достоянием истории.
– Сема, – обратился майор Казаков к старшему лейтенанту Ивану Семашко. – Ты ведь к нам пришел с ТОФа, из «черных беретов». Видел что-то подобное?
– А как же! – откликнулся Семашко. – В Приморье, в бухте Павловского. Там базировалась флотилия атомных подводных лодок. Комплекс подземных сооружений строился начиная с шестидесятых, позже, чем в Балаклаве. И делался уже под новые модели. Во всяком случае, насколько мне известно, должен был вмещать до трех современных ракетоносцев.
Тот объект не завершили. Всю сопку изрезали вдоль и поперек, но стройку профинансировали не полностью. Особенно плохо с этим стало в последние годы. Закончили строительство процентов на семьдесят. Может, восемьдесят. Ну, а потом финансовый ручеек пересох, все потихоньку умерло. Позднее объект разграбили, наверное, так же, как в Балаклаве.
Кстати, и на Северном флоте есть подземный завод для АПЛ. Я точно не знаю, где-то в Ара-губе или Видяеве. Мне приятель рассказывал, они туда проходили. Клялся, что там самая огромная база. Вырублено в скалах шесть доков для АПЛ! Они фарой от «уазика» в потолок светили, но не могли разглядеть, где свод. Не видать. Парень рассказывал, что испытал шок. Дело ведь под землей было, точнее, в скалах. А он фарой светит вверх и не видит свода! Такие вот размеры сооружения. Да только и там вроде объект не закончен. Не знаю.
– В общем, строили много, а довели ли хоть что-то до конца… – вздохнул лейтенант Запорожец.
– Но ты все равно испытывай гордость за свою страну, – с легкой иронией заявил Олег Мясников. – Ибо другой страны, лучше, нету.
Василий внимательно посмотрел на старшего товарища, но так и не понял, шутит капитан или нет.
– Не обращай внимания, Шу, – ухмыльнулся майор Казаков. – Людоед обожает Родину и всегда готов выполнить приказ командования. Просто у него временами от непогоды шрам ноет. И тогда капитан начинает иронизировать.
– Американцы так и не очухались, – быстро перевел разговор на другое Александр Тополев. Ему совсем не хотелось, чтоб товарищи, которым некуда было приложить силы, мозги и энергию, начали ссориться. – Смотрите! Так и сидят на песке.
– Да, – поддержал его старший лейтенант Золин. – Похоже, они и впрямь верили, что этот полигон – дело рук «bad Russians». Во всем виноваты плохие русские.
– Что ж, им придется привыкнуть к новой реальности, – пожал плечами майор Казаков. – Они могут еще пятьсот пятьдесят раз задать вопрос: не мы ли во всем виноваты? Однако рано или поздно до лейтенанта Мэрфи допрет, что эксперименты над ним проводят не русские. Кто-то другой.
Первым новую аномалию заметил младший лейтенант Джеймс Тэйлор. Именно он резко вскочил на ноги, пробежал несколько шагов вперед и громко закричал, призывая всех обратить внимание на…
На медленно сгущавшийся воздух! В сотне метров от русской и американской казарм, впереди. Словно невидимый «архитектор», нарисовав основание треугольника, теперь создавал еще одну, недостающую вершину! Воздух уплотнился, почернел. Что-то задрожало, будто песок раскалился, и горячие токи поднимались от него к небу. На песке «материализовались» семь тел.
– Бааа! – разведя руки в стороны, громко и возбужденно прокомментировал увиденное капитан Тополев. – Каких усталых путников занесло в нашу харчевню? Каким недобрым ветром?!
– Каким ветром – не вопрос, – отозвался майор Казаков, приближаясь к телам. – Ветер один и тот же. А вот что за птицы угодили в ловушку – это любопытно…
И американцы, и русские столпились неподалеку от «вновь прибывших». И те, и другие перешептывались, разглядывая их. На первый взгляд новички казались менее крупными – не такими массивными, как американские боевые пловцы, не такими накачанными, мускулистыми, как русские спецназовцы.
Чуть меньше рост. Сухощавые, жилистые. Все, как на подбор, темноволосые. Майор присел возле ближнего новичка, всмотрелся в лицо. Раскосые глаза. Казаков бросил взгляд на другого – то же самое. Он выпрямился, рассмеялся. Узкоглазые!
