автомобиль обратно в Сломихинскую, откуда приехал ночной гость. На это ушло несколько минут. Теперь оставалось сделать так, чтобы исчезновение гостя казалось виной уехавших.
— Догоните машину, в живых никого не оставлять. Машину как-то замаскируйте, чтобы ее сразу не нашли. Потом вернетесь. Я залезу в подпол, а вы поставите стол на люк, понятно? — объяснил Ясный.
— Зачем? — не понял Серега.
— Утром все подумают, что эти двое своего начальника заперли в подполе, а сами сбежали, — объяснил Богдан.
Петух подсказывал, что план идиотский, но он хотя бы высвобождал немного времени для маневра. Вот только какие маневры были на уме у Ясного, Богдан не знал.
Он не собирался догонять автомобиль и убивать пассажиров, это были не его проблемы. Богдана больше занимал тот самый «казачок», которого они преследовали весь день, да так и не поймали. По занятному совпадению, «казачок» оказался свидетелем убийства. И вместо того чтобы схорониться или убежать, пошел, дурачок, следом за душегубами. Всю дорогу до штаба Богдан чувствовал, что кто-то ему затылок взглядом сверлит, а потом догадался, кто это. Вместе с Серегой Богдан сделал вид, что отправился в погоню за автомобилем, а сам остался наблюдать за «казачком».
«Казачок» подсматривал тайком в окно штаба, пытаясь разглядеть злодея. Когда разглядел, несказанно испугался, будто привидение увидел. Не то узнал начальника штаба, не то принял за кого-то другого. Богдану это казалось забавным, и он все время одергивал Гнедка, который порывался нагнать «казачка» да задушить его же кишками.
— Не лезь поперек батьки в пекло!
— Так он сейчас утекет.
— Не боись, не утекет. У него тут тоже интерес.
Наконец «казачок» стал уходить. И тут в голове Богдана сложилась интересная комбинация.
— Пошли! — сказал он Сереге.
Гнедок думал, что они отправились в погоню за «казачком», но Богдан привел его обратно в штаб.
— Все сделали? — спросил Ясный.
— Все, — кивнул Богдан. Серега решил, что разумнее будет поддержать вранье.
В подвал накидали тряпок. В четыре часа должна быть смена караула. По плану Ясного, часовой увидит, что штаб заперт на замок, а этого быть не может, потому что все знают: там, в подполе, живет начальник штаба. Начнется переполох. В это время запертый в подполе начальник подожжет тряпки. Все будет выглядеть, будто злоумышленники решили уморить товарища Ночкова, заперев в горящем подполье, а товарищ Ночков пытался спастись от дыма. Угореть он не успеет, потому что тлеть тряпки будут совсем недолго, разве что заполнят подвал дымом.
— А закроем тебя, стало быть, мы, — сказал Богдан.
— Да, — кивнул Ночков.
— Зачем все это? Какой твой интерес?
— Чепаев, — ответил Ночков. — За его голову дают двадцать пять тысяч золотом.
Петух показывал, что Ясный почти не врет. Его интерес действительно был в Чепаеве. Вот только деньги были ни при чем.
Впрочем, тот же петух подсказывал, что держаться Ночкова уже не стоит. Держаться теперь стоило «казачка».
— Погоришь ты, товарищ начальник, — усмехнулся Богдан.
Однако сделал все так, как велел недавний покровитель.
Удивительно, но все произошло именно так, как планировал Ночков, с точностью до минуты. Вот появился караул. Вот солдаты увидели замок и заволновались. Вот один из них побежал за помощью. Богдан какое-то время наблюдал за этим представлением, а потом решил, что надоело и пора заняться более насущными проблемами.
Было ясно, что скоро красные опомнятся, сложат дважды два и кинутся прочесывать всю станицу в поисках исчезнувшего краскома. Начнется проверка документов, обыщут каждую избу, перекопают все огороды, заглянут под каждое полено и неминуемо найдут тайное убежище бандитов, а заодно и «казачка», который оказался таким ловким, что до сих пор на ногах ходит.
