памяти.
– Стоп! – хлопнул ладонью по колену русский капитан. – Погоди, Джереми! О чем ты рассказывал
– О том, как мы с сыном чуть не погибли в Тихом океане, – тут же «дал задний ход» американец. Кажется, он готов был начать все по новой. – Представляешь, я тебе уже говорил, у океана очень сволочной характер. Он только называется Тихим. А на самом деле, когда подует ветер…
– Стоп! – снова перебил его Олег. – Ты извини, Джереми. Давай еще назад. Что ты рассказывал до того?
Американец сбился, посмотрел на русского офицера не то обиженно, не то удивленно. Напрягся, пытаясь вспомнить…
– Ну… Много рассказывал. Разное… Про сына рассказывал. Он у меня в школе учится, большой уже. Вот я тебе и говорил. Учителя хвалят.
– Да! – нетерпеливо произнес Людоед. – Поздравляю. Очень хороший мальчик.
– Я тебе и говорил! – «тюлень» энергично взмахнул руками. Было видно, что он гордится сыном, а потому не поленится повторить все еще раз. Так, что Мясников заснет снова. – Ну вот, я про учителей разных говорил. Про географию, парню про страны разные нравится слушать, про загадки древних цивилизаций. Да! И еше говорил: смешно, у меня пацан несколько лет тарелками этими долбаными интересовался. Вырезки про них собирал.
– Так-так! – Мясников выпрямился в кресле, словно пружина на боевом взводе.
Капитан понял: «Оно самое!» И некий тонкий голосок внутри не просто кричал, бился в истерике: «Оно! Оно! Оно!»
– Я над ним всегда смеялся, – продолжал американец. – Ну, не то чтоб совсем смеялся. Так, подшучивал. Вот ведь жизнь, а? Никогда в эти дурацкие летающие тарелки не верил! А она, сволочь, взяла и выкрала нас! Точнее, нас выкрала не тарелка, а шар! Шар. Так вот, представь! Совсем незадолго до этого сын мне показывал распечатку. Он на каком-то сайте, где новости публикуют, нашел. А на принтер – чтоб, значит, мне показать. Уж так из-за этого случая распереживался, руки чуть ли не тряслись…
– Что там было? – Мясников смотрел на Ховардса, будто удав на кролика.
– Дак там как раз про такой же шар и рассказывалось! – с жаром воскликнул Джереми. – Ты что, забыл?! Я ж тебе говорил! Ты еще улыбнулся, покивал. Ты что, Олег? Совсем недавно я говорил! Шар! Точно такой же, как тот, внутри которого мы сейчас. Крубарский. В 2004 году он потерпел аварию в Китае. Его видели сотни человек. Вот сын и распечатал мне заметку, а я ему не поверил. Ну и жизнь, а? Тогда не поверил. Теперь сам в таком же шаре летаю! Сын был бы в восторге, если б узнал.
– Такой же шар в 2004 году потерпел аварию в Китае? – попробовал уточнить Олег Мясников. Кровь гулко стучала в висках. – А подробности не помнишь?
– Помню! – отмахнулся Джереми. – У меня, знаешь, с памятью – полный порядок. Нас ведь не только стрелять учат. Работать головой тоже надо, вот так вот! А у меня память – фотографическая. Что увижу, в смысле текст – могу закрыть глаза, снова его увидеть. Целиком. И прочесть, будто лист передо мной.
– Прочти! – не то попросил, не то приказал капитан Мясников.
– Пожалуйста, – усмехнулся американец. – Проверить меня хочешь?
Он закрыл глаза, помедлил, словно «извлекая» нужное из огромного архива.
Мясников вскочил с места, начал ходить по рубке, взволнованно бормоча себе под нос слова на русском языке. Американский солдат смотрел на коллегу с удивлением, граничащим с жалостью.
– А что, если… – шептал Людоед. – Да нет же! Невозможно!
Он смеялся, «рубил» воздух ладонью. Останавливался перед прозрачной стеной. Снова начинал метаться по ходовому мостику. Один раз чуть не свалил мертвого Фанг Ли. В этот момент американцу показалось, что русский офицер окончательно сошел с ума. Олег Мясников, наткнувшись на мертвого человека, отскочил в сторону. Так, будто видел его в первый раз. Долго и пристально смотрел в лицо китайцу, словно пытался в застывших чертах угадать ответ на какой-то незаданный вопрос.
А потом бросился в кресло, наклонил голову, сцепил пальцы на затылке.
– Олег… – испуганно позвал его Джереми Ховардс. – Ты в порядке?!
Русский вцепился в собственные волосы, начал раскачиваться из стороны в сторону.
– Олег! Мне позвать наших? На помощь?
Капитан резко выпрямился, посмотрел на испуганного сотоварища. Но американец понял – Мясников смотрит сквозь него!
– Боже, как все просто! – прошептал русский. – Как все сложно. Но просто и гениально!
– Мэрфи! – позвал в переговорник Джереми Ховардс. – Лейтенант Мэрфи!
– Да! – после небольшой паузы отозвался чернокожий офицер. – Здесь Мэрфи. Слушаю, Ховардс.
– Кажется, нам необходима помощь. Срочно!
– Внешняя атака?! – не на шутку испугался командир «тюленей».
В крубарском переговорнике было слышно, как он вскочил с кровати, зацепился за какой-то стул в своей комнате. Чертыхнулся.
– Нет! Все в порядке! – тут же ответил Ховардс. – В этом смысле – все в порядке. Проблемы у русского, капитана Мясникова. Который со мной в центральном посту.
– Даниэль, порядок! – резко бросил в переговорник Людоед. – Ничего не произошло.
– Я все-таки должен убедиться в этом сам! – возразил американский лейтенант. – Извини, Олег. Время такое…
– Тогда возьми с собой и младшего лейтенанта Тэйлора, – попросил Мясников. – Я бы еще и Дэвидсона пригласил, да он что-то сдал в последнее время.
Мэрфи шумно вздохнул. У командира второй шестерки боевых пловцов действительно возникли проблемы. Он слишком тяжело переживал каждую очередную собственную смерть. Особенно в тех случаях, когда погибал от мваланского оружия. Боль и вправду была чудовищной, невыносимой, пробивала все мыслимые и немыслимые пороги. Видимо, у Ричарда Дэвидсона включилось «охранное торможение». Дабы человек не потерял рассудок окончательно, мозг старательно дистанцировался от окружающей действительности.
