— Избави богиня Лада от такого! — в тон ее шутки ответил Могута. — Немало есть людей помоложе нас.
— Наверно, имеешь в виду моего сына Добрана? — посерьезнев, спросила Чеслава.
— Именно о нем и хочу повести разговор.
— И кого же ты намерен ему сосватать?
— Дочь бодричского князя Велину. Красавица редкая и умница, каких не часто сыщешь в окрестных землях. Поверь мне, она будет достойной княгиней племени словен.
Чеслава долго молчала, видно, обдумывая предложение Могуты, потом произнесла:
— Сын мой Добран вырос мужественным воином, вместе с отцом прошел не одно сражение. Сейчас он скитается где-то в лесах, страстно любит охоту. На девушек не смотрит, хотя пора бы уж ему заводить свою семью и заботиться о наследнике. Давай мы с тобой договоримся, Могута: сына неволить не стану, приедет он в Микилин, посмотрит на свою суженую. Понравятся они друг другу, не буду ему перечить.
— И на том спасибо, пресветлая княгиня. Ты, как всегда, приняла мудрое решение.
— Сама бы поехала на смотрины невесты, сама бы стала сватать, да здоровье не позволяет, видно кого-то просить придется.
— Хочешь, стану сватом? Уж так расстараюсь, так расстараюсь, останешься довольной, и сын твой будет не в обиде.
— Так и поступим. Жди в гости Добрана, сама его снаряжу в дорогу.
Добран приехал через десять дней. Встречал его Могута. Он удивился красоте юноши, видно мать передала ему все свои прелести: и высокий рост, и гордую осанку головы, и нежные очертания лица. Только поражала в нем какая-то женственность, особенно она была заметна в больших синих глазах, которые смотрели с добротой и немного наивно, и постоянной улыбке, которая не сходила с его по-девичьи пухлых губ.
С дороги Добран был отведен в баню, потом немного отдохнул, а вечером вместе с Могутой и своею свитой отправился в княжеский дворец. В трапезной по одну сторону стола сидели Воимир и его ближайшие родственники, по другую усадили гостей. Воимир поднял бокал с вином, провозгласил:
— За князя словенского Добрана и дорогих гостей!
Выпили, закусили. Потом он хлопнул в ладоши, крикнул громко:
— Пригласите Велину!
Велина вошла в сопровождении двух девушек. Она была одета в роскошное голубое платье, отороченное золотой каймой и расшитым золотым поясом, в косу была вплетена голубая лента. Лицо ее было бледно, глаза полузакрыты. Казалось, она не дышала от волнения.
— Вот моя дочь! — с гордостью произнес Воимир и, обращаясь к Добрану, добавил:
— Настоящая красавица, не так ли?
Добран не удержался, вскочил с места и подбежал к Велине, некоторое время восторженно смотрел в ее лицо, а потом осторожно взял за локоть, подвел к столу и усадил в кресло, сам сел рядом. Он по- прежнему не мог оторвать от нее своего взгляда.
Добран поступил не по обычаю. Надо было сидеть за столом и ждать, когда отец подведет к нему свою дочь. Но у него получилось так искренне и естественно, что все заулыбались, заговорили, дружно одобряя его действия, а Воимир снова поднял бокал и сказал:
— Давайте выпьем за процветающую молодость!
За столом стало оживленно, все начали пить и есть, искоса наблюдая за Добраном и Велиной. А они вроде и не замечали никого, настолько были заняты друг другом. Добран пододвигал к ней все новые и новые блюда, она что-то брала из них, иные отстраняла; он что-то говорил, наклонившись к ней, она отвечала, коротко взглядывая на него, на ее щеках заиграл яркий румянец.
— Ах, хороша пара! — крякнул Могута, протягивая бокал к Воимиру. — Думаю, скоро мы сыграем свадебку!
Воимир горделиво расправил усы, ответил:
— Закатим пир на весь мир!
