– Думаю, нам вообще следует помолчать.
– Мы можем поговорить о географии. Сомневаюсь, что Патриотический акт запрещает обсуждать названия улиц – во всяком случае, пока.
Ли промолчала.
– Что такое? – спросил я.
Она выглядела смущенной.
– Ты думаешь, я веду какую-то игру?
Она не ответила.
– Ты полагаешь, я здесь для того, чтобы спровоцировать тебя на разговор, который они запишут?
– Понятия не имею. Я ничего о тебе не знаю.
– Так что ты об этом думаешь?
– Клубы на Бликер, о которых ты говорил, находятся ближе к Шестой авеню, чем Бродвей. Здесь ходят поезда А или В, а также С и D. Так почему ты оказался в поезде шестого маршрута?
– Закон природы, – заявил я. – Мы все к чему-то предрасположены. В нашем мозгу что-то заложено. В середине ночи, в полной темноте, все млекопитающие инстинктивно стремятся на восток.
– В самом деле?
– Нет, я это только что придумал. У меня не имелось определенной цели. Я вышел из бара, свернул налево и зашагал по улице. Других объяснений у меня нет.
Ли ничего не ответила.
– Что еще? – спросил я.
– У тебя не было вещей. Я никогда не видела бездомных, которые ничего бы с собой не носили. Большинство из них таскает на себе больше барахла, чем есть у меня дома. Они пользуются тележками из магазинов.
– Я другой, – сказал я. – И я не бездомный – точнее, не такой, как они.
Тереза молчала.
– Тебе завязывали глаза, когда сюда везли?
Она долго смотрела на меня, потом покачала головой и вздохнула.
– Мы находимся на бывшей пожарной станции в Гринвич-Виллидж. На Западной Третьей улице. Здание наверху не используется. Мы в подвале.
– Тебе известно, кто эти парни?
Она молча посмотрела на камеру.
– Тот же принцип. Они знают, кто они такие. Во всяком случае, я на это надеюсь. Хуже не будет, если и мы узнаем.
– Ты думаешь?
– Конечно. Они не могут заставить нас прекратить размышлять. Так тебе известно, кто они такие?
– Они не показывали документы. Ни сегодня, ни прошлой ночью, когда приходили в участок поговорить с тобой.
– Но?
– Не показывать документы – это почти то же самое, что их показать, если ты служишь в единственном подразделении, которое никогда этого не делает. До нас доходят всякие истории.
– И кто же они?
– Они работают непосредственно на министра обороны.
– Это многое объясняет, – заметил я. – Обычно министром обороны становится самый тупой парень в правительстве.
Ли снова посмотрела в сторону камеры, словно я ее оскорбил. Словно она меня спровоцировала.
– Не беспокойся, – сказал я. – Эти парни похожи на бывших военных, значит, они знают, что министр обороны идиот. Тем не менее он входит в кабинет, следовательно, ребятишки работают на Белый дом.
– Тебе известно, что они хотят? – спросила Ли после небольшой паузы.
– Кое-что.
– Не говори нам.
– Не буду, – обещал я.
– Но это достаточно крупное дело с точки зрения Белого дома?
– В потенциале – да.
– Дерьмо.
– Когда они за тобой пришли?
– Сегодня днем. В два часа. Я еще спала.
– С ними были копы?
Ли кивнула, и в ее глазах появилась боль.
– Ты знакома с патрульными? – спросил я.
Она покачала головой.
– Крутые парни из антитеррористического подразделения. Они играют по собственным правилам и держатся особняком. И постоянно разъезжают на спецмашинах. Иногда это фальшивые такси. Один сидит впереди, двое – сзади. Ты про это знал? Они делают большие круги, вверх по Десятой, вниз по Второй. Как Б-32, патрулировавшие небо.
– Сколько сейчас времени? Шесть минут седьмого?
Она посмотрела на часы и заметно удивилась.
– Точно.
Я повернулся к другому полицейскому.
– Джейк, как ты сюда попал?
– Они сначала забрали меня. Я здесь с полудня. Наблюдал за тем, как ты спал.
– Что слышно от Питера?
– Ничего.
– Мне очень жаль.
– Тебе известно, что ты храпишь?
– Мне всадили дозу транквилизатора, которыми вырубают горилл. Из пистолета, стреляющего дротиками.
– Ты шутишь.
Я показал ему кровь на брюках и на плече.
– Это безумие, – сказал он.
– Ты был на работе?
Он кивнул.
– Диспетчер позвонил мне в машину и сказал, чтобы я возвращался на базу. Они меня уже ждали.
– Ваш департамент знает, где ты находишься?
– Только кто меня увез.
– Ну, уже что-то, – сказал я.
– Я не стал бы на это рассчитывать, – проворчал он. – Департамент ничего не станет делать, чтобы меня найти. Когда за тобой заявляются такие парни, на твою репутацию падает тень, и ты сразу становишься в чем-то виноват. И все стараются держаться от тебя подальше.
– Как в тех случаях, когда приходят из отдела внутренних расследований, – добавила Ли.
– А почему здесь нет Доэрти? – спросил я у нее.
– Он знает меньше меня. На самом деле он сделал все, чтобы держаться подальше от этой истории. Разве ты не заметил? Он стреляный воробей.
– Он твой напарник.
– Сегодня – да. Но на следующей неделе он забудет, что у него вообще был напарник. Ты же знаешь, как происходят такие вещи.
– Здесь только три клетки, – заметил Джейк. – Возможно, Доэрти в другом месте.
– Вас допрашивали? – спросил я.
Они оба покачали головами.
– Вы волнуетесь? – спросил я.
