своего стула и склонился в полупоклоне. — Это большая честь для нас…
Мондрагон обернулся и увидел у себя за спиной высокого худощавого мужчину в военной форме. Узкое смуглое лицо с небольшой холеной бородкой показалось ему очень знакомым — он определенно знал этого человека, хотя и не мог вспомнить, откуда. Может быть, на вчерашнем приеме ?.. Тут наконец слова консула достигли его затуманенного водкой сознания, и он с грохотом вскочил, задев животом столик и опрокинув пустую бутылку.
— Ваше Величество, — пробормотал он, изумленно глядя на бутылку, перехваченную в нескольких сантиметрах от пола телохранителем короля Аравийского, который только что спокойно стоял в дверях бара. — Кто бы мог подумать…
— Разрешите представить вам моего друга и родственника, известного писателя Сантьяго де Мондрагона, — церемонно произнес де Тарди. — Сантьяго, познакомься с Его Величеством королем Аравии Хасаном ибн-Саудом Четвертым.
— Я невероятно польщен, Ваше Величество, — с трудом выговорил Мондрагон, пытаясь понять, стоит ли протягивать королю руку или это будет воспринято как нарушение этикета. — Всегда хотел побывать в вашем прекрасном королевстве, Ваше Величество…
— Ну так приезжайте, — пожал плечами Хасан ибн-Сауд. — Мы всегда рады гостям, тем более столь именитым, как вы, господин Мондрагон. Надеюсь, вам понравится моя страна .. — Тут он покосился на пустую бутылку, которую телохранитель вернул обратно на столик, и с сомнением покачал головой.
— Не изволите ли почтить наше скромное застолье своим обществом? — спросил консул. — Мы говорим о всяких приятных пустяках: о физике, о литературе…
— Благодарю вас, мой друг, — сказал король и слегка поднял бровь. Телохранитель мгновенно придвинул ему стул, а сам встал чуть в отдалении, сложив на груди мускулистые руки и оглядывая зал обманчиво полусонным взглядом.
— Я искал вас, чтобы кое о чем посоветоваться.
— Вам достаточно было прислать мне вызов, — склонил голову де Тарди. — Уверяю, Ваше Величество, я не заставил бы себя долго ждать.
Король слабо улыбнулся. Мондрагон наблюдал за ним, от всей души надеясь, что делает это незаметно. Что-то настораживало его в облике Хасана ибн-Сауда, казалось неправильным, не соответствующим мягкой манере речи, плавным жестам, словно бы устремленному внутрь взгляду больших карих глаз. Сантьяго подумал, что человек с таким сильным и волевым лицом должен вести себя по-другому — надменно и властно, как и подобает абсолютному монарху баснословно богатого восточного королевства. Король, напротив, производил впечатление человека нерешительного и задумчивого — телохранитель, поймавший опрокинутую Мондрагоном бутылку, выглядел куда более внушительно. Красивая военная форма с лазоревыми лампасами и золотыми, украшенными бриллиантами погонами сидела на короле как влитая, но это лишь добавляло неестественности его облику. Человек, носящий такую форму, должен говорить краткими рублеными фразами, так, чтобы даже разговоры о погоде в его устах звучали докладом о положении дел на фронтах.
— Принесите, пожалуй, соку, — сказал Хасан ибн-Сауд подскочившему бармену. — У вас есть нектар дурьяна? Вот его и принесите.
— Ваше Величество, — де Тарди кольнул льдистым взглядом Сантьяго, — если вы предпочитаете поговорить наедине…
— Я, пожалуй, пойду, — с обидой проговорил Мондрагон, привстав со стула. — Не стану вам мешать… — Тут его качнуло, и он плюхнулся обратно на сиденье.
— Что вы… — Король укоризненно посмотрел на консула. — Никаких секретов от господина Мондрагона. В конце концов мы все в одной лодке, не так ли ?
