замечает готовящегося нападения, пока оно не совершается. В присутствии охотника, защита которого сильна, carere morte слепнет, глохнет, слабеет… Лира вновь цепко схватила свой арбалет, и Бовенс поморщился, точно её движение вызвало не легчайшее колебание воздуха, а настоящий грохот.
Carere morte словно что-то поняли. Мужчина рванулся в сторону, и сеть Лиры, как и стрела Бовенса, пролетела мимо, не задев. Охотница подалась вперёд, выступила из тени, надеясь ошеломить вампира — многие carere morte застывали, просто увидев её глаза, но этот уже, крутанувшись на месте, преобразился. Оказавшаяся неожиданно большой тень его чудовищных крыльев ударила девушку, отбросила назад. Лира упала, больно стукнувшись коленом об арбалет. Родерик тем временем перезарядил свой, но и вторая стрела не достала вампира. Он ушёл, тень, похожая на гигантскую летучую мышь, растаяла в небе. Маленькая вампирша, его спутница, на которую все едва ли обращали внимание, также преобразилась, взлетела — неровно, неловко, будто раздумывая.
Лира оглянулась. Третьего carere morte Латэ и Краус тащили в тень. Родерик поспешил к ним.
Тёплой летней ночью девушке стало холодно — до дрожи. Тротуар впереди казался странно серым, блёклым, он будто лишился сочной чёрной ночной тени. Обычное следствие превращения вампира — обращаясь крылатым зверем, carere morte словно забирали себе часть ночной тени, оставляя после себя холод. Охотница накинула спавший при падении капюшон, досадуя, что не надела маску: открыть лицо какому-нибудь carere morte во время рейда считалось серьёзным проступком. Морщась от боли в колене, пошла за Бовенсом.
Бовенс и Краус держали вампира. Адора приготовила маленький кинжал, но, увидев воспитанницу, отступила от группы. Подойдя к Лире, она мягко, но решительно развернула её, повела прочь.
— Валерий Конор! — Адора не могла заставить девушку не слышать звучный голос Латэ. — Мне известно, что ты больше не можешь справляться со своим проклятием. Ты на пороге превращения в Высшего. Орден более не сотрудничает с тобой. Твоя нить проклятия будет обрублена.
Лира, резко рванувшись, освободилась от опёки Адоры, обернулась, проницательно поглядела на этого вампира, Конора, так не похожего на carere morte. В его глазах ещё теплились искорки жизни, не съеденной до конца проклятием. Вот значит, что… Низший! Латэ привечал таких, как и её родители. Но только до поры до времени: все Низшие вампиры, кто раньше, кто позже становятся Высшими, когда проклятие окончательно побеждает их, — и несчастных убивали, обычно даже до появления первых признаков высшей степени вампиризма.
— Он ещё не Высший, — тихо заметила девушка. Намерение поучаствовать в ритуале было забыто.
— Он опасен другим, — возразила Адора. — Он — владыка Низших и он опасен для Избранного. Пятнадцать лет назад он уже пытался повредить другому владельцу Дара.
Она вновь обняла Лиру, пытаясь увести, но та не тронулась с места…
…Это было первое убийство вампира, которое она видела. В родном доме! Такой же тихой летней ночью… Она узнала этого человека, хотя лицо его было безобразно обожжено сейчас. Он считался другом семьи. Лира любила его смешные истории. А сейчас он был приколот к стене кинжалом её отца. Мама скорым речитативом прочла какое-то, как показалось девочке, заклинание и рассыпала над ним искрящиеся капли хрустально прозрачной воды. И этот человек исчез, словно что-то огромное, тёмное поднялось в нём и пожрало его изнутри. Опустевшая оболочка источилась в мелкую пыль, от поднявшегося внутреннего жара истлела и его одежда — и ничего не осталось. А Лира так и стояла, не испуганная, больше поражённая этими сильными, страшными… незнакомыми людьми. Она уже знала, что родители — охотники на вампиров, но не видела их… за работой.
— Зачем ты проснулась!? — плакала потом уже знакомая, добрая, слабая мама. — Рано тебе видеть это.
— За что вы убили его?
