Она была беззащитна, растеряна, она даже не могла кричать, а лишь бессильно опустила руки и из прекрасных глазок, тихонько потекли слёзы.
В голове Северцева произошло самое настоящее замыкание, он оставил свой пост, выскочил из машины и бросился за воришкой, и в это время по рации прозвучали тревожные позывные.
Светлый неторопливо покидал ресторан. Он с тем же почтением попрощался с мужчинами, продолжавшими свою беседу за другим столиком, пожелал всего хорошего администратору зала, и пред самым выходом, повернувшись к Ридгеру, так коротко, но чрезвычайно нагло подмигнул ему одним глазом.
Ридгер бросил говорящий взгляд на охранников, которые безуспешно повторяли попытки связаться с Северцевым. Почуяв неладное, Ридгер кивком послал телохранителей за Светлым, но в этот момент на весь ресторан раздался истошный вопль. Охрана растерянно замерла. Крик повторился.
Светлый открыл дверь своего Бентли, с надменной улыбкой бросил взгляд на пустую машину Северцева, на плачущую на тротуаре девушку, сел за руль, завёл двигатель и плавно тронулся с места, через несколько секунд, он уже скрылся за поворотом, так что выскочившим из дверей ресторана охранникам, задержавшимся из?за небрежности повара, опрокинувшего себе на живот ёмкость с кипящим маслом, не осталось ничего как вернуться к Ридгеру и доложить что клиент исчез.
Через пять минут у его столика появился Северцев. Он был похож, на школьника, застуканного за просмотром порнографических фотографий. Альберт, заикался, выглядел бледно, невнятно стараясь объяснить произошедшее.
Администратор ресторана, подлетев к столику Ридгера, попыталась принести свои извинения, но охрана оттащила женщину в сторону.
Двое мужчин, закончив мирную беседу, суетливо засобирались на выход.
Ридгер, изрядно захмелевший, сидел за столом, обхватив от возмущения и бессилия голову руками. В голове его звучали слова Светлого: «Сейчас я встану, и спокойно выйду из ресторана, сяду в машину и покину это место, а вы останетесь здесь, выгоните своих охранников, и этот бокал станет для вас началом»
— Сукин сын. — бормотал Ридгер, — Сукин сын всё подстроил. Он всё знал наперёд.
— Что? — как можно более аккуратно поинтересовался Северцев.
— Пошёл вон! — заорал Ридгер, не отрывая взгляда от стола, — Пошёл вон! И забери своих дебилов. Во–о-о–н!
Сопровождая свой крик красноречивым жестом, Игорь наполнил свой бокал, и в несколько глотков осушил его. И это было только началом.
Глава 24
Земля клочьями вылетала из под лошадиных копыт. Отряд горцев стремительно приближался к хутору.
Титан, с виду спокойный и расслабленный, на самом деле был до крайности напряжён и чрезвычайно собран. Он мог в любую секунду броситься на врага, хотя и понимал, что в этот раз ему придётся туго. Но всё же он был готов к драке, и сдаваться просто так, не собирался. А если уж и суждено оборвать свой путь именно здесь, и именно в это время, то он непременно прихватит с собой нескольких воинов аллаха.
— Зубами буду рвать. — прошипел он, и до боли в суставах сжал кулаки.
Он понимал, что старик не станет вмешиваться, не смотря на обещание мира в его доме. Тот, кто вот–вот посетит этот двор, проигнорирует мудрые увещевания, не смотря на хвалёное уважение горцев к старшему поколению. Над стариком и самим нависала не шуточная угроза. Он предоставил свой дом врагу, хоть и тяжело раненому, но ненавистному всем сердцем иноверцу. А это поступок благородный, но непредусмотрительный, и вряд ли гости оценят его по достоинству.
Титана удивляло спокойствие старца. Тот не мог не понимать, что с ним не станут церемонится, если только, всадники, не прибыли тайному приглашению хозяина хутора. Тогда всё понятно. Тогда шансов выжить совсем мало, но всё же они есть.
