глаза и увидела, что король медленно валится на бок, прямо на стол, накрытый хрустальным куполом.
Она успела сделать еще один шаг, и тут в Белом Зале началось настоящее безумие.
3. ИДЗУМИ ТАНАКА,
ЭКСПЕРТ СЛУЖБЫ ГЕНЕТИЧЕСКОГО КОНТРОЛЯ
Когда король выронил пистолет, Танака успел увидеть, как стоявший за спиной консула Евросоюза светловолосый оператор в ярко-синей куртке с буквами “СВА” быстро опустил руку, в которой блеснуло нечто похожее на шприц. В то же мгновение крутанувшийся на каблуках бен Теймур выстрелил в оператора из небольшого плоского пистолета.
Звук выстрела показался доктору совсем негромким. Зато от рева генерала Гордона у него немедленно заложило уши.
— Прекратить! — рявкнул генерал Гордон. — Охрана! П
Рука командора “Асгарда” метнулась к кобуре. Но, прежде чем он успел выхватить оружие, бен Теймур выстрелил еще раз.
Происходящее все больше напоминало Танаке какой-то кровавый спектакль. Командор “Асгарда” пошатнулся, звеня своими многочисленными наградами, и тяжело осел в кресло. Пальцы его вцепились в рукоять пистолета, но вытащить его из кобуры уже не смогли.
Адъютант, бледный и старающийся выглядеть как можно более незаметным, спиной вперед отступал к закрытым дверям Белого Зала. Операторы, демонстрируя высокий уровень профессионализма, мгновенно развернули камеры, направив их на умирающего генерала и бен Теймура. Анна Стойменова вжалась в кресло и изо всех сил сдавила запястье Танаки своими тонкими пальцами
Возможно, солдаты генерала Гордона и уступали в выучке гвардейцам Белого Возрождения, но совсем ненамного. Эхо выстрела бен Теймура еще звенело в ушах Танаки, а стоявшие по углам зала охранники уже открыли огонь по телохранителям короля Аравийского.
Танака, оказавшийся на линии огня, мгновенно упал на пол, рванув за собою Анну. В последнюю секунду Стойменова зачем-то вцепилась в подлокотник кресла, и доктору пришлось напрячь се силы, чтобы стащить ее вниз. Но и оказавшись в относительной безопасности, Анна не желала лежать спокойно. Танака прижал ее к полу, слегка надавив локтем на позвоночник. Не хватало еще, чтобы девчонка бросилась под пули, встревоженно подумал он. Напрасно, напрасно я привел ее сюда. Теперь из-за моих глупейших амбиций под угрозой весь проект “Super Homo”…
Он слишком отвлекся на пытавшуюся подняться Анну и не увидел самого главного.
4. АРДИАН ХАЧКАЙ, ИСТРЕБИТЕЛЬ
…Коридоры Центра они прошли, как на учебном тренажере, — быстро и чисто, почти без крови. Вначале, конечно, без стрельбы не обошлось — дураки-секьюрити никак не могли взять в толк, с кем имеют дело, перли на рожон, как самые распоследние тупоголовые трэшеры, так что двоих или троих пришлось снять прицельной стрельбой по ногам. Потом Сантьяго, пыхтя от натуги, выволок в коридор неподвижную Саманту Каррингтон и прикрылся ею как щитом. Гораздо проще, конечно, было бы использовать для той же цели тощего англичанина, но его охранники “Асгарда” не знали, могли и пристрелить по ошибке. “Бросай оружие, суки, — гаркнул Ардиан страшным голосом, — или я вашу начальницу на кусочки порежу…” Саманта понемногу приходила в себя, хлопала глазами, но двигаться, конечно, еще не могла, только мычала жалко — слушайтесь, мол, а то ведь действительно порежут После недолгого раздумья блокировавшие коридор секыорити положили пистолеты — не все, но положили. Тех, кто посчитал себя самыми хитро-жопыми и попрятал стволы или шокеры, Ардиан демонстративно расстрелял оставшимися в станнере писателя иглами. Остальных положили мордами вниз на пол и связали их же собственными эластичными наручниками. Пока Ардиан стреноживал охрану, Сантьяго тыкал стволом пистолета в лицо толстухе Каррингтон и пытался выяснить, где его сын. Та, возможно, и ответила бы, но паралич все еще не отпускал ее, и Саманта лишь досадливо морщилась