— Вот, что я читаю, благодаря ему, — Винсент подал Латэ 'Дорогу Пилигрима'.
— Так… — глава перелистал книгу. — Ясно.
— Мне не ясно! Ещё я изучал биографию Арденса, злоключения Кристиана, Мелиана и Реммы. Зачем мне это?
— Кристиана? — рассеянно повторил Латэ. — Какого? Святого мученика пятнадцатого века?
— Все они погибли. Спасая народ, или в испытаниях веры. Зачем мне их примеры? Должен ли я…
— Если 'избран' для чего-то, значит 'должен'! Избранный! — ты всё ещё принимаешь это определение твоего Дара?
— Да.
— Каков же сейчас твой Дар? Ты меняешься — и он с тобой. Расскажи.
Винсент вздохнул и заворочался в своём кресле. Тема Дара в последнее время превратилась для него в неприятную и пугающую.
— Мне стало сложнее контролировать его, — сознался он. — Раньше я был дальше от carere morte, даже когда они неслись за мной, отставая всего на шаг. Понимаете? Сейчас же я ощущаю их проклятие словно бы на себе, своим…
— Проклятие Владыки Алитера берёт над тобой верх, — глава пожевал губами в задумчивости. — Плохо! Ты как-нибудь пытаешься с ним бороться?
Винсент подался вперёд, на губах заиграла зловещая улыбка.
— Как? — голос Избранного зазвенел от злости. — Как?! Мне помогло бы посвящение, но вы…
Глава остался невозмутим.
— Есть достаточные причины, чтобы отказать тебе в нём. Другое дело что ты, похоже, живёшь одной мечтой о посвящении! Чужой мечтой, внушённой тебе кем-то… Ты не пробовал искать иной выход? Избранный, ты настолько несвободен?
— Вы сами недавно сказали: Избранный должен!
Латэ отступил, посмеиваясь.
— Диалектика… Борьба противоположных начал… Мальчик, не сердись на старика! — он сел на диван напротив Избранного. — Я искренне хочу помочь тебе, но Крас связал мне руки. Многое тебе придётся сделать самому.
Винсент приготовился слушать, и постепенно скептическая усмешка ушла с его лица, сменилась выражением тоски и отчаяния.
— Проклятие, что есть в твоём Даре, практически неуловимо для нас, охотников за проклятыми. Его не пронзишь серебром, не смоешь водой из Источника. Посвящение создаст у тебя защиту от него, но не уничтожит само проклятие, а, значит, останется опасность, что однажды оно возобладает над тобой. Проклятие Алитера должен уничтожить ты, ты сам. Оно падёт только по твоей воле!
— Но как?! Если б я знал, как его уничтожить!
— Орден слеп здесь ещё больше, чем ты…
Винсент ждал ещё одного долгого продолжения, но глава закончил скоро, скомкано:
— Научись противостоять своему проклятию. Найди, как уничтожить его. Вероятно, это подобно исцелению новообращённых вампиров — ищи там. Когда твой Дар будет чист, я приму тебя в Орден. Если к тому времени ты пожелаешь этого…
Посчитав разговор законченным, Латэ поднялся и направился к двери.
— А герцог Крас? — крикнул вслед оторопевший Винсент. — Теренс? Как мне вести себя с ними?
Глава остановился, но не повернулся к Избранному лицом. Через мгновение раздался глухой, словно сдавшийся голос.
— Не трать время и силы на попытки побега. Отдай их борьбе с проклятием Алитера. Не слушай Теренса! Я не могу запретить Красу делать то, что он задумал, зато он может уничтожить мой Орден мановением руки. В утешение скажу: у нас с тобой есть время. Подготовка к твоему жертвоприношению продлится до февраля.
— К моему жертвоприношению?!
— Ты напрасно не интересовался архивом Ордена. История жертвы Кармель — там.
— А если времени не хватит, вы позволите им убить меня? А что же Орден?
Глава помолчал, снова пожевал губами.
— Мои охотники воспитаны не на тех идеалах, что проповедует Крас, но пока твой Дар проклят, тебе не найти поддержки у них. Когда же твой Дар будет чистой, исцеляющей силой, многие адепты Ордена пойдут за Избранным в огонь и воду, — нет, этот голос звенел сталью: его прежняя слабость была лишь притворством! — Орден уйдёт из под власти Арденсов, а Крас не сможет играть значимой роли… И до окончания эпохи carere morte останутся считанные мгновения.
Теперь разговор был закончен. Латэ ободряюще улыбнулся Избранному напоследок, отворил дверь и вышел.
Всю бессонную ночь Винсент простоял у окна спальни. Он размышлял. О тайнах главы. О злобном Красе. О простаках — рядовых адептах Ордена… Он грустно усмехался: того, чего хочет от Избранного Латэ, ему никогда не удастся сделать. Дар заключён в крови Избранного и с нею проник в каждую клеточку его тела. Значит, так и проклятие — проникло глубоко в душу и извлечь его оттуда невозможно. Невозможно! И для Избранного нет других исходов, кроме смерти… или обращения?
В собственном отражении в оконном стекле Винсент силился разглядеть черты Того, Проклятого…
Он не всё рассказал Латэ. Он ничего не рассказал о своём страхе уступить страшной тени. Страшной ли? Тень та — окно в вечность! На исходе ночи Винсент поймал себя на том, что восхищается ею, и это было не пылкое преклонение перед далёким образом — другое. Избранный отчётливо осознавал, что вечность почти принадлежит ему. Стоит протянуть руку — и можно её коснуться… Путь в бессмертие искрился перед ним в одном только шаге.
И он ловил себя на мысли, что, возможно, напрасно так чуждался бессмертия carere morte. Ведь есть Низшие, довольные каплям жизни, и есть Высшие, контролирующие свой голод. И он, разумеется, также сумеет удержаться от убийств. Мир без Высших, без жертв смертных — может быть, это действительно лучшее, к чему может прийти их безумный, неизлечимо больной мир?
На смену ночи пришёл холодный, странно светлый день. Все тени ушли, воздух был пронизан голубоватым призрачным светом. И Избранный сумел стряхнуть пыль тёмных мыслей. Счастье, что свет солнца ещё способен проникать в его сердце!
Винсент нашёл Теренса в холле на первом этаже.
— Сегодня вечером я хочу прогуляться, — смело заявил он. — Я не выйду за Покров, не зажигай свою лампу.
В улыбке надзирателя он прочитал: 'Давно бы так!'
Скоро Избранный брёл по улице, толком не представляя, куда и зачем идёт.
После ночи раздумий, он стал больше понимать слова Теренса об опаснейшем оружии. Да уж! Его проклятый Дар пугает всех, одни бегут — как его бывшие друзья, другие, посильнее, стремятся уничтожить — как Крас. И глава Ордена сохраняет дистанцию, потому что боится. Он вовсе не уверен, что Винсенту удастся победить своё проклятие, потому Латэ всегда готов отступить… и отдать Избранного палачу- Красу!
'Надо бежать. Проклятие мне не уничтожить, это ясно. Бегство или смерть!'
Но другой голос, слабый, тихий и печальный, протестовал: 'Если правы они все, то Избранный подобен бомбе с зажжённым фитилём. И лучше, если она взорвётся тут, под пустым защитным куполом, чем где-то в мире, полном людей'.
Дома теснили справа и слева: по узкой Родниковой не разъехаться и двум экипажам. Винсент шёл всё быстрее, словно надеялся уйти от тесноты мира. Но скоро он остановился. Он поглядел на номер ближайшего дома, и вздохнул.
'13'. Всё, конец Покрова'.