Ну что ж, пусть будет, как будет. Титан знал, что не доставит врагу удовольствия, насладиться его страхом и болью. Они могут лишь убить его, спасая свои жизни, в противном случае он убьёт их. Когда нечего терять, человек способен на многое, и десяток вооружённых боевиков, может превратиться в отряд сорванцов в детской песочнице. Пусть покажут, на что способны, и он продемонстрирует им свои возможности. Он будет стремителен и непредсказуем, смертоносен и неумолим. У него элементарно нет выхода, он должен защитить раненого друга, и просто обязан выполнить задание.
К огромному удивлению, прибывшие с дикими улюлюканьями бойцы, заметив Титана, и мгновенно определив как врага, что было совсем не трудно, по военному камуфляжу, остановились на достаточном расстоянии. Успокаивая разгорячённых лошадей, топчущихся на месте словно одержимые, они яростно зыркали глазами, то на него, то друг на друга, но не предпринимали, даже призрачных попыток, схватиться за оружие.
Титану показалось, что изумлению их нет предела, и они находятся в жутком смятении, совершенно не понимая, как следует поступить.
Это было, по меньшей мере, удивительно. Он никак не мог предположить, что слова старика, хоть на грамм окажутся правдой. Но видимо его дом был действительно территорией мира.
Один из бойцов сделал попытку, приблизиться к Титану но, услышав испуганный окрик своего товарища, резко оборвал её. Выплёвывая сквозь сжатые челюсти непонятные по содержанию, но откровенные своей негодующей интонацией слова, он вернулся на место и, поставив на дыбы своего скакуна, в знак безудержной ярости, которую по необъяснимой для Титана причине не мог излить в достатке на врага, горец обратился с нетерпеливо–злобной речью к старику.
Но старик, оставался спокоен, и вовсе не собирался утруждать себя не то что ответом, но даже элементарным вниманием. Он, подставил своё морщинистое лицо ветру, и полу прикрыв глаза, наслаждался потоками горного воздуха, не замечая нарастающего напряжения.
За исключением одного единственного бойца, в чёрной потрепанной папахе, практически закрывающей острые смоляные глаза, отряд горцев вёл себя не агрессивно. Но Титан понимал, что достаточно одной маленькой искорки, что бы пламя всеобщего гнева полыхнуло мощно и всеобъемлюще, и такой искрой мог стать именно этот негодующий всадник, который то и дело натягивал удила, заставляя своего скакуна нервно кружить на месте, периодически поднимаясь на дыбы.
Наконец терпение горца лопнуло, и он, кинув в сторону старца несколько слов, уже явно несущих в себе прямую угрозу, схватился за рукоять пистолета, выдёргивая его из поясной кобуры.
Титан мгновенно отреагировал, он перенёс вес тела на ноги, и уже практически сорвался с места, но старик неожиданно жёстко схватил его за плечо, останавливая, казалось бы, неизбежный бросок. Титан попытался отбросить сухую цепкую руку, но к его удивлению, не сумел этого сделать. Горец же успел выхватить пистолет, и уже наводил его на Титана, который в полуприсяди замер, подчиняясь волевому жесту старца. Времени на вторую попытку не оставалось.
— Чёртов старик, — подумал Титан, и веки его непроизвольно задрожали в ожидании свинцового укола.
Но выстрела не последовало.
Изумлённо, Титан наблюдал, как расширяются чёрные испуганные глаза горца, как явно слабеет рука, уже не сжимающая пистолет, а вяло удерживающая от падения. Он даже немного расслабился, когда увидел, как бойцы попятились назад, в немом исступлении наблюдая за своим товарищем, очевидно совершившим, что?то очень скверное и необдуманное.
Освободив Титана от своего влияния, тщедушный с виду старик, сделался похожим на тёмную грозовую тучу, способную сию секунду разразиться оглушительным громом и ослепительной молнией. Он поднялся с места и бесстрашно шагнул навстречу беснующемуся, ещё несколько секунд назад воину, и тот,