– Китайцы! – объяснил он своим в ответ на недоуменные взгляды. И тут же перевел для американцев: – Чайниз!
– Китайцы?! – недобро выдохнул капитан Мясников. – Вот те на! Еще одни заклятые друзья!
– Чайниз! Чайниз! – перешептывались «тюлени».
«Неизвестно, кому с кем труднее будет ужиться, – подумал майор Казаков. – У Китая и США в последнее время дружба, будто у собаки с кошкой. Глотку друг другу перегрызут, только дай волю. У нас с США – старые счеты. А с Китаем – то ли с 1969 года, то ли бог знает сколько веков. Восток – дело тонкое, как говорил Сухов. Так что одним только китайцам ведомо, какие старые обиды они готовы припомнить. Даже если мы тысячу лет назад забыли про те „недоразумения“.
– Конь, сбацай какую-нибудь зашибительную историю про муравьев, – попросил Иван Семашко. – Такую, как раньше. С подтекстом.
– Про муравьев больше не могу, – признался лейтенант. – Я рассказывал то, что было. А придумывать – неправильно. Зато могу про пауков. Хотите? Честное слово, полезно будет. В самую тему…
И, не дожидаясь ответов, он начал еще одну историю про насекомых.
– Иногда надоедало возиться с муравьями. Дело, конечно, интересное – на них смотреть. Однако динамики мало. И вот мы переключались на пауков. Тут совсем другие игры. Бывало, найдешь место, где неподалеку друг от друга две паутины растянуты. В центре каждой – хозяин. Нити держит, добычу ждет. Жрать хочет…
Сломаешь длинную веточку – обязательно длинную – иначе страшно было очень, подкрадешься к одной паутине – р-р-раз ее! Зацепил и быстро тянешь вверх, чтоб паук не успел на землю скакнуть. Они, гады, мгновенно на все реагируют. Сразу нить из брюха выпускают. И тикать! Только его на палку зацепишь вместе с паутиной, а он уже вниз пошел. Да так быстро, круче, чем десант в «зеленку». Некоторые пауки по-другому вели себя, потому и нужна была длинная палка. Они почему-то не убегали вниз, на нитке. На человека бросались. Держишь веточку пальцами, а эта сволочь мохноногая на тебя бежит! Быстро-быстро. Аж мороз по коже! Если не успеешь палку отбросить – на тебя перескочит. И вроде знаешь, что в нашим местах пауки не кусают человека, не способны серьезный вред причинить, а все равно не по себе. Чужое в них что-то.
Но главное развлечение заключалось в том, чтоб хорошего, крупного паука поймать, на землю не упустить. Надо было исхитриться подсадить его на вторую паутину. И знаете, что самое удивительное? Как только два паука оказывались на одной «сети» – они тут же бросались друг на друга! Вот секунду назад хозяин казался неподвижным. Подремывал, держа в лапках контрольные нити. А как только сеть вздрагивала и хозяин замечал чужака, он кидался в бой, ни секунды не медля!
А второй, который убегал с моей веточки, выпустив нить из брюха, случайно на чужой паутине оказывался – видел противника и поступал точно так же! Представляете? За все время, что мы играли, я не припомню ни одного случая, чтоб пауки попытались избежать схватки. Независимо от размеров, независимо от того, кто больше – «хозяин» или «чужак», – они яростно и стремительно бросались друг на друга! Вцеплялись в противника. Получался такой узел… из мохнатых лап. А потом кто-то один оставался висеть на паутине, скрючившись, поджав под брюхо конечности. Мертвый. Иногда, случалось, концы отдавали оба. Вот это было зрелище!!! Честное слово, давно вырос, но вот сейчас припомнил – и будто заново увидел, как эти крохотные чудовища в схватку кидаются, – мороз по коже.
– Так! – сказал Доктор. – Отдельные товарищи попросили Коня сбацать новый хит, да еще чтоб с подтекстом. И вот добрый лейтенант Боря объяснил, зачем тут всех собрали. Казак! Все просто. Сначала «взяли» нас, поигрались. Потом добавили американцев, тоже «крутых». Но мы
