выглядит сильным. Нос кривоват. Похоже, сломан. Цену себе знает.
Наши взгляды снова встречаются.
— Ну как, нравлюсь? — спрашивает он.
Я подхожу к забору. Хватаю прутья решетки. Наклоняюсь поближе. У парня едва заметные морщинки вокруг глаз. Наверное, оттого, что он часто щурится. Или смеется. Он него пахнет теплой пылью и шалфеем.
— Ты не в моем вкусе, — отвечаю я.
Поворачиваюсь и ухожу.
— Отбрила она тебя, Джек! — кричит один из бойцов.
Парень смеется.
Его зовут Джек.
Меня вдруг точно огнем опаляет. Струйка пота стекает по груди. Под рубахой теплеет сердечный камень. Наливается жаром.
Странно. Я смотрю в небо. На западе угасает солнце. Сумерки несут прохладу.
А мне кажется, будто настал полдень. Горячий полдень.
Эпона медленно подбирается поближе ко мне. Осторожно, незаметно для посторонних глаз. Будто случайно. Она останавливается недалеко от меня, садится на корточки и водит пальцем в пыли.
Начинаю свою обычную разминку. Сначала растяжка. Руки, ноги.
— Я говорила с Мейв, — шепчу я. На Эпону не гляжу.
— Она сегодня приходила в Колизей, — отвечает Эпона.
— Похоже, выбираться отсюда будем вместе, — говорю я.
— Договорились, — шепчет она. — Что делать собираешься?
— А сколько вас, Ястребов? — спрашиваю я.
— Человек сорок, — отвечает Эпона.
— Мейв сможет их всех провести в город? — шепчу я.
— Да, — кивает Эпона. — Только как бы стражники у ворот не всполошились. Столько девушек сразу… Вдруг тонтоны чего заподозрят?
— А что, если народ в Город Надежды валом повалит? — предлагаю я. — Вот Ястребы с толпой и смешаются…
— Продолжай, — шепчет она.
— Следующий бой в Клетке через два дня, — говорю я. — Деремся мы с тобой. Я этот бой проиграю. Как люди прознают, что Ангел Смерти проигрывает, так в Колизей битком набьются. Тонтоны за всеми не уследят. Охрану с бараков снимут, всех стражников пошлют следить за порядком в городе.
Эпона улыбается. Быстрая вспышка белых зубов, ямочка на щеке. Совершенно другая девушка.
— Верно соображаешь, — замечает она.
— Я проиграю тебе три раза, — продолжаю я. — Меня пустят на прогон.
Эпона еле слышно присвистывает.
— Ну, умирать я не собираюсь, как ты понимаешь, — поясняю я. — Рассчитываю на Ястребов. Когда я побегу по проходу, с обеих сторон должны быть только ваши бойцы. Они повалят меня с ног, прикроют, и я исчезну.
— Понятно, — шепчет Эпона. — Народ не сразу поймет, что ты сбежала, но как сообразят… начнется настоящий ад. Толпе не понравится, что их лишили крови Ангела Смерти.
— Тем временем ты выберешься из Клетки, — говорю я.
Эпона окидывает взглядом девушек на площадке.
— А Ястребы освободят всех остальных, — продолжает она мою мысль. — Потом мы сожжем Город Надежды до основания. Ты нам поможешь? Ты ведь всех стражников знаешь и где какие бараки…
— Конечно, — соглашаюсь я.
Гляжу ей прямо в глаза.
Лу всегда говорил, что если врешь, надо смотреть в глаза.
Эмми находит Мейв в Испанском проулке и рассказывает про мой план.
Мейв считает, что план сработает. Она посылает за остальными Ястребами. Через пару дней все будет готово. Как только я исчезну на прогоне, мы отправимся в бараки освобождать бойцов. После этого подожжем город и двинемся на северо-восток, подальше от ворот. Все ломанутся из города через ворота, а мы уйдем через дыру в ограде. И Эмми с собой заберем.
Вот так.
Только не совсем. Меня все устраивает, вплоть до прогона и моего исчезновения. Но после этого у нас с Эмми другие планы.
Я проигрываю бой Эпоне.
Все выглядит по-настоящему. Как надо. Я оскальзываюсь и теряю равновесие, Эпона набрасывается на меня, словно шакал на труп. Она держит меня в сильном захвате. Моя красная ярость требует, чтобы я отбивалась.
В небе над Колизеем встревоженно каркает Нерон. Хочу объяснить ему, почему проигрываю. Но не могу.
Поначалу толпа не верит в то, что происходит. Это видно по их лицам. Ангел Смерти непобедима. Несокрушима. Ее нельзя остановить.
Потом зрители чувствуют запах крови. Моей крови. И они хотят еще. На самом деле им все равно, чья это кровь.
Мейв сидит в первом ряду. Я лежу на земле. Наши взгляды встречаются. Она кивает. Один бой проигран. Впереди еще два.
Едва меня приводят в барак, как дверь распахивается.
— Дорогу Королю! Дорогу! — раздается крик.
Внутри у меня все сжимается. В горле пересыхает. Я подхожу к двери своей клетушки. Прижимаюсь к прутьям решетки, чтобы лучше видеть.
В барак вбегают двенадцать тонтонов с факелами в руках, выгоняют стражников и выстраиваются у стены. Поднимают факелы, освещают путь.
В дверь заходит мужчина.
Точь-в-точь как на картинке в книге Рустера Пинча. Он стоит в дверном проеме с тростью в руках. Длинные черные кудри лежат по плечам, волосы на макушке торчат высокой копной. Он завернут в звериную шкуру, которая волочится за ним по земле. Смешная рубаха с огромным воротником и манжетами. Короткие пышные штаны до колена, а ляжки голые. Белые чулки. Башмаки с высокими каблуками. Шпага на боку.
Лицо напудрено. Губы намазаны красным, как у шлюх в Городе Надежды.
Как там называл его Рустер Пинч? Луикаторз. Людовик. Номер четырнадцать. Король-Солнце Франции. Умер много столетий назад. Значит, это его двойник.
Он семенит по бараку, задрав голову. Шажки мелкие, словно ему жмут башмаки. У носа трепещет белый кружевной платок.
Девушки-бойцы толпятся у решетки, чтобы получше рассмотреть такую диковину.
Тонтоны склоняют головы, шепчут «Ваше величество», когда он проходит мимо.
Демало идет следом. Сердце у меня сжимается, я напрягаюсь. Только его здесь не хватало.
Следом за Демало появляется Миз Пинч. Чего ей тут понадобилось?
Вдруг я понимаю, что они идут ко мне. Я карабкаюсь на свою койку. Забиваюсь в угол. Сквозь тонкую рубаху чувствую холод каменной стены у меня за спиной.
Король здесь. Лу у него. Может, он явился забрать меня? Может, они схватили Мейв? Узнали про наш план?