На другой день Добран и Велина встретились вновь. Велина была очарована красотой князя, правда, не все ей нравилось в его поведении. Какая-то суетливость была в движениях, что-то надоедливое проскальзывало в услужении, слишком постоянным и неотступным было ухаживание. Он, что называется, не давал ей передохнуть, лез с советами, вопросами, о чем-то просил, что-то подсказывал, что-то говорил. Она чувствовала, что шло это у него от души, от всего сердца, и все равно раздражало ее.
— Мне бы хотелось посмотреть окрестности Микилина, — сказал он ей после завтрака. — Не желаешь ли, княжна, прокатиться со мной?
— С удовольствием, — ответила она. — Я сейчас прикажу, чтобы нам оседлали коней из нашей конюшни.
Себе она выбрала красивую кобылу, игривую, но послушную, а ему подвели белого жеребца, норовистого и озорного.
Добран сначала подсадил на коня Велину. Сделал это так, будто была она какой-то драгоценной вазой, осторожно, мягко, и ей это не понравилось. То ли дело Русс, который брал ее сильными руками за пояс и вскидывал вверх одним рывком. Но Добран показал себя отличным наездником. Когда жеребец, вздрагивая всем телом, стал копытом скрести землю, он погладил его по шее и легко вскочил в седло. Жеребец потряс головой, выгнул спину, заржал и вдруг встал на дыбы. Однако Добран резко натянул поводок уздечки и привел его к повиновению.
— Князь, ты так умело управляешься с конем! — не удержалась Велина. — Он с самого начала почувствовал в тебе настоящего мужчину. Наверно, и в своем княжестве ты правишь так же решительно и властно!
— Ты тоже, княжна, прекрасная наездница, — не замедлил похвалить и он ее. — Редко увидишь девушку, чтобы так ловко сидела в седле!
Когда проезжали по лугу, Добран соскочил с лошади, набрал цветов и протянул ей, чем растрогал ее до слез. Какой внимательный и чуткий ухажер!
За ужином он вновь был внимательным и заботливым, она не знала, как отбиться от его предложений поесть то-то, выпить это; он постоянно что-то ей говорил, что-то подсказывал, что-то советовал, поминутно заглядывал ей в глаза, справлялся о здоровье и самочувствии, и под конец она так устала, что сказалась больной и ушла в свою светелку.
На третий день они гуляли возле крепостных стен. Там было прекрасное место: протекала небольшая тихая речка с зелеными берегами и склоненными к воде ивами. Самое место для влюбленных. Они присели на высокую траву, стали смотреть на медленные воды. И тут он решился ее поцеловать. Она заметила еще раньше его желание и не собиралась противиться; ей было интересно проследить, как он это сделает.
Добран долго не решался, сидел рядом, маялся, потом чуть придвинулся к ней, легонько прикоснулся пальцами к ее плечу, притянул к себе и чмокнул в щеку, а потом отпрянул, будто обжегся, замер, тяжело дыша. Ей стало смешно, но она сдержалась. Боги, он совсем дитя! Как видно, еще ни разу не целовался с девушками. Да и сам он своими повадками больше похож на девушку, движения плавные, прикосновения мягкие, а характер уступчивый, покладистый…
Видно было, что он влюбился в нее, и ей тоже было хорошо с ним, хотя порой и надоедали настойчивые ухаживания. «У меня будет добрый и заботливый муж, — думала она, видя, как обстоятельства клонятся к свадьбе. — Он будет верен мне всю жизнь, и мне не придется испытывать горького чувства ревности».
Перед отъездом состоялось совещание. В нем приняли участие Воимир, Могута, Добран и Русс.
— Ну что ж, будущий зятек, до этого мы говорили о свадьбе, а теперь остановимся на более серьезных делах, — сказал Воимир, ласково поглядывая на Добрана. — Замыслили мы с Могутой важное и ответственное дело и хотели, чтобы и ты присоединился к нам.
— Я всегда буду рядом с вами, — охотно согласился Добран.
— А дело заключается в следующем, — продолжал Воимир уже более строгим голосом. — Хватит нам, славянским племенам, жить порознь и терпеть неудачи от своих противников. Пора объединиться и создать единое войско. Мы в своих племенах провели вече и выбрали великим князем Русса, который и объединит наши рати. А мы, князья, сохраним свою власть в неизменном виде. Вот мы с Могутой
