– И каким ты был?
Темным как ночь, холодным как зима, жестоким как клинок. Но он не сказал этого вслух.
– А ты настырная, в курсе?
– Репортер, – сказала она, прикоснувшись к груди. – Это часть профессии.
– Я уж понял.
Матиас снова закрыл глаза и прислушался к шуму двигателя. Когда что-то теплое и мягкое накрыло его запястье, он подпрыгнул. Это была ее рука, ее изящная рука.
На каком-то уровне он поверить не мог, что Мэлс захотела прикоснуться к нему.
Тяжело сглотнув, Матиас сжал ее руку и разорвал контакт.
Они приехали к «Мариоту» примерно через десять минут. Отель был типичным фешенебельным заведением большого города, возвышающимся над стриженой изгородью и низким газоном, прямо посреди центра делового района. Заехав под навес, они оказались втянутыми в вереницу из портье, тележек и людей с багажом. С другой стороны, было уже за три часа, самый час-пик для туристов.
– Ты поднимешься? – услышал себя Матиас, гадая, кто мог следить за ними… и какие именно отношения связывали его и Джима Херона.
Парень часто произносил слово «помощь», но неизбежно встает вопрос о его мотивации, а принимать что-либо за должное было глупо.
– Я помогу тебе устроиться… как насчет этого.
– Это… хорошо. – Он все еще предпочитал полный разрыв, но это уже невозможно.
Благодаря Херону.
Хотя… возможность побыть с ней чуточку дольше не казалась тяжелым испытанием.
Мэлс медленно проехала мимо латунных тележек и парней в форме, всеми силами вытаскивавшими чемоданы из багажников, и направилась к парковке. Через систему вентиляции «Тойоты» в автомобиль проник запах выхлопных газов, и Матиас приоткрыл окно… глупый поступок. Воздух снаружи и был источником плохого запаха.
Они передали машину ее приятеля лакею, который не очень обрадовался необходимости парковать этот кусок дерьма, и поплелись через вращающуюся дверь в нижнее фойе, декорированное кроваво- красным ковром и золотыми стенами. К сожалению, несмотря на бархатную отделку – а может, из-за нее – интерьер скорее подходил борделю, а не бизнес-классу, стремление к роскоши «Четырех времен года»[56] завершилось неудачей.
– Всегда думала, что это место пытается походить на «Уолдорф»[57], – сказала Мэлс, нажимая кнопку вызова лифта. – Но это Колдвелл, а не Манхеттен.
– Забавно, я подумал о том же.
– Все равно, прости мою обиду, – сказала она. – Я приезжая.
– Из Нью-Йорка?
– Ну, родилась я здесь, но мое место там. Я просто жду, когда смогу вернуться.
– Что держит тебя в Колдвелле?
– Все. Ничего. – Она обернулась. – Странно, но я даже завидую твоей амнезии.
– Я бы не стал, будь я на твоем месте.
Да, он действительно не хотел этого для нее и не потому, что был джентльменом. Стоя рядом с ней, он бы убил для того, чтобы узнать Мэлс, ее семью, о том, где она выросла, обо всем, что привело ее к этому тихому, утекающему свозь пальцы моменту времени.
– Мэлс…
Прежде чем он смог начал расспросы, к ним в ожидании лифта присоединилась семья, дочери бегали вокруг, родители выглядели так, будто застряли в той версии ада, что пахнет жвачкой и населена низкорослыми демонами в одежде сказочных принцесс, выпрашивающих мороженое каждые три минуты.
Динь!
Когда двери открылись, он положил руку на поясницу Мэлс и завел ее в лифт. Он не хотел переставать касаться ее, но убрал руку, смирившись под взглядами детей.
Наверху, в главном фойе, толкотня и шум под навесом крыльца достигли стойки регистрации, люди по очереди выскальзывали из-за старшего коридорного, стоявшего у ряда бархатных канатов.
– Это кошмар какой-то, – сухо пробормотал Матиас.
– Могло быть и хуже. Когда-нибудь слышал о «Мотеле 6»[58]?
– Верно.
Когда они, наконец, подошли к стойке регистрации, он назвал свое имя, сомневаясь в успехе. Обычно нужно показать кредитку, которой была оплачена бронь…
– Да, мистер Холт, вы уже зарегистрировались. – Женщина быстро набрала что-то на компьютере. – Нужны лишь ваши водительские права, пожалуйста.
Матиас обвел взглядом фойе. Как, черт побери, Херону удалось попасть сюда со своей кредиткой и все оплатить? Движение было затруднено, но не по тому маршруту, что выбрали они с Мэлс… если только парень не вытащил у себя из задницы вертолет.
А по поводу кредитной карты, – действительно ли она принадлежала Херону? Сукин сын должен быть мертв, поэтому невольно возникает вопрос, как банк собирается послать счет в «Сосновую рощу». С другой стороны, номер карты достать так же просто, как читательский билет, если знать нужных людей… и учитывая вид соседа Херона, доступ на черный рынок имелся безо всякого сомнения.
– Сэр? Ваши права?
– Да, простите.
Когда он протянул их, портье профессионально улыбнулась ему, выражение ее лица – все равно что приветственный коврик.
– Так, вот ваша ключ-карта от номера. Просто поднимитесь на лифте на шестой этаж. Ваш номер…
«Только не шестьсот шестьдесят шесть», – вдруг подумал он.
– … шестьсот сорок два. Вам помочь с багажом?
– Нет, сам справлюсь. Спасибо.
– Наслаждайтесь отдыхом, сэр.
Пока они с Мэлс шли к другим лифтам, он внимательно осмотрел фойе, не поворачивая головы. Снующие туда-сюда люди ничем не выделялись… обычные посетители, тянущие за собой чемоданы, говорящие по своим мобильникам или спорящие с женами/мужьями/парнями. Никто не обращал на них внимания, вот почему публичные места – порой самое безопасное место, где можно спрятаться.
И все же он был рад, что взял у Джима пистолет.
Во второй раз они ждали лифт дольше, чем в первый, и когда он прибыл, Мэлс шагнула вперед, как и другая пара.
Матиас коснулся ее руки и спины:
– Мы поедем на следующем.
– Клаустрофобия? – спросила она, оглянувшись на него, когда двери закрылись.
– Да. Именно.
На этот раз он позволил руке задержаться чуть дольше. Стоя позади нее, он был гораздо выше Мэлс, хотя невысокой ее не назовешь… и он гадал, каково будет прижать ее к себе.
Странная мысль по стольким причинам.
Но она вела к другой неоспоримой картинке в голове…
– Вот, еще один приехал, – сказала Мэлс, отходя от него. – И в этот раз мы будем одни.
Боже, когда дело касалось Мэлс Кармайкл, «остаться наедине» имело некий подтекст, в самом деле.
Поездка до номера обошлась без приключений… полагая, что он отошел от направления, которое приняли его мысли. Другая положительная новость состояла в том, что номер шестьсот сорок два находился недалеко от запасного выхода. Идеально. Внутри комнатушки двадцать на двадцать был стандартный набор из кровати, комода, стола и стула, хотя когда позади них закрылась дверь, он сосредоточился на огромном матраце.