— На одном “Титанике”, — пробормотал Сантьяго. Ему все еще хотелось встать и уйти, но он опасался, что с такой координацией движений вряд ли доберется до салона без посторонней помощи. — Благодарю вас, Ваше Величество, вы очень любезны…
Бармен, обнаруживший вдруг чрезвычайную гибкость поясницы, с ослепительной улыбкой поставил перед королем высокий бокал с золотистой пенящейся жидкостью. Хасан ибн-Сауд рассеянно улыбнулся ему.
— Час назад иерархи Белого Возрождения приняли решение перенести срок Большого Хэллоуина, — негромко сказал он, когда официант, пятясь, отошел.
— Информация пока держится в тайне, но необходимые приготовления уже делаются. Все произойдет через сутки — плюс-минус несколько часов. Полагаю, это как-то связано с захватом “Гавриила”.
Де Тарди побледнел.
— Вы уверены, Ваше Величество?.. Простите, я имел в виду, надежный ли источник информации вы использовали…
— Достаточно надежный, друг мой. — Король запнулся, будто решая, стоит ли говорить больше. — Пятнадцать минут назад по каналам Империума со мной связался Тарик Гафири, мой министр иностранных дел.
— Ничего себе, — сказал Сантьяго, удивленный не столько самой новостью, сколько реакцией консула Евросоюза. — А что же будет с нашей делегацией?
— По-видимому, график несколько уплотнится, — ответил ибн-Сауд. — Не исключаю даже, что мы не сможем поприсутствовать на торжественном банкете, который запланирован сегодня вечером на базе “Бакырлы”.
— Неплохой ход, — усмехнулся консул. Сантьяго заметил, что он уже взял себя в руки и снова выглядит невозмутимым и ироничным. — Я даже догадываюсь, в чью именно голову пришла эта блестящая идея.
— Возможно, мы думаем об одном и том же, — поддержал его Хасан ибн-Сауд. — Мне почему-то кажется, что столь неожиданные изменения должны быть связаны с предметом нашего последнего разговора…
Мондрагона охватило то особое одиночество, которое испытывает порой пьяный человек в очень трезвой компании. Он собрал все свои силы и поднялся.
— Простите меня, господа, я вынужден ненадолго вас оставить…
На этот раз возражений не последовало. Сантьяго, стараясь сохранять равновесие, прошел мимо проводившего его равнодушным взглядом телохранителя и направился к выходу из бара.
В туалетной кабинке он долго рассматривал свое отражение в зеркале, потом вытер лицо гигиенической салфеткой с запахом свежей фиалки и присел на край унитаза. Тихонько гудели мощные моторы огромного лайнера. Белый сверкающий пластик и хромированный металл придавали кабинке удивительно элегантный и даже уютный вид. Остаться бы здесь до самой посадки, подумал Сантьяго, укрыться в этом крошечном замкнутом пространстве, чтобы никто не смог меня побеспокоить. Запереться и диктовать Эстер главу про гениального физика, ставшего жертвой гнусного заговора. Тут он вдруг понял, что же все время смущало его в рассказе де Тарди, и почувствовал, что трезвеет.
— Ах ты сволочь! — громко произнес он, рывком поднимаясь на ноги.
Мондрагон вывалился из кабинки и решительно направился обратно в бар. У двери, ведущей в салон, он налетел на спускавшуюся по ступенькам девушку и едва не сбил ее с ног.
— Могли бы быть и поосторожнее, господин литератор, — возмущенно произнесла она, отшатываясь к стене. — Куда это вы так торопитесь, не на свидание ли?
— Дана! — воскликнул Сантьяго, неловким жестом пытаясь поддержать ее за руку. — Я не сильно вас ушиб? Простите, я не хотел…
— Не хотели напасть на меня в безлюдном коридоре? — уточнила Дана.
— Не могу сказать, что готова безоговорочно вам поверить. Что касается ущерба, который вы мне нанесли, то позже я обязательно проинспектирую все свои помятости и представлю вам полный список.
— Я все возмещу, — пообещал Мондрагон. — Честно говоря, я уж и не надеялся увидеть вас снова! Вчера вы куда-то исчезли прямо посреди приема, а сегодня ваш босс вцепился в вас такой хваткой, что и бультерьер позавидовал бы…
