пряталось в дырах зрачков. Знакомый взгляд Бездны, как у любого Высшего…
Её разобрал смех:
— Если повстречаем охотников, они примут нас за своих! Серьёзные господа и дама, сразу видно, собрались для какого-то важного дела. А в тростях они часто прячут кинжалы…
Её спутники не улыбнулись.
— Если повстречаемся, я скажу, что мы прочёсываем западный район, — пообещала Мира и, загрустив, замолчала.
— В конце этой улицы дом младшего Линтера, — скоро сообщил Конор. — Вако, иди впереди.
Мира послушалась. Гектор последовал за ней, не желая упускать вампиршу из виду.
— Теперь, наконец, ты сообщишь мне хоть какие-то детали, Долус? — прошипела она.
— Мы импровизируем, — усмехнулся тот.
Вампиры крались неслышно. Конор шёл следом за ними, совсем не скрываясь. Стучала его трость.
— Он, наверное, уже видит, что к нему идут carere morte, — заметила Мира.
— Он уже видит, что ему не убежать, — ровно, почти не шевеля губами, сказал Гектор и вновь обратил маскообразное лицо к ней. — Здесь, в округе много Низших собралось… Он сам выйдет к нам. Захочет поквитаться с Конором!
Первая из дверей многоквартирного дома впереди вдруг отворилась. Высокий молодой человек встал на пороге.
— За Агату? — зашипела вампирша. — В таком случае, я ему помогу!
— Попробуй дёрнуться — умрёшь!
Улица была пуста. Пожалуй, слишком пуста, странно пуста для светлой летней ночи! Только по другой стороне тротуара прошла какая-то высокая дама в тёмном платье с накидкой. На лицо была опущена вуаль.
'Они!' — Мира опустила мгновенно выдавшие её глаза, но Гектор заметил их радостный блеск и отшатнулся, поняв не разумом — инстинктом зверя. Несколько теней отделилось от тёмных стен. Сеть просвистела мимо, а вампир уже преобразился; рассчитанным, лёгким, но сильным взмахом крыла сбил с ног одну охотницу. Дама под вуалью, проходя мимо Конора, быстро достала руку из накидки, плеснула ему в лицо святой водой из маленького хрустального пузырька. Двое других схватили Низшего, увлекли его куда- то во тьму.
Вампирша только взлетела, а Гектор был уже далеко. Сбитая им с ног охотница поднялась. Капюшон спал с головы, открыв лицо, и Мира расхохоталась: скрывавшаяся под маскарадом совсем юная рыжеволосая девушка уморительно надула губки от обиды. Женщина под вуалью подошла к Конору, которого держали двое; на ходу она достала маленький кинжал из перчатки. Осанка, уверенная поступь выдавали даму из высшего света. Остальные собравшиеся были в масках, но ей показалось, что она различила среди них одного знакомого — главу. Мира резко развернулась, бросила последний взгляд на дом, на человека у дверей… Винсент не смотрел в её сторону.
— Они уходят! — звонко крикнул он охотникам. — Низшие уходят из округи!
Дело сделано. Вампирша понеслась прочь. Она остановилась только у Тербиты, речушки, перерезавшей надвое север столицы, и опустилась на крышу длинного фабричного здания, протянувшегося по левому берегу.
Крылатая тень растаяла туманной дымкой. Вампирша улеглась на крыше на спину, раскинула руки, вглядываясь в светлое, синеватое у горизонта небо. Она ощущала странную пустоту. Не ту пустоту Бездны, вечный страх вампиров, другую — усталость, после предельного напряжения сил. Но её дело удалось, и эта усталость была даже приятной.
'Она была одна — и справилась. Теперь всё будет хорошо'.
Глава 22 Вариации a-mol
Домой Мира не вернулась. Пришедшие в её дом в Северной Пенне найдут все её вещи, платья, постель и… обезглавленного вампира. Для большинства её знакомых это будет выглядеть как последствия визита охотников: Патрик лишился головы, а Мира, очевидно, погибла в ритуале. Тем лучше! Более всего ей хотелось сейчас пропасть, провалиться сквозь землю. 'Предательница!' — это слово всё время звенело в ушах. Вампирше казалось, другие carere morte узнают, что она была у главы Ордена, едва глянув ей в глаза. И уж определённо точно — ей больше никогда не следует встречаться с Владыкой.
Все эти мысли пришли ей в голову уже после ночи убийства Конора… А тогда Мира бежала прочь, главным образом, опасаясь Гектора. Их пути, скреплённые прежде тонкой нитью лжи, отныне разошлись. Она надеялась, разошлись навсегда.
Последним жилищем вампирши стал чердак огромного богатого летнего дома в Сатуре, южном районе. Жилище людей опустело осенью, и Мира надеялась провести в нём всю зиму. Иногда, когда сторожа спали или отлучались, она заходила и в комнаты, но из осторожности всё же предпочитала им чердак.
Она коротала ночи за чтением книг из немалой библиотеки хозяев дома и латанием теперь единственного своего платья. Можно было раздобыть денег на новые платья, хотя бы продав что-нибудь из обстановки, но Мира не трогала чужие вещи. Просто примерная девочка! Вампирше было довольно того, что у неё есть, а холод, всё дальше расползающийся с каждой новой ночью, лишь бодрил её. Она стала удивительно равнодушной, ей не было дела ни до кого и в первую очередь — до себя. Она погрузилась в молчание и… ожидание.
Она боялась признаться себе в этом, но она ждала. С всё возрастающей тревогой она ждала новой бури. Вампирша пока не знала, придёт ли гроза в её дом или настигнет на улице, закружит ли её в вихре событий или обернётся краткой страшной вестью из уст совсем чужих людей… Только в том, что буря будет, Мира не сомневалась.
Гектор явился неожиданно, глухим осенним вечером. Причесанный, опрятный, невесть почему — с букетом жёлтых роз. Мира вздрогнула от их цвета — неприятного, нелюбимого, цвета лжи.
— За что? — дрогнул и голос. — Или это — на могилу?
— Какая ты мрачная. А я долго тебя искал! Жаль, мне не смогли помочь твои друзья!
— Давно не виделись… милый.
Гектор оскалился. За его привычно ехидными репликами скрывалось равнодушие. Сегодня они были как никогда далеки друг от друга.
— Что же ты молчишь? Как поживает твой племянник?
— Не знаю, — спокойно сказала Мира. — Орден прячет его. Я не осведомлялась, Гектор! — неожиданно вспылила она. — Они не имеют надо мной никакой власти!
— Серебряный ошейник будет тебе к лицу, — ехидно заметил тот.
— Какой ещё ошейник?
— Охотники заковывают вампиров, которые готовы служить им за миску собачьей крови, в серебряные ошейники. Ошейник обращается в удавку, как только у тебя появляется хотя бы желание полакомиться человеческой кровью. Что, не слышала об этом? Разве они не предупредили тебя? Бедная девочка!
— Я не собираюсь им служить!
— Очень им нужно твоё желание, — вампир приблизился и долго изучал её лицо. — Не думал, что ты так легко способна на предательство, — заметил он.
— Конор мне не господин. Он убил Агату, я уверена. Считай мой поступок местью.
— Вот только это не месть, — теперь их разделял едва ли шаг, и Мира машинально прижала к груди колючие цветы. — Месть я бы увидел. Тобою двигало лишь одно желание — вырвать твоего обожаемого Винсента из наших лап! Объясни мне одно: почему?! Что тебе нужно в нём, кроме внешности? Только не закатывай глаза и не говори, что любишь его как сына! Твоя любовь — извращение. Признай это!