— Этот вампир был на пороге нового превращения, — вмешался уже знакомый, насмешливый, чуть усталый отец. — Он убил бы многих, стань он Высшим…
— Лира, идём, — убеждала Адора.
— Оставьте меня!
Она осталась смотреть. Вампир ещё пытался торговаться. Он всё говорил… Он уверял в своей благонадёжности, клялся оставить мечту о Великом, сулил поведать все планы Дэви, Владыки вампиров, и неразборчиво, странно напоминал о каких-то 'узах дружбы'.
— Лучше помолись, — посоветовал на это Латэ и снова впился в него взглядом. — Что ещё, кроме защиты Избранного, ты внушил мне? Это твоими стараниями вампирша сумела перейти Покров сегодня утром?
— Какая вампирша?! — на миг вампир растерялся. — Нет… Нет! Я ничего не знаю об этом, — он замолчал, совсем как смертный тяжело дыша: глава уже забормотал сквозь зубы формулу ритуала. Лира не отвернулась, только задержала дыхание, чтобы случайно не вдохнуть страшную, серую, ещё горячую пыль.
— Где второй? — начальственно спросил Латэ, отступив. — Ушёл? Плохо.
— Я сегодня же займусь слугами этого Конора, — сообщил Родерик.
Далеко на улице показался ещё один человек, юноша. Он шёл легко, быстро. Скоро Лира узнала его. Высокий и худой, светловолосый, с тонкими нервными чертами лица — она часто видела его среди новичков, ещё не прошедших посвящение. Девушка легко вспомнила и его имя. Винсент Линтер. Он пришёл в Орден едва ли год назад, но о нём уже говорили больше, чем о ком-либо из охотников.
— Двое улетели, я знаю. А в округе всё чисто, — звонко доложил он главе, подойдя, и лишь потом поприветствовал всех. Увидев Лиру, он чуть улыбнулся, не удержавшись: должно быть, действительно смешно выглядела она, такая серьёзная и юная, среди стариков. А та непонятно почему опустила глаза. Лира вообще не могла выдерживать его взгляд. Со стороны это, наверное, походило на смущение влюблённой девушки, но было совсем не тем. Винсент ей вовсе не нравился. Слишком легкомысленный, пустой, несерьёзный…
— Она ведь была здесь? — спросил он Латэ, чуть тревожно.
— Была, — сдержанно ответил тот. — И всё же тебе не следовало выходить из дома…
— Я хотел посмотреть на Конора, — с ненавистью проговорил Винсент. — Жаль, что не успел!
'Избранный? Он?! Да, точно, он!' — глоток воздуха, неожиданно холодный. Лира чуть не подавилась им. Но она заметила, как недоверчиво, изучающе смотрят охотники на 'Избранного', просто препарируя его взглядом, и устыдилась своего удивления.
— И с твоим посвящением придётся подождать, — Латэ непроизвольно поднёс руку к губам, словно боясь сказать что-то лишнее, опасное. И Лира, кажется, даже пожалела Винсента.
Глава 24 Новый план
Он блуждал во мраке, и всюду была смерть. Он забыл прежние цели. Он забрался слишком высоко, откуда прежние мечты казались лёгким облачками, одни таяли, их сменяли другие — столь же недолговечные. Всё проходило, неизменной оставалась лишь жирная чёрная точка в конце. Они с Валерием заблуждались: им не изменить этот мир. Это по силам лишь Избранному. Но, если б у Гектора была возможность выбора сейчас, он бы выбрал: не связываться с историей Дара.
Путей не оставалось. Все двери закрывались перед ним. Впереди была только смерть.
Инициация Избранного? Долго наивный вампир не понимал, что за этим стоит! Что-то огромное, что раздавит слабого… А достаточно ли силён он? Сможет ли Гектор Долус принять странную вечность Великого, со сменой тел, подобной смене одежды, и значащей не более чем переодевание?
Теперь он чаще обычного подходил к зеркалу. Лишившийся вампирских чар человек, что смотрел оттуда, был истощённым и обожженным солнцем — зачем дорожить таким телом? И всё же Гектор не мог.
