приглашаем тебя, князь словен, поддержать нас и на своем вече избрать великим князем Русса.
— Я согласен, — тотчас ответил Добран. — Я всегда возмущался, когда славянские племена воевали между собой, тогда как надо отбивать многочисленных врагов. Так что считайте, что с этого дня мое войско в вашем распоряжении.
— Очень хорошо, — Воимир помолчал, собираясь с мыслями, затем стал говорить все требовательнее и настойчивей. — Встал на пути к единству князь лютичей Лютобор. Не хочет он поступиться ни единой частицей своей власти, застил ему свет княжеский престол. И надумали мы с Могутой принудить его к подписанию договора о единстве действий. А путь один к этому: военная сила.
— Снова воевать? — испуганно проговорил Добран. — Но это братоубийственная война!
— Думаю, до войны дело не дойдет, — успокоил его Могута. — Родился у нас у троих хитроумный замысел. И состоит он в следующем. Двинем мы рати трех племен — бодричей, гаволян и словен — против Лютобора. Мы уверены, что не решится он вступить в сражение с нами, пойдет на мировую, а нам больше ничего не надо. Он подпишет с нами договор о совместных действиях, и мы покинем его землю.
— Ну коли так… Тогда я согласен.
— Вот и хорошо. А потом, когда в славянском мире установится единство и дружба, сыграем вашу с Велиной свадьбу! — заключил Воимир.
На другой день состоялись проводы Добрана. До выхода из крепостных ворот рядом с ним шла Велина. На прощание он ткнулся ей в щеку пухлыми губами, проговорил поспешно:
— Я люблю тебя. Встретимся на свадьбе!
Затем метнулся к коню, легко вскочил в седло и тронулся в путь, часто оглядываясь и посылая ей влюбленные взгляды. Она махала рукой и улыбалась в ответ, чувствуя прилив нежности к этому славному человеку…
Начались сборы в военный поход, а во дворце приступили к подготовке свадьбы. Велина ходила сама не своя, на нее нашло какое-то наваждение. Ей казалось, что вовсе не о ней ведутся разговоры, не для нее шьются платья и наряды, закупаются вина, варится пиво… Она ходила, как во сне, с трудом воспринимая действительность. Порой ей хотелось, чтобы свадьба состоялась быстрее и началась бы новая, еще более интересная жизнь, а иногда наваливалось тяжелое настроение, когда свадьба была не нужна, и все бы осталось без изменения, по-прежнему. И ее тянуло забиться куда-нибудь в угол и заплакать, заплакать горько и безутешно…
Как-то прогуливалась она по улице и вдруг вдали увидела Русса. Рядом с ним шла невысокая, стройная девушка, они о чем-то оживленно разговаривали.
Велину будто жаром обдало с головы до ног, она ничего не видела, кроме этих двух человек, они притягивали ее к себе какой-то необычной силой. Она взгляда не могла оторвать от того, как Русс наклоняется к своей спутнице и что-то говорит, а она, чуть приподняв личико с маленьким вздернутым носиком, слушает его, жадно и послушно, как может внимать только влюбленная девушка.
Они завернули за угол, а ей вдруг стало так горестно, так тошно, что не знала куда деть себя. Она сначала пошла вслед за ними, но потом спохватилась, что Русс может увидеть ее и бог знает что подумать, поэтому развернулась обратно и долго шла бесцельно, сама не зная куда, пока не оказалась на рынке. Там она пошла по торговым рядам, внимательно смотря на разложенные товары, но ничего не видя: у нее по- прежнему перед глазами стояла одна и та же картина, как Русс увлеченно что-то рассказывает девушке, а та неотрывно смотрит ему в лицо…
«Неужели я влюблена в него?» — спрашивала она себя. После их ссоры ей казалось, что забыла его. А когда повстречала Добрана, то и думать о нем перестала, красивый князь отодвинул образ Русса куда-то вдаль, он уже не беспокоил ее. И вдруг эта короткая встреча все перевернула в ней, и мысли о Руссе заполнили все ее существо.
