образовался ком, ни проглотить, ни выплюнуть. Не говоря более ни слова, с конвертом в руке, Егор обошёл Дочефа и, не оборачиваясь, пошёл к своей машине. Ему казалось, что надо пройти с прямой спиной и не спотыкаться под ненавидящим взглядом бывшего босса. Но глаза застилали слёзы, и он пару раз чуть не упал, запнувшись о размотавшийся из тельфера трос.
— Стой, — окликнул Майк Джорджа, когда тот готов уже был сесть в машину.
Дочеф выбрался из руин и подошёл к «форду».
— Ты думаешь: вот, такой плохой хозяин, испортил жизнь рубахе-парню, да? Ведь он тебе именно так всё рассказал, верно? По глазам вижу, что да.
— Но ведь земля... она его.
— Его земля была там, за забором. Он продал её полгода назад, перед тем, как ты здесь появился. Мы расширили производство на своей же территории, потому что Марвин всё время задирал цену вверх, ему казалось, что его обманывают. Поэтому мы и отказались от его земли: сам видишь, как тут тесно... — Майк обвёл рукой пространство завода и осёкся. — Как тут было тесно. А Марвин продал землю за четверть миллиона, и на эти деньги, видимо, приобрёл железо, оружие, шпионские примочки, и варил этот панцирь. Ты понимаешь? Вместо того чтобы признать, что ему здесь не рады, он потратил двести тысяч долларов на то, чтобы поквитаться за старые обиды. И ты хотел уехать отсюда с этим человеком?
Майк плюнул и побрёл прочь.
Джордж не стал его догонять. В любом случае, как раньше уже не будет. В машине он вытер слёзы рукавом, завёл мотор и навсегда покинул Грэнби, уносясь по сороковому шоссе на запад.
Часть вторая. Эпизод 10
«Мустанг», стоявший на обочине, уже остыл, но пар от радиатора всё ещё шёл.
Высокая брюнетка в чёрных очках стояла рядом и голосовала, но в этот ранний час движение по шоссе было редким. Егор увидел терпящую бедствие машину мили за две, и решил, что остановится. Всё равно спешить некуда.
— Загнали жеребца, мэм? — спросил он, выйдя из машины.
Мэм обрадованно всплеснула руками.
— Какое счастье! Я думала — всё, пропала.
Видимо, что-то в ней было азиатское — явно монголоидный тип лица с широкими скулами. Но она едва ли не на голову была выше Егора. «Мда, везёт же кому-то», подумал Егор. Девушка была такой красивой, какими бывают только метисы. Наверняка актриса, которая спешит в Голливуд, на съёмки.
— Я готов помочь. У меня есть канистра с водой, углекислотный огнетушитель, можно попробовать охладить ваш радиатор.
— Да чёрт с ним, с радиатором! Я на съёмки опаздываю!
Ничего себе — попал с первого раза.
— Вы актриса?!
Девушка рассмеялась:
— Если бы! Я оператор. Вы ведь в Лос-Анджелес, правда?
— Поверьте, даже если бы я ехал в другую сторону, ради вас всё равно вернулся бы.
Девушка с подозрением посмотрела на Егора:
— Учтите, я прекрасно владею каратэ.
— Знаете, я был уверен, что встречу сегодня мастера восточных единоборств, поэтому с утра надел стальные трусы. Всем удобные, но всё время приходится носить с собой разводной ключ в кармане, иначе никак не сходишь в туалет.
Девушка рассмеялась. Егор тоже улыбнулся.
— Я правильно понимаю, что вы уже вызвали аварийную машину?
— Да, — кивнула девушка. — Но они могут приехать только через час.
— Они всем так говорят, поверьте. Так что, поедем?
— Поедем.
Через милю пути она представилась:
— Меня зовут Сузуме. А вас?
Тут Егор слегка смутился. По документам он уже не Егор, надо привыкать. Но как представиться?
— Джон, — сказал он. — Марвин Джон Химейер.
Сузуме округлила глаза.
— Так и знал, что вы так отреагируете. Что поделать — я сам был шокирован, когда узнал об этой истории. Вы не поверите — даже несколько дней назад проезжал мимо этого городка.
— Боже, это ужасно! Вы представляете — погубил весь город!
Егор тяжело вздохнул.
— И не говорите, мэм.
— Сузуме.
— Да, Сузуме. Я сам всю дорогу об этом думаю. Что должно случиться в моей жизни, чтобы я пошёл на такой отчаянный шаг?
Они немного помолчали.
— Зачем едешь в Лос-Анджелес, Джон? — спросила Сузуме, наконец.
— Да вот, думаю прикупить бульдозер, обшить бронёй и покататься по Голливуду, авось, согласятся дать мне какую-нибудь работу.
— Фу!
— Прошу прощенья, мэм. Вообще-то я хотел поступить в Стенфорд...
— Это очень престижный университет.
— Мне так и сказали, мэм. Они сказали: парень, у нас очень престижный университет, на таких тачках, как у тебя, здесь только бомжи катаются.
Сузуме рассмеялась.
— А ты ничего, смешной. А что ты умеешь?
— Думаю, что всё, мэм.
— А если серьёзно?
— Если серьёзно, то не знаю. Я на самом деле много умею: неплохо разбираюсь в механике, кое-что знаю в химии, физике, менеджменте.
— Компьютерная графика?
— Не уверен, хотя программировать могу, и, мне кажется, весьма неплохо.
Дальше Сузуме начала бомбардировать Егора терминами, а он развёрнуто отвечал, и девушка не могла скрыть восхищения.
— Мужик, зачем тебе Стенфорд, ты прекрасно образован!
— Увы, мэм...
— Я Сузуме!
— Прости. Сузуме, на самом деле я даже не знаю, чем я занимался раньше. Видишь ли, я страдаю ретроградной амнезией.
— Ты опять шутишь?
— Если бы. Слушай, чтобы не было недоразумений — на самом деле меня зовут Егор. Не знаю, почему я тебе всё это рассказываю... Наверное, потому что подвезу тебя только до Голливуда, и мы расстанемся. В общем, Марвин Джон Химейер был моим другом. Это он починил мне машину. Я сейчас живу по его документам, понимаешь?
Они ехали полтора часа, и Егор рассказывал, рассказывал, и даже удивительно было, как много в нём скопилось слов и как легко они вытекают наружу.
— Ты врёшь! — твёрдо сказала Сузуме, когда он закончил. — Ты врёшь специально, чтобы мне
