“Сторожевого”».
Выписка из журнала боевых действий флагманского корабля группы сопровождения ПСКР-607:
«8 часов 59 минут. Передали светограмой на БПК и сообщили голосом: “Вам приказано Главкомом стать на якорь. В случае неисполнения приказания по вам будет применено оружие”. На запрос: “Куда держите курс?”, получили ответ: “Не знаем”.
9 часов 2 минуты. ПСКР-626 сообщил, что от БПК получена светограмма: “Кораблем командует Саблин. Светограмму принял Сыровин”. Текст светограммы передан комбригу и МБВ. Передана светограмма на БПК: “Саблину. Намерены ли вы выполнять приказ Главкома “стать на якорь”?
9 часов 3 минуты. На БПК передали светограмму: “Саблину. Что вы намерены делать?”»
Из показаний капитана 3-го ранга В.М. Саблина на допросе 14 ноября 1975 года: «В 9 часов БПК “Сторожевой” вышел из Ирбенского пролива в Балтийское море. Я дал машинам телеграфом команду: “Самый малый вперед”, приказал по громкоговорящей связи остановить правую машину и работать одной машиной на два винта. Скорость снизилась до 6 узлов. В это же время я дал команду: “Команде вставать, койки убрать, бочковым накрыть столы”. В 9 часов 30 минут получил радиограмму Главнокомандующего ВМФ: “Немедленно стать на якорь, иначе будет применено оружие”. Об этом же передавали семафором с пограничных катеров».
А в воздухе уже ревели турбины реактивных бомбардировщиков. Из воспоминаний генерал-майора авиации А.Г. Цымбалова: «Итак, экипажи первых двух бомбардировщиков вышли в район предполагаемого нахождения корабля и, не получив информации с борта самолета-разведчика, вынуждены были искать цель самостоятельно с использованием РБП в обзорном режиме. Решением командира полка экипаж заместителя командира по летной подготовке приступил к поиску корабля, начиная с района предполагаемого его нахождения, а экипаж начальника огневой и тактической подготовки полка (штурман — секретарь партийного комитета полка) — с акватории Балтийского моря, прилегающей к шведскому острову Готланд. При этом расстояние до острова определяли с помощью РБП, так что государственную границу Швеции не нарушали. Экипаж, осуществляющий поиск в расчетном районе нахождения корабля, практически сразу обнаружил крупную надводную цель в границах района поиска, вышел на нее на заданной высоте в 500 м, опознал ее визуально в дымке как боевой корабль размерности эсминца и произвел бомбометание с упреждением по курсу корабля, стремясь положить серию бомб поближе к кораблю. Если бы бомбометание производилось на полигоне, то оно было бы оценено на оценку “отлично” — точки падения бомб не вышли за отметку круга радиусом 80 м. Но серия бомб лета не спереди по курсу корабля, а с недолетом по линии точно через его корпус. Штурмовые бомбы при соприкосновении штангами о воду взорвались практически над ее поверхностью, и сноп осколков срикошетил (вода-то несжимаема) прямо в борт корабля, который оказался советским сухогрузом, вышедшим всего несколько часов назад из порта Вентспилс.
Выяснилось это довольно быстро, судно в радиотелеграфном и радиотелефонном режимах начало подавать сигнал бедствия, сопровождая его открытым текстом: бандитское нападение в территориальных водах Советского Союза. Корабли Балтийского флота и Пограничных войск КГБ эти сигналы приняли, доложили по команде. Сигнал бедствия это судно подавало более часа, до тех пор, пока к нему не подошел один из военных кораблей. Известно, что убитых и раненых на борту не было, а ремонт повреждений судна обошелся Министерству обороны в автоцистерну спирта-ректификата и пятитонный грузовик масляной краски (все перечисленное было отвезено в Вентспилс».
Из журнала оперативной обстановки 4-й бригады сторожевых кораблей морских сил погранвойск СССР (4-я ОБрПСК):
«9 часов 15 минут. Капитан 1-го ранга Мошков Ф.Э. передал капитану 2-го ранга Желонкину А.П. приказание начальника ГУПВ произвести передачу на БПК телефонограммы: “Перестроить поисково- ударную группу для выполнения предупредительной стрельбы одного корабля по БПК. Предупредительную стрельбу по носу и корме БПК с упреждением 40 тысячных дистанции. Дальность стрельбы выбрать 25 кабельтовых. Предусмотреть меры предосторожности с тем, чтобы не поразить свои корабли и не допустить попадания в БПК. Предусмотреть возможность открытия ответного огня с БПК. О реакции БПК немедленно доложить в ГУПВ. Генерал-полковник В.А. Матросов”.
