Лира отыскала ночную накидку с капюшоном, надела её и занялась экипировкой: кинжал, арбалет с ловчей сетью, святая вода в маленьком хрустальном пузырьке… Новые её мысли были под стать этому оружию — холодные, острые, быстрые, серебристые: 'Может быть, сегодня я наконец верну какому-нибудь лишённому смерти его смерть!'
Да, это так. Пятнадцатое поколение на службе Ордена, гордо несущая страшную для carere morte фамилию Диос, своей силой, полученной по крови, превосходящая многих и многих охотников, воспитанная и обученная жить в узких рамках жестокого ночного мирка — Лира до сих пор не убивала. Много раз в рейдах она уступала другим право вести ритуал, в завершении которого вампир рассыпается прахом. Почему — слабость? Доброта? Нерешительность? Два года назад, на последнем испытании четырнадцатилетняя охотница твёрдо заявила, что уничтожение carere morte — есть убийство, а она никогда-никого-не убьёт, хотя бы ей самой угрожали смертью. Латэ, едва вступивший в должность главы Ордена, снисходительно разрешил её посвящение, полагая, что девочка слишком мала и скоро поймёт и передумает. Он недооценил её упрямство! — Лира держалась своего убеждения две страшных зимы и два сонных, жарких лета.
— Лира?
Охотница обернулась излишне резко, поспешно, будто уличённая в преступлении. Кинжал-предатель выскользнул из рукава, зазвенел серебром, ударившись о каменный пол.
Сомнение было ясно написано на добром лице Адоры Рете. Дама подошла к девушке, ласково коснулась щеки, заставляя воспитанницу взглянуть ей в глаза.
— Лира, я тревожусь за тебя, — просто сказала она. — Тебя посещают тёмные мысли, я вижу.
— Я не страдаю и вполовину так, как вам кажется.
— Ты храбришься, — Адора оставила девушку, обошла кругом стойку с посеребренными мечами. — Лира, я хочу тебе помочь, — выдохнула она.
Лира молчала, привычно ждала продолжения. Огромный зал арсенала был пуст — лишь они двое: погрузившаяся в раздумья девушка не заметила, как все охотники разошлись отсюда.
— Сегодня в Академию приходила вампирша, — сказала Рете. — Она сумела перейти Покров. Двадцатилетняя сarere morte, приближённая Владыки вампиров! Она просила аудиенции у главы Ордена.
— Ого!
— Филипп говорил с ней. Она рассказала, что carere morte по приказу Владыки многие годы искали Избранного, способного дать им Великого вампира. Но поиски заинтересовали Валерия Конора, и он опередил вампиров Дэви. Недавно он нашёл Избранного и теперь хочет забрать себе его Дар. Вампирша просила у нас защиты… для Избранного.
— Разве Конор — не друг Латэ?
— Что ты говоришь, Лира! Друг?! Один из информантов Ордена, естественно, ведущий свою игру. И он, пожалуй, заигрался!
— Интересно, — ещё равнодушно обронила Лира. Сказка об Избранном не стала ей ближе, чем была в детстве, когда её рассказывала мама.
— Я сказала это, потому что тебе сейчас нужна вера. В чудо. В Избранного, — Рете отошла и вновь вернулась. Девушка отступила, чуть ли не испуганно: так странно сияли светлые глаза наставницы!
— Филипп обещал вампирше, что мы защитим Избранного, и это обещание он намерен сдержать. А нам предоставляется шанс захватить самого Конора.
Лира кивнула, незаметно облизнула пересохшие губы. Волнение медленно поднималось в ней.
— Я говорила с Латэ. Он согласен, чтобы ты приняла участие в нашем сегодняшнем предприятии, — суше сообщила Рете, разочарованная её реакцией. — У тебя есть час. Пока, отдыхай. Я приду за тобой.
Она ушла, шелестя широкой юбкой. Лира подобрала кинжал, неловко вложила его в ножны на ремне и опустилась на скамью, почувствовав, как нервно задрожали ноги. Новая ночь обещала грандиозное приключение!
