говорится. Однако мозги напрягли – и вычислили!
А вообще, ядерные поезда, или, по-правильному – боевые железнодорожные ракетные комплексы, – штука примечательная. Внешне это выглядит как обычный пассажирский поезд, в том вся хитрость. Спереди – три локомотива. За ними – семнадцать вагонов. Ракетные комплексы, а их в составе комплекса три, занимают девять вагонов. Остальные – командный пункт, системы автономного энергоснабжения и жизнеобеспечения, вагоны для личного состава. На вооружении БЖРК – ракеты РТ- 23УТТХ «Молодец», по натовской классификации СС-24 «Скальпель».
Ездит такой поезд по России, туда-сюда. Сверху – ничем не отличим от обычного. А хитрость в том, что пуск ракеты возможен с любой точки маршрута. У тех вагонов, внутри которых ракеты спрятаны, специальные устройства – гидравлический привод для открывания крыши. Даже штуковина для отвода в сторону контактной сети! Все продумано, чтоб электроподвеску над железной дорогой не повредить! Во как ученые работали…
Значит, крыша вбок откидывается гидроприводом, а из вагона – пусковая установка. Поднимается в вертикальное положение. И все! Ракета готова к пуску. Из любой точки России. Только-только по рельсам шел обычный пассажирский поезд… И вдруг на месте оного – ракетный комплекс, в составе которого «Скальпели», способные преодолеть любую, самую изощренную систему ПРО.
– Вот класс! – восхитился Запорожец. – Когда слышишь про такое, испытываешь чувство гордости за нашу страну.
– Угу, – скептически добавил капитан Мясников. – Чувство гордости… Где там! В 2005 году последний такой поезд был отправлен «под нож». Сокращаем мы… ракетные вооружения. Врагов у нас в мире больше не осталось, блин.
– Об этом не нам думать, Олег. Люди поумнее есть, – грустно проговорил майор. И продолжил историю. – А «вымпеловцы», кстати, очень классно БЖРК вычислили. Им не объяснили, что искать. Просто сказали – есть такая штуковина, ядерный ракетный поезд. И дали приказ: «Найти!»
Ребята подумали и пришли к выводу, что межконтинентальная ракета с разделяющейся боеголовкой – штука тяжелая. Значит, огромная нагрузка на колесные оси. Это тебе не пассажиров по рельсам возить. Именно по необычным колесам БЖРК нашли. Оси действительно не так, как у пассажирского поезда, изготовлены были – там на каждую ракету три «вагона» приходилось. Вес распределялся на разные колесные пары, как бы на соседние площадки. Специально, чтоб поезд рельсы не разгрохал при движении. Вот так.
– Теперь все это в прошлом! – упрямо гнул свою линию капитан Мясников. – В угоду американцам отказались от «Скальпелей». Натовцы очень боялись ядерных поездов – потому что не знали, где БЖРК находятся. А при таких входных условиях труднее запуск ракеты отследить.
– Спасибо, очень любопытно услышать обо всем этом, – искренне произнес Василий Запорожец. – Учиться никогда не поздно, в том числе истории. Главное, чтоб рядом хорошие учителя были.
Людоед улыбнулся:
– Эх, парень, наша страна столько всего напридумывала! Тома писать можно…
– А про подземные базы для лодок? – попросил лейтенант. – Расскажите, пожалуйста, и про это тоже.
– Думаю, Мэрфи имел в виду объект в Балаклаве, под Севастополем. Тот, что в документах именовался «объект 825 ГТС». По этой теме главный специалист – капитан Тополев. Он участвовал в вывозе документов из Балаклавы, когда СССР развалился на кучку независимых государств.
– Не совсем так, – поправил Александр Тополев и грустно улыбнулся. – На самом деле крик вокруг «объекта 825 ГТС», поднятый в последнее время, не более чем шумиха. Украинцы сделали из него экскурсионную зону, вот поэтому бывший подземный комплекс для субмарин и прославился.
