Питер и Жак направились к выходу, а Аслан неожиданно остановился и вернулся к дежурному офицеру.
— Лейтенант, — сказал он. — В девять часов сюда придут люди. Вооружённые. Я приказываю вам: никакого сопротивления. А лучше заприте всё и идите домой, как можно скорее. Отпустите часовых или прикажите им тоже не сопротивляться. Всё ясно?
Дежурный часто-часто кивал, его лоб был покрыт испариной. Аслан вышел вслед за друзьями, и его тут же встретил вопль Жака.
— Рабочий? Рабочий?!
Возмущению свободного финансиста не было предела. Питер и Аслан с каменными лицами зашагали по направлению к складу, держа в руках документы, среди которых был и короткий список участников экспедиции: Аслан аль Джазия (капитан королевской эвакуации, начальник), Питер Кэтфорд (сотрудник Королевской академии, полный доктор наук, консультант) и Жак Делакруа (лицо без определенных занятий, рабочий).
— Рабочий?! — снова и снова вопрошал Жак за их спинами. — Я, человек, вхожий в самые высокие круги королевства — простой рабочий?
— Мы с начальником экспедиции полагаем, — сказал Питер очень серьёзно, — что это крайне почётная должность. Это фундамент любого начинания. Одним умом не проживёшь, нужна сила, выносливость и неприхотливость.
Ему почему-то было невообразимо весело, похмелье отпустило, жизнь стремительно обретала цвета и яркость. Аслан подтвердил:
— Именно. Умом он уже выделился, спасибо, больше не надо.
— Рабочий, — вздохнул Жак горестно.
У ворот склада Аслан остановился и произнёс:
— Странно. Где часовой?
Они беспрепятственно прошли в огромное помещение c узкими извилистыми коридорами между ящиками, тюками и контейнерами. Здесь хранилось всё то, что простые нормальные люди не могли и не хотели понять, использовать или, в крайнем случае, уничтожить.
Центральное хранилище королевской службы эвакуации.
В глубине склада их встретил хмурый долговязый тип в странной одежде — ярко-жёлтые штаны, сшитые вместе с… рубашкой, так определил Питер, в единое целое, с будто налепленными там и сям карманами. Что-то странное было в его облике, и Питер не сразу сообразил, что у этого грузчика — капитанские шевроны, такие же, как у Аслана. Это был смотритель склада, на небольшой железной бляшке на его груди было его имя — Люк Грувенор. Эвакуаторы коротко приветствовали друг друга, затем Аслан спросил, где часовые.
— Я их вчера ещё отпустил, — хмуро сказал тип. — Под мою ответственность.
— А как же оборудование?
— Да что ему сделается, — твёрдо, не отводя взгляда, сказал заведующий.
Аслан кивнул. Кажется, хмурый тип тоже был в курсе событий.
— Мы эээ… четвёртая эээ… северная экспедиция, — сказал Аслан. — Дело о похищении человека с площади Буальдьё.
Капитан Грувенор тщательно изучил бумаги, затем поднял глаза на Аслана.
— Это ведь очень опасная экспедиция, капитан, — сказал он полувопросительно.
— Чрезвычайно опасная, — подтвердил Аслан.
— Вам потребуется лучшее оборудование, снаряжение и транспорт.
— Вне всяких сомнений.
— А также запасные комплекты.
— В обязательном порядке, — уверенность, с которой южанин отвечал, росла с каждой секундой.
— И саркофаг Нони Горовиц, — вставил Жак. Он тоже начал понимать.
Смотритель Грувенор посмотрел на Жака — здесь стало заметно, что у него глаза отличаются по размеру — и кивнул неторопливо:
— А у нас только он и есть. Ну что ж, пойдёмте. Времени мало, а оформление — это небыстро.
Он поглядел на Питера и произнес значительно и раздельно:
— Учёт и контроль.
— Воля и разум, — пробормотал Жак.
Они прошли узким коридором между стеллажами и вышли на просторную площадку, расчищенную от хлама. Питер и Жак шли за эвакуаторами, и финансист разглагольствовал:
— Я принял решение, — говорил он, — ничему не удивляться, а воспринимать мир таким, каков он есть. Во всём его многообразии, всей его фантастичности, невероятии. Я думаю, что в этом — ох ты дьявол, да что же это такое?!
— Солнечные сани, — сказал Аслан торжественно. Примерно так уличный конферансье мог объявить: «Смертельный номер!».
Грувенор произнёс:
— Ваш транспорт. Объект класса тэ-четыре, номер двадцать восемь дробь два.
— Большие, — сказал Питер, оглядывая транспорт. — Я думал, мы поедем на мобиле.
— Все мобили у нас конфисковали, — сказал Грувенор. — А вот сани проглядели. Две штуки.
Он пошёл вдоль гладкого и тускло отсвечивающего борта.
— Там сидят люди, восемь мест. Вон там место для водителя, здесь штурман. Здесь четыре спальных места. Вон та штука — это… В общем, скорее всего, это парус. Если есть ветер, он раскрывается сам и едет. Управлять им не так просто, как мобилем, но можно, и груза он вмещает раза в три больше.
— А если ветра нет?
— Тогда парус складывается, — ответил Грувенор.
— Нет, я имею в виду, эти сани могут ехать без ветра? — спросил Жак.
— Да, — сказал Аслан.
— Как? — спросил Питер, переводя взгляд с одного эвакуатора на другого.
Аслан почесал нос.
— Эгхм. Я понимаю, что это прозвучит бредом, но. Есть версия.
И покосился на смотрителя. Тот стоял молча, с непроницаемым лицом.
— Твоя версия, — уточнил Жак.
— Да, моя версия. В общем, я думаю, что этот парус — он не столько для ветра, сколько для солнца.
— Чего?
— Он улавливает энергию солнца.
— Энергию солнца? — ещё тупее переспросил Жак.
— В принципе, это возможно, — сказал Питер, подумав. — Энергия солнца, во всяком случае, существует. А значит, её можно, как это ты выразился, уловить.
— Кха! — сказал Жак. — А что она потом делает с этой энергией? И в каком виде они её, энергию, хранят? В лейденских банках?
— Да, но накопитель более совершенный. Ак-кумулятор, так я его называю.
— Опять латынь, — пробормотал финансист.
— А где двигатель, который потребляет это электричество? — спросил Питер. — И заодно — где движитель? Где эти ноги, коими эти чудные машины упираются в нашу грешную землю?
— У тебя на заднем дворе целый месяц торчал мобиль, — заметил Жак. — Висел в воздухе. Не помню, что бы ты интересовался его движителем.
— Раньше моя судьба от движителя не зависела, — уязвленно проговорил Питер. — А теперь зависит.
Аслан развел руками.
— Про двигатель без понятия. Про движитель тоже. Единственное, что мы заметили — что парус сам поворачивается к свету. В солнечном, так сказать, режиме, когда ветра мало. Как цветок. Поэтому эти сани