Остаток дня она провела в каком-то горячечном возбуждении, а ложась в постель, вдруг с ужасающей отчетливостью поняла, что не любит и никогда не полюбит Добрана. «Но я все равно выйду за него замуж, — сказала она себе. — Сколько раз приходилось слышать, как женятся и выходят замуж без любви, а потом в семейной жизни обретают и любовь, и счастье. Так поступлю и я. Я сдержу свое слово Добрану, он недостоин того, чтобы его обманули».
Утром Велина вышла из дворца и стала ходить по улицам города. Она не сразу поняла, что хочет увидеть Русса, а потом, когда ей стало ясно свое желание, то стала успокаивать себя: просто мне хочется еще раз напоследок увидеть его, попрощаться с ним — и не больше. Я останусь верной Добрану, мы обязательно с ним поженимся и станем жить дружно, в согласии, потому что с таким замечательным человеком жить по-иному невозможно.
Русса она не встретила ни в этот, ни в последующие дни. Он в это время пропадал на лугах, где проходили последние приготовления к походу. Дел было невпроворот, он крутился, как белка в колесе, а по вечерам они гуляли с Зареной. С ней ему было легко и просто, не то что с Луциллой или Велиной, когда надо было придумывать разговор и постоянно опасаться, что скажешь что-нибудь не так. С Зареной они болтали обо всем и ни о чем, встречи их были дружескими, в крайнем случае, Русс не придавал им особого значения.
— Тебе, наверно, мои парни проходу не дают, — сказал он ей однажды шутливо. — Как же, одна среди тысячи здоровенных молодцев!
— Больно они мне нужны! — отмахнулась она. — Мне и одной хорошо!
— И никто замуж не зовет? — не сдавался Русс.
— Зовет, — усмехнулась она. — Даже очень настойчиво приглашает.
— И кто же?
— Помнишь, который на деревянных мечах меня победил?
— А, Всеслав!
— Вот он. Только не очень-то он мне нужен. Сегодня снова лез, прогнала я его.
— Ишь ты, какая гордая!
— Да вот такая!
Так шли они однажды вечером по улице, как обычно разговаривали. И вдруг впереди он увидел Велину. У него будто оборвалось все внутри. Он не видел ее с того дня, как поссорились, думал, забыл, а тут не мог оторвать от нее взгляда. Она тоже увидела его, кровь бросилась ей в лицо, но она пересилила себя, наклонила голову и быстро прошла мимо. Русс стоял на месте, будто остолбенел. Его о чем-то спрашивала Зарена, но он не понимал вопросов.
Наконец очнулся, непонимающе взглянул на нее. На глазах Зарены были слезы.
— Ты любишь ее? — спрашивала она. — Отвечай, ты любишь ее?
— Не знаю, — наконец разлепил он губы.
Она сжала кулачки и отчаянно, ненавистно выпалила ему в лицо:
— Презираю! Еще раз встречу, убью и тебя, и ее!
И убежала за угол.
Больше она на военные учения не являлась, будто пропала. Русс о ней ни разу не вспомнил. Мысли его были заняты Велиной, он понял, что не забыл ее, что по-прежнему любит и был несправедлив к ней. Он решил встретить ее и поговорить, чем бы ни закончился их разговор.
Подготовка к походу была закончена, Воимир пригласил Русса и его сотских к себе во дворец для беседы. Собрались в трапезной, на столе стояли еда и квас.
— Выступаем через три дня, — сказал Воимир, когда все расселись. — Я получил сообщения от князей Могуты и Добрана, их войска выдвинутся на днях с таким расчетом, чтобы вам всем вместе соединиться у Радигоша, племенного центра Лютичей. Там общее руководство передается в руки Русса, он отвечает за действия объединенной рати.
Он оглядел всех долгим взглядом, остановился на Руссе:
— Русс, еще раз тебе наказ: сделать все, чтобы не было кровопролития. Кровь порушит все дело объединения славян. Если Лютобор запрется в крепости, на приступ не идти, а брать измором. В столице не столь большие запасы продуктов, у них плохо с водой, потому что берут они ее из речки, а пути к ней легко перерезать. Так что вы должны проявить выдержку и терпение, и победа будет в ваших руках.
Они еще поговорили о некоторых вопросах, которые возникли при подготовке похода, а потом принялись за ужин. Первым из-за стола вышел князь, потом стали расходиться остальные.
