Завидная жизнь, как же. И она надеялась магическим образом проснуться завтра утром вся такая Диана Сойер[12], только без лака для волос?
Двигаясь по Торговой к выезду из города, она оставила офисные здания позади себя, проехала мимо цепочки клубов, а потом миновала полосу заброшенных служебных помещений под названием «хорошо-запирай-двери». Вдалеке, за заколоченными окнами, пейзаж сменился в лучшую сторону, когда она въехала в жилой квартал, район фермерских домов и улиц, названных в честь деревьев…
– Дерьмо!
Вывернув руль вправо, она попыталась объехать мужчину, который вывалился на дорогу, но было слишком поздно.
Она наехала прямо на него, сбивая с асфальта передним бампером, так, что он прокатился по капоту и угодил прямо в лобовое стекло машины, которое разлетелось на мелкие кусочки яркой вспышкой света.
Как выяснилось, это было первое из трех столкновений.
Полет мог означать лишь одно, и Мэлс с ужасом представила, как мужчину отбросило на асфальт.
А после она обзавелась собственными проблемами. Траектория увела ее с дороги, машина заскочила на обочину, тормоза замедлили ход, но недостаточно быстро… а потом вообще оказались бесполезными, когда ее седан сам пустился в свободный полет.
Дуб, освещенный ее фарами, помог ее мозгу сделать сиюминутный вывод: она влетит в эту хреновину, и будет больно.
Она врезалась не то со стуком, не то с хрустом, получился глухой звук, на который она обратила мало внимания… была слишком занята, встречая лицом подушку безопасности, отсутствие пристегнутого ремня смачно дало ей пинок под зад.
Точнее в лицо, как было в ее случае.
Она дернулась вперед и рикошетом отскочила назад, порошок из дополнительной системы безопасности попал в ее глаза, нос и легкие, вызывая жжение и удушье. А потом все затихло.
Впоследствии все, на что она была способна, – это оставаться там, где она оказалась, как и бедная, старенькая Хонда. Свернувшись вокруг спущенной подушки, она слабо закашляла…
Кто-то свистел…
Нет. Это был двигатель, выпускал пар из неположенного места, которое необходимо перекрыть.
Она осторожно повернула голову и посмотрела через боковое водительское стекло. Мужчина лежал на дороге, не двигаясь, совсем не двигаясь.
– О… Боже…
Радио в машине начало работать, сперва похрипывая, потом подзарядившись электричеством там, где, должно быть, закоротило. Песня… что за песня?
Из ниоткуда, посреди дороги вспыхнул свет, освещая кучу одежды, которая – как она знала – была на самом деле человеком. Моргая, она задумалась, не в это ли мгновение узнает о жизни после смерти.
Не такую сенсацию искала Мэлс, но она примет ее…
Но это было не божественное явление. Просто автомобильные фары…
Седан с визгом затормозил, из передних дверей выбежали двое, мужчина устремился к пострадавшему, женщина побежала к ней. Доброму Самаритянину Мэлс пришлось постараться, чтобы открыть дверь, но спустя пару попыток, свежий воздух заменил резкий, синтетический запах подушек безопасности.
– Вы в порядке?
Женщине было за сорок, она выглядела богато, волосы были убраны наверх, золотые сережки поблескивали, а ее элегантная, грамотно подобранная одежда совсем не подходила к месту происшествия.
Она потрясла айФоном.
– Я вызвала 911… нет, не двигайтесь. У вас может быть повреждена шея.
Мэлс подчинилась легкому давлению, оказанному на плечо, оставаясь лежать на рулевом колесе. – Он в порядке? Я совсем не видела его… он как с неба свалился.
По крайней мере, это она собиралась сказать. Ее уши услышали набор непонятных звуков.
К черту рану на шее; ее больше беспокоили мозги.
– Мой муж – доктор, – сказала женщина. – Он знает, что делать с мужчиной. Вы же подумайте о себе…
– Я не видела его. Не видела. – О, хорошо, в этот раз получилось лучше. – Ехала с работы. Не ви…
– Конечно, не видели. – Женщина присела на колени. Да, она была похожа на жену доктора… от нее дорого пахло. – Не двигайтесь. Спасатели уже в пути…
– Он жив? – Слезы набежали на глаза, заменяя одно жжение другим. – О, боже, я убила его?
Когда ее начало трясти, Мэлс осознала, что за песня играла.
«Ослепленный светом…».
– Почему мое радио до сих пор работает? – пробормотала она сквозь слезы.
– Что? – спросила женщина. – Какое радио?
– Вы разве не слышите?
Ободряющее похлопывание заставило ее нервничать.
– Просто спокойно дышите и оставайтесь со мной.
– Мое радио играет…
Глава 3
– Здесь жарко? В смысле, тебе не кажется, что здесь жарковато?
Скрестив свои километровые ноги как у Жизель Бундхен[13], демон потянула глубокий вырез своего платья.
– Нет, Девина, не кажется. – Терапевт напротив нее выглядела так же уютно, как и диван, на котором она сидела – удобный, с высокими подушками. Даже ее лицо напоминало диванную подушку из ситца, черты лица собраны и буквально покрыты состраданием и заинтересованностью. – Но я могу приоткрыть окно, если от этого тебе станет лучше?
Девина, покачав головой, запустила руку в свою сумочку от Прада. Помимо кошелька, мятной жвачки, бутылочки «Smartwater»[14] и плитки «Green & Black’s Organic dark»[15], там хранилась тонна Ив-Сен-Лорановских[16] помад «Rouge pur Couture». По крайней мере... они должны там быть.
Копаясь в сумочке, она пыталась выглядеть естественно, будто она, к примеру, проверяла, не забыла ли ключи.
На самом деле, Девина считала, все ли тринадцать тюбиков помады на месте: начав с левого нижнего угла сумки, одну за другой она перекладывала их в правый угол. Тринадцать – верное число. Одна, вторая, третья…
– Девина?
… четвертая, пятая, шестая…
– Девина.
Она сбилась со счета и закрыла глаза, борясь с соблазном придушить надоедливую…
Ее терапевт прокашлялась. Еще. Издала задыхающийся стон.
Открыв глаза, Девина обнаружила, что женщина обхватила шею руками и выглядела так, будто ее «Хэппи Мил»[17] попал не в то горло. Было приятно видеть боль и смятение, Девина буквально облизывалась от предвкушения большего.
Но веселье не могло продолжиться. Если этот терапевт скончается, что она будет делать? Они