А закрыли его раньше. Точнее, бросили, скажем так. Бросили потому, что уже в семидесятые годы новые подлодки не помещались в него, по габаритам. Я был там в период распада СССР, но в вывозе документов, по сути, не участвовал. Мне, молодому лейтенанту, досталась простейшая задача: сопровождать старших товарищей и выполнять то, что скажут.
Подземный комплекс в Балаклаве был задуман еще Сталиным, хотя начал строиться уже после смерти «великого вождя». Говорят, когда американцы сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, Сталин был потрясен результатами бомбардировок. Не секрет, что в те годы у СССР не было надежной системы воздушной обороны. Американские самолеты-разведчики, летавшие на огромной высоте, легко проходили над территорией Союза, фотографировали военные объекты. Было понятно, что при желании США смогут нанести удар по нашей стране…
Сталин на примере Хиросимы и Нагасаки отлично понимал, что произойдет с Москвой, Ленинградом, другими городами. И вот именно тогда задумал подземный военный объект – с противоатомной защитой первой категории. Но совсем не для того, чтоб спасти советских людей. Нет! Там укрывались боевые лодки с атомным оружием на борту. Они должны были уцелеть в любом случае. Даже после того, как от СССР остались бы радиоактивные руины. Уцелеть и нанести удар возмездия!
Подземный комплекс мог выдержать прямое попадание заряда мощностью до ста килотонн. Его помещения были выдолблены в скале и покрыты железобетоном, толщина которого – более пятидесяти метров. Представьте себе: на боевом комплексе – бетонная «крыша» с шестнадцатиэтажный дом…
Автономная подача воздуха, водяные магистрали, топливные магистрали, мощные дизель-генераторы для выработки электроэнергии, подземные рельсовые дороги, а также хлебопекарни, столовые, кухни, ванные, душевые, госпиталь, склады, комнаты отдыха – все это жилая часть и техобеспечение городка, который мог вместить до трех тысяч человек.
А что касается боевой части, то там размещался водный канал с сухим доком для ремонта подлодок. Цеха, военные склады для хранения вооружения. Общая длина тоннеля под горой – около полукилометра. Два выхода из горы в море. Ширина канала – более десятка метров, на глаз. Высота железобетонной арки над каналом… как бы не соврать… Я бы сказал, что свод был на высоте пяти- шестиэтажного дома. То есть метров пятнадцать-двадцать. И глубина ходового канала в самом «мелком» месте – метров семь с хвостиком.
В общем, это циклопическое подземное сооружение. В нем могло разместиться сразу несколько подводных лодок, которые при необходимости незаметно выскальзывали из- под горы в открытое море и уходили на выполнение боевой задачи.
Когда туда приехали мы – все самое важное и ценное уже было вывезено. Документация, уникальное оборудование, секретные ноу-хау. Мы лишь должны были еще раз проверить – можно ли безболезненно передавать объект. Но там царил полный хаос. Трубопроводы, кабели, бочки и огромные емкости всех видов, лестницы, переходы и ограждения – все было вырублено, выдрано из креплений, камней. На металл.
Помню, как мы вошли туда. В боевом канале, где раньше стояли подлодки, – темнота, сырость, холод. Плесень на бетонных стенах. Неподвижная черная вода. Это я хорошо запомнил – огромная арка, исполинский канал и неподвижная вода. Казалось, будто она тяжелая, гораздо тяжелее обычной. Но это лишь потому, что ни одного всплеска, ни одной волны. И чернота. Затаилась. Ждет. В общем, зрелище не для слабонервных.
Мы все проверили и покинули мертвый подземный город. Было очень больно прощаться с Балаклавой. Когда находишься внутри – понимаешь, сколько сил потратили люди, чтобы вырубить такие пещеры в недрах скал. Но все дело в том, что военные технологии не стоят на месте. Как только на вооружение встали атомные подводные лодки, все изменилось.
В Черном море максимальная глубина колеблется в районе двухсот метров. Сами понимаете, боевым подводным атомоходам там делать нечего. Лужа! Упор был сделан на два других флота – Северный и Тихоокеанский. Там разместились главные ударные силы России. Балаклава стала