Богдан, освободившись от покровителя, вдруг понял, что всегда тяготился компанией своих головорезов. Кроме, разве что, Левки-жиденка, но тот, теперь это ясно как божий день, погиб, пытаясь спасти никчемных Серегу и Алпамыску.
В Ясном Богдан поначалу чувствовал не столько покровителя, сколько равного себе, такого, как дядь- Сила. Петух непрерывно требовал кого-то еще, с кем можно разделить чутье. Может, и дядь- Сила признал в Богдане ровню благодаря своему талисману.
«Казачок» тоже был ровней. Парень явно не нуждался ни в чьем покровительстве, шел по жизни напролом, как и сам Богдан, и
Но сначала придется избавиться от Сереги.
— Пойдем, достанем нашего казачка, — сказал Богдан.
Гнедок поверил. Его не смущало, что они возвращаются во двор, где Ясный убил красноармейца. Он был из тех, кто делает то, что ему говорят.
За что и поплатился.
Богдан ударил Серегу сзади поленом, когда тот закрывал ворота. Пока Гнедок был в отключке, его удалось раздеть и сложить шмотье в сторонке. Очень кстати пришелся опыт Ясного — Богдан тоже разделся и после этого деловито прикончил Серегу, сначала перерезав горло, потом вспоров живот.
Вытащив труп наружу и прислонив к воротам, Богдан окунул руку в кровь и написал над головой бывшего товарища: «Я, бандит Богдан Перетрусов, помер собачьей смертью».
Потом вернулся во двор, вытащил из бочки мертвого красноармейца, отволок к Сереге и бросил рядом. В руки красноармейцу вложил окровавленный нож, в руку Сереге — окровавленный кусок камня.
Кое-как оттерев руки и лицо росистой травой от крови, Богдан оделся, забрал форму Гнедка и отправился на поиски «казачка». Когда поиски увенчались успехом, в станице начался переполох — один из патрульных, отбежавший по нужде в переулок, наткнулся на мертвые тела, живописно разбросанные Перетрусовым.
Ночков
Свою ошибку Ночков осознал слишком поздно — после того как Чепаев потребовал связаться со Сломихинской по прямому проводу.
Идиот! Надо было сказать Перетрусову, чтобы пост тоже в расход пустили и спалили там все. Теперь уж поздно — записи в журнале проверили и о приезде Тверитинова узнали все, а заодно и о том, куда «Руссо-балт» отправился и с чьей подачи.
Чепаев крайне редко прибегал к прямому проводу: во-первых, мешали постоянные помехи на линии, во-вторых, он предпочитал со своими командирами общаться лично, видеть выражение их глаз, чувствовать их настроение в жестах. Только со штабом армии не считал зазорным говорить через трубку — не видя собеседника, легче скандалить.
Обрыв на линии — счастливая случайность, но надолго ли это счастье?
Конечно, до Сломихинской больше ста верст, Колокольников с Деревянко, будь они живы, могли еще и не доехать. Но если обрыв на линии обнаружат сегодня? Один звонок — и люди Попова прочешут окрестности. Хотя... от сердца у Ночкова отлегло. Кто теперь сбежавшие Колокольников с Деревянко? Предатели и диверсанты. Зачем им ехать в Сломихинскую? Может, они в сторону Гурьева погнали! Убили Тверитинова — и сбежали.
Ждать оставалось менее суток. Если план остался без изменений, уже завтра утром казаки войдут в станицу, и там только не зевай. Нужно как-то выиграть время! Причем не только выиграть, но и оказаться один на один с Чепаем.
Когда вбежал караульный и сказал, что «там такое», Ночков не знал, о чем и думать.
— Что — «такое»? — раздраженно спросил Чепай.
— Сами посмотрите.