Адора забрала её, как и обещала, через час. Лира сбегала за ней по ступеням центрального входа, когда часы далёкой Солнечной башни городской ратуши очнулись, начали бить. Полночь! По синему покрывалу светлой летней ночи мелким бисером рассыпались звёзды: их искорки мерцали вверху, мотыльками вились вокруг фонарей, светили из зеркал невысохших луж. Охотницы прошли к стоянке экипажей на другой стороне перекрёстка, где среди серых повозок был спрятан богатый экипаж с гербом герцогов Рете. 'Проспект Нессморса, семь', — тихо приказала Адора. Лошади взяли с места в карьер. Лира проводила взглядом свой дом, окно на втором этаже с почти растаявшей свечой… и повернулась к наставнице.
— Где твоя маска? — спросила Адора.
Охотница всполошилась, ощупала карманы одежды, но они были пусты.
— Забыла, — повинилась она. — Я накину капюшон плаща. Вот. — Лира, послушай, — вздохнула Адора, и девушка опять приготовилась к долгому разговору. — Об этом происшествии с вампиршей знают немногие. Ордену рано сообщать об этом. Дар, Избранный — опасные тайны.
— Я никому не скажу, но объясните, почему секретность?
— Узнав об Избранном, кое-кто может устрашиться, решиться его убить, уничтожить навсегда его Дар. К сожалению, этот кое-кто очень могуществен.
— Могущественнее вас? — без лести спросила Лира: кто может быть могущественнее герцогов Рете? Король? Вряд ли.
— Да, гораздо могущественнее, — опять вздохнула Рете и, прищурив светлые глаза, улыбнулась задумчиво, одними губами. — Меньшее горе будет, попади Дар к carere morte. Вампиры, по крайней мере, его не уничтожат!
Лира хотела было усомниться в том, что этот Дар-путешественник возможно уничтожить кому бы то ни было, но промолчала. Неприятная уверенность чувствовалась в смутных словах герцогини Рете.
Они стояли в начале улицы, врезающейся в длинный проспект справа. Латэ вполголоса отдавал последние указания. Лира с удовольствием вдыхала воздух: ветер, приходящий с северного озера, ещё нёс малую, но заметную часть холодной прозрачной воды. Здесь было пятеро охотников, считая её и Адору. Под масками девушка узнала Родерика Бовенса и Феликса Крауса — получается, неизвестная взбалмошная вампирша собрала всю верхушку Ордена! В такой важной компании Лира не чувствовала себя неуверенно, пусть самому младшему из них, Родерику, она годилась в дочери. Всё-таки происхождение, кровь играют роль! — она не была здесь лишней. Благодаря фамилии Диос она была лучшей уже сейчас, в шестнадцать.
Послушавшись главу, Лира и Родерик остались на правой стороне улицы, Адора ушла далеко вперёд, а остальные скрылись в тени домов по левой стороне мостовой.
Девушка замерла, прижавшись к стене, слившись с ночной тенью. Её арбалет, стреляющий сетями, был наготове, хотя удерживать его неподвижно было тяжело: огромным в разложенном виде, громоздким, неуклюжим, по сравнению с его младшим братом, предназначенным для стрел, — им обычно пользовались мужчины. Но ещё давно Лира настояла на этом оружии для себя и наловчилась обращаться с ним. Ей невыносимо было даже представить себя с другим арбалетом, безжалостно рвущим плоть, пусть неживущую плоть carere morte.
Неожиданно сильный, влажный порыв ветра качнул девушку, кинул вбок. Восстановив равновесие, Лира сдалась, перенесла арбалет на левое плечо, размяла закостеневшие пальцы правой руки. Спокойный, равнодушный Родерик только чуть развёл руками: 'Ты выбрала это сама'. Но тут же глаза его сверкнули, он тихо, лишь взглядом указал ей — вампиры здесь!
Лира, наконец, увидела их: всего трое. Двое, мужчина и женщина, шли впереди, негромко переговариваясь, один, совсем не похожий на вампира, — чуть поодаль. Стучала его трость.
— Валерий Конор, — сообщил Бовенс, указав на него. — Наша главная цель. А даму не трогать.
— Та самая? — на всякий случай уточнила Лира и, получив ответ, утвердительно кивнула.
Адора, не скрываясь, шла навстречу вампирам, и они не узнавали в ней охотника. И ещё двое подошли к вампирам почти на расстояние удара: такова приятная особенность их охоты — carere morte не