9 часов 17 минут. Получена просьба командира ЛиВМБ контрадмирала Шадрича О.П. передать через пограничные корабли на БПК: “Командиру. Возвращайтесь в Ригу. Безопасность экипажа гарантирована. В противном случае будет применено оружие. Командующий Балтийским флотом”».
Из рабочей тетради БП-4: «09.12 09.11 75 г. “Баклан-45” для “Брюки-487”. Передайте радио для “Шкипера-437” (“Шкипер-437” — это позывной “Сторожевого”). Передать ему — немедленно исполнить “слово”, возвратиться в базу, в противном случае будет применено оружие всех видов флота. Личному составу гарантируем безопасность.
Без времени. От “Компаса” -— “Призме”.
Связаться с ПСКРами. Кто из них должен в 07.00 доставить адмирала Гришанова.
Связаться с узлом связи Риги. В 10.00 на ПСКР подойдет комфлота, ЧВС и адмирал Гришанов. Принять меры для встречи и доставки Гришанова на аэродром. Командующий БФ, командир 78-й бригады, НШ, ОД к 10 часам написать объяснительные записки по случаю на “Сторожевом” для передачи нам».
Тем временем «Сторожевой» прошел Ирбенский пролив. Его форштевень был направлен почти на норд в сторону шведских территориальных вод. Ситуация становилась критической. Это понимал находившийся на борту «Сторожевого» капитан 3-го ранга Саблин. Это понимали в штабе Балтийского флота и в Главном штабе ВМФ.
Глава вторая. КУРС 290 ГРАДУСОВ
К 9 часам утра корабли Балтийского флота, пограничные катера и самолеты уже блокировали Саблина со всех сторон.
Из журнала оперативной обстановки 4-й бригады сторожевых кораблей морских сил погранвойск СССР (4-я ОБрПСК):
«9 часов 19 минут. От МБВ: “БПК прошел Ирбены, выходит из территориальных вод СССР”.
9 часов 20 минут. Получено сообщение о подготовке к вылету группы самолетов.
9 часов 22 минуты. ПСКР-607 сообщает: “БПК следует курсом 285 градусов, увеличил ход”».
На ЦКП Главного штаба ВМФ и на КП штаба Балтийского флота офицеры-операторы, лихорадочно орудуя параллельными линейками, прочертили перспективу курса «Сторожевого». На мгновение все впали в оторопь. Карандашный росчерк упирался точно в середину шведского острова Готска-Санде. Подошли адмиралы, переглянулись, покрутили головами. Дежурный адмирал ЦКП немедленно взялся за трубку и доложил последнюю новость Главнокомандующему. На КП Балтийского флота докладывать никому не было надо, так как и командующий, и ЧВС были тут же. Теперь сомнений ни у кого больше не оставалось: Саблин уводит корабль в шведские территориальные воды. Дело приобретало уровень международного скандала.
Готска-Санде — небольшой шведский остров в 26 милях на норд-норд-ост от острова Гогланд. Берега Готска-Санде песчаные с обширными отмелями. На берегу растут сосновые леса и полным-полно всяких редких жуков. Особой гордостью шведов является удивительный «мертвый лес» Арнагроп. Для российских моряков Готска-Санде памятен тем, что в 1719 году неподалеку от него Балтийский флот одержал свою первую победу в отрытом море, вошедшую в историю как Эзельское сражение. В годы Первой и Второй мировой войн у Готска-Санде располагались боевые позиции русских и советских подводных лодок.
Из журнала оперативной обстановки 4-й бригады сторожевых кораблей морских сил погранвойск СССР (4-я ОБрПСК):
«9 часов 43 минуты. ПСКР-602 и ПСКР-639 вышли для занятия отсекающей позиции к территориальным водам Швеции — северо-восточной части Готланда.
09 часов 45 минут. ПСКР-607 сообщил: “Капитан 3-го ранга голосом с БПК передал: “Ждем разрешения ГК ВМФ выступить по телевидению”. Передал ему: “Уменьшить ход!” Ответил: “Не могу!”
9 часов 57 минут. Получен приказ ГУПВ (Главного управления пограничных войск. —В.Ш.): “Немедленно произвести предупредительную стрельбу и вести огонь по надстройкам БПК, после чего