и мычала В конце концов Ардиану это надоело, он легонько пнул по почкам первого попавшегося секьюрити (ботинки у типа, которому писатель размозжил голову бутылкой, оказались отличные — крепкие, новенькие “суприм-тру-перс” со стальной окантовкой) и поинтересовался у него, куда подевался сын того нервного головореза, что вот-вот застрелит олковника Каррингтон. Секьюрити благоразумно не стал запираться и указал на дверь в конце коридора. Замок выбили выстрелом из армейского “кольта” и обнаружили за дверью стандартный хромированный стол с прикрученным к нему голым пацаном лет пятнадцати. Сынок был похож на писателя не больше, чем сам Ардиан на папу римского, — белобрысый, светлокожий, с васильковыми глазами. Доверчив ты слишком, папаша, вскользь подумал Хачкай, но расстраивать Сантьяго не стал. Ардиан не позволил воссоединившимся родственникам тратить время на всякую сентиментальную ерунду, велел пацану немедленно одеваться, собирать оружие и конвоировать пришедшего в себя абэтэшника Компания у них в результате подобралась самая тесная — писатель, не отрывающий ствол своего “кольта” от мясистого бока Саманты Каррингтон, сама госпожа полковник, не вполне еще восстановившая двигательные функции, но уже начинающая потихоньку бормотать себе под нос какие-то бессвязные ругательства, писателев сын, ловко заломивший запястье тощего англичанина и обвешанный оружием, как новогодняя елка игрушками, его пленник, всем своим видом выражающий несогласие с таким поворотом судьбы, но не предпринимающий никаких попыток освободиться, и сам Ардиан, свободный от балласта в лице заложников, но зато имеющий в каждой руке по “таурусу” с полной обоймой. Так и двинулись к лифту, гася по пути отдельные островки сопротивления и постреливая в подозрительные тени в глубине коридоров. Ардиану в какой-то момент даже сделалось обидно — настолько просто все получалось. Конечно, разленившиеся охраннички “Асгарда” ни в какое сравнение не могли идти с профессионалами, повязавшими его сегодня утром, но хоть чему-то их должны были обучать… Впрочем, у лифтов все-таки нарвались на засаду. Ардиан гаркнул– “Ложись!”, писатель с сыном рухнули на пол, закрывшись заложниками, а сам Хачкай открыл стрельбу из обоих своих стволов, прыгая при этом по холлу так, словно одет был не в снятую с охранника форму, а в десантный комплект “прыг-скок”. Все закончилось очень быстро и почти без потерь со стороны их маленького отряда — если не считать того, что Саманте Каррингтон срикошетившая пуля зацепила ляжку.
Тут, у лифтов, и возник у них маленький спор относительно того, куда двигаться дальше.
Писатель кричал, что раз уж им удалось захватить такую гору оружия и покрошить такую толпу врагов (что, конечно, было преувеличением, ну да что взять с писателя), то уж прорваться с боем к геликоптерам и улететь с “Асгарда” как можно дальше и как можно быстрее проблемой точно не будет. Ардиан же, непонаслышке знакомый с порядками в зоне Ближнего периметра, пытался втолковать ему, что геликоптеры охраняются армейцами генерала Гордона, которым глубоко наплевать на Саманту Каррингтон и уж тем более на неизвестного хмыря из Лондона. И даже если представить себе, что у них все-таки получится захватить геликоптер, то ПВО “Асгарда” собьет их сразу же, как только они отдалятся на минимальное расстояние от “Иггдрасиля”. Сантьяго был мужик неплохой, но до мозга костей гражданский и простых убедительных доводов не понимал. Тогда Хачкай посмотрел ему в глаза и проникновенно спросил.
— Ты же не собираешься жить вечно, правда?
Сантьяго подумал и признал, что да, не собирается.
Похоже, задумался он зря, потому что боевой задор начал на глазах сходить с него, как краска с дешевой сингапурской игрушки. Хачкай ожидал этого момента, потому что прекрасно понимал– писатель не
