может быть использовано в качестве улики…
— Мистер Стрикленд — адвокат, — сказал сэр Питер. — Нет нужды напоминать ему о правилах судопроизводства.
Все четверо прошли на кухню и сели за стол. На нем все еще стояли остатки ужина на двоих: два подсвечника, две тарелки с мандариновыми корками, два бокала для вина, один — наполовину недопитый; рюмка, а рядом — бутылка бренди и тут же окурок толстой сигары в пепельнице. Сержант немного отодвинул все это, чтобы положить блокнот. Томпсон задавал вопросы, а сержант и сэр Питер делали какие-то пометки — последний в своей записной книжке.
Вопросы были формальными и задавались, чтобы установить, что это — коттедж Джона, что Клэр — его жена, что она приехала сюда (насколько ему известно) одна, в то время как он отправился в Приннет- Парк с мисс Паулой Джеррард, что он провел в обществе мисс Джеррард все время с середины субботы до четырех часов пополудни в воскресенье, что ему звонила домой теща, что, встревоженный ее звонком, он позвонил в полицейский участок долины Темзы и справился об автомобильных катастрофах; приехал в коттедж на машине мисс Джеррард, нашел свою жену убитой и поехал обратно в Лондон.
— Скажите, сэр, — спросил инспектор, — а почему вы не позвонили нам вчера вечером?
Джон покраснел и взглянул на сэра Питера, тот кивнул, как бы показывая: «Говорите правду».
— Я был в шоковом состоянии, я… испугался.
— Убийцы?
— Нет. Я понимал, что его здесь уже нет, но подумал… подумал, вы можете решить, будто я их убил.
Сержант записал его ответ.
— Почему вы так подумали? Джон пожал плечами.
— Не мог представить себе, у кого еще могли быть основания для такого преступления.
— Это вы их убили?
— Нет.
Томпсон сделал знак Симмсу не записывать и сказал:
— Ваша жена и этот джентльмен, что лежит наверху, были убиты в субботу вечером между десятью и двенадцатью часами — возможно, вас это несколько успокоит, сэр.
— Если вы можете найти подтверждение, а вы, конечно, можете, — сказал сэр Питер, — что вы были у Джеррардов в субботу вечером, вас едва ли можно подозревать.
— Так вы говорите, что были в Приннет-Парке? — спросил инспектор.
Сержант опять принялся записывать.
— Да.
— Всю ночь?
— Да.
— Когда вы легли спать?
— Около одиннадцати.
— Между этим временем, когда вы легли спать, и до утра вас кто-нибудь видел?
Джон почувствовал, что краснеет.
— Паула… то есть мисс Джеррард… мы провели ночь в одной постели.
Сэр Питер кивнул, довольный ответом, и инспектор Томпсон, видимо, решил на этом пока закончить. Он попросил Джона официально опознать личности убитых. Все четверо прошли сначала в спальню, где, накрытый одеялом, лежал Генри.
Томпсон приподнял одеяло.
— Это Генри Масколл, да?
— Да, — отвечал Джон.
— Вы уверены? Ведь от лица почти ничего не осталось.
— Совершенно уверен.
— А вы, случайно, не знаете домашний адрес и ближайших родственников?
— Его жену зовут Мэри Масколл. — Джон продиктовал их адрес в Болтонсе и номер телефона.
Сержант записал все это в свой блокнот.
— Вы хорошо его знали? — спросил Томпсон.
— Да, — сказал Джон. — Он был одним из моих самых близких друзей.
— Вы сами сообщите о случившемся его супруге?
— Я не хотел бы.
Теперь все четверо спустились вниз.
— Осторожно, здесь кровь, — предупредил сержант Джона, показывая на пятна на ковровой дорожке, когда они спускались по лестнице.
— Похоже, в вашу супругу стреляли в спальне, — заметил Томпсон. — Я бы сказал, что сначала стреляли в джентльмена, а вашей супруге, видимо, удалось ускользнуть, и выстрел, второй, настиг ее уже здесь, на лестнице. Она, должно быть, попыталась выбежать в сад, но ее настигли и застрелили. Они вошли в гостиную.
— А как преступник проник в дом? — спросил сэр Питер.
— Мы полагаем, через окно. — Томпсон указал на противоположную стену комнаты. — Там на
