они являлись справедливыми, законными и т. д.».
«Внутрикорпоративные цены рыночными быть не могут, — потом пояснит Христенко, отвечая на вопросы прокуроров. — Цены становятся рыночными, когда они выходят ЗА пределы и касаются других субъектов. Внутрикорпоративные цены потому и называются внутрикорпоративными и вызывают столь много вопросов именно в силу природы их происхождения. По сути это учетные ценовые позиции, которые используются для движения прибыли по вертикали. Больше ни для чего, поэтому назвать их рыночными невозможно, они поэтому и есть внутрикорпоративные».
«Вы сказали, что внутрикорпоративные цены не всегда были справедливыми. В чем заключалась эта несправедливость?» — спросил прокурор Смирнов.
«Они не всегда могут быть справедливыми, — отвечал Виктор Христенко. — Пострадавшими от несправедливых внутрикорпоративных трансфертных цен, с моей точки зрения, могут быть три категории. Федеральный бюджет, региональный бюджет и миноритарные акционеры. Миноритарные акционеры структур, у которых за счет низких внутрикорпоративных цен по сути изымается прибыль, доход и цена их актива. Региональные бюджеты за счет того, что из-под налогообложения в другие территории могут быть уведены таким образом налоги, но если на финальной точке стоит специальная офшорная территория, то пострадает и федеральный бюджет. Это, что касается внутрикорпоративных цен. С чем и велась с конца 90 -х борьба правительства на законодательном фронте».
Нефтедобывающие компании в числе пострадавших господин Христенко даже не упомянул…
«Известна ли вам была хотя бы одна ВИНК в те годы, включая «Сургутнефтегаз», чьи внутрикорпоративные цены в регионах добычи были бы равны ценам на нефть сорта Юралс в Роттердаме? Я еще раз извиняюсь за глупые вопросы!» — спрашивал Ходорковский.
«Добычные подразделения компаний не могут на выходе иметь цену, равную цене нефти в Роттердаме!» — спокойно констатировал Виктор Христенко.
«Заявляли когда-либо компании «Юганскнефтегаз», «Самаранефтегаз», «Томскнефть», «ЮКОС» или правопреемник «Юганскнефтегаза» компания «Роснефть» о том, что у нее пропала нефть? Что нефть, отгруженная ими в адрес порта или НПЗ, туда не дошла? Речь идет о тех масштабах, о которых я вам говорил — 60 миллионов тонн в год», — интересовался Ходорковский.
«Нет, мне таких случаев неизвестно», — отвечал министр.
«Речь идет об очень большом объеме — 350 миллионов тонн, — заметил Ходорковский. — Проводилась ли в «Роснефти» как правопреемнике «Юганскнефтегаза», в «Самаранефтегазе», «Томскнефти», инвентаризация, что выявили данные действия, вносились ли изменения в государственную статистическую отчетность, связанные с обнаружением хищения?»
«Прошу снять вопрос! Он НЕ СВЯЗАН АБСОЛЮТНО С ПРЕДЪЯВЛЕННЫМ ОБВИНЕНИЕМ!» — вмешался прокурор Лахтин.
Ага! Это такое хитрое хищение, что его обнаружение отношения к нему не имеет.
Но судья вопрос не снял.
«Такие факты мне неизвестны!» — ответил Виктор Христенко.
Отводы специалистов
В июле и августе суд занялся планомерным отводом приглашенных защитой специалистов. По причине их некомпетентности.
Некомпетентными в глазах компетентнейшего господина Лахтина и судьи Данилкина последовательно оказались:
1) Лопашенко Наталья Александровна — доктор юридических наук, профессор, директор Саратовского центра по исследованию проблем организованной преступности и коррупции, профессор Саратовской Государственной Академии права и эксперт Госдумы, автор нескольких монографий и многочисленных работ о проблемах уголовной политики и квалификации преступлений в сфере экономики;
2) Делягин Михаил Геннадьевич — академик российской Академии естественных наук, доктор экономических наук, руководитель института проблем глобализации. Бывший помощник президента по экономике.
3) Россинская Елена Рафаиловна — доктор юридических наук, профессор, академик РАЕН, действительный член международной ассоциации по идентификации, специалист в области общей теории судебной экспертизы. Директор института судебных экспертиз Московской Государственной Юридической Академии, член ученого и диссертационного совета МГЮА, член ученого совета российского федерального центра судебной экспертизы при Миниюсте, вице-президент палаты судебных экспертов, член президиума учебно-методического объединения судебной экспертизы Министерства образования РФ. [260]
4) Савицкий Алексей Анатольевич — кандидат экономических наук, доцент, аттестованный аудитор, член аудиторской палаты РФ, дипломированный оценщик по программе «оценка стоимости предприятия бизнеса.
5) Романелли Джон — инвестиционный банкир, менеджер с тридцатилетним опытом работы в банковской и инвестиционной сферах.
6) Хардин Лора Рассел — магистр бизнеса, член консультативного совета института транснационального арбитража с богатым опытом работы в судах и различных консалтинговых структурах, как за пределами РФ, так и в России, в том числе в «ПрайсвотерхаусКуперс».
Из всех приглашенных защитой специалистов был допрошен только один — Уэсли Хон, опытный международный эксперт в нефтяной отрасли, не оставивший от экономической основы обвинения камня на камне. Но и его письменное заключение суд приобщить к делу отказался как «полученное непроцессуальным путем».
Допросы продолжаются…
18 августа в Хамовнический суд доставили под конвоем бывшего директора трейдерских компаний «ЮКОСа» ООО «Альта-Трейд», «Ратибор» и «Энерготрейд» Владимира Малаховского. Он был в наручниках, пристегнутых к сопровождавшим его двум милиционерам.
Арестован он был еще в декабре 2004-го за то, что в одной «организованной группе» с Ходорковским и Лебедевым (которых даже не знал до прихода в Хамовнический суд) «украл» все ту же нефть добывающих компаний «ЮКОСа». И несмотря на то, что они с Ходорковским «грабили» Ходорковского вместе в одной организованной преступной группе, почему-то Михаила Борисовича не вызвали на суд над Владимиром Малаховским даже в качестве свидетеля, хотя он об этом просил.
В 2007-м Басманный суд приговорил Малаховского к 12 годам лишения свободы в колонии строгого режима.
«Когда вы приходили на работу в 1999 году, вы понимали, что приходите на работу в «ЮКОС», или считали, что вы открывали свой бизнес на свой страх и риск?» — спрашивал адвокат Мирошниченко.
«Нет, компании мне не принадлежали, — отвечал Малаховский. — Я был наемным генеральным директором. Я исполнял волю учредителей. Таким образом, назвать это своим бизнесом нельзя. За свою работу я получал только зарплату».
«А в чьих интересах осуществлялась деятельность этих компаний?»
«В момент смены учредителей все документы по изменению учредителей поступают гендиректору. Я, естественно, мог отслеживать, кто и кем является. Последние изменения, которые произошли по компаниям «Альта-Трейд», «Энерготрейд» говорили о том, что они являются дочерними или внучатыми компаниями «ЮКОСа». Там прослеживалась четкая взаимосвязь».
