высоким, почти мальчишечьим голосом:
Струны погудели и умолкли…
– Ни фига себе… – проворчал Жох. – Это вам не группа «Лысый кенгуру». Чегой-то цепляет не по- нынешнему…
– Да… – хмуро согласился Дед-Сергей. – Цепляет «по-тогдашнему». Начало шестидесятых. Мой однокурсник сочинил, Валя Заславский. По горячим следам…
Никто не знал, что за «горячие следы» были в ту бесконечно далекую пору. И никто не решился спросить. Лишь Виталя помолчал и сказал:
– Новочеркасск… Да?
– Оно так… – согласился Дед-Сергей. Оглядел народ, поставил гитару у ног, согнулся, уперся щетинистым подбородком в гриф. – Долго про те дела история молчала, но теперь уже не секрет. Детям полезно знать…
– Дед, что знать-то? – нетерпеливо сказал Шурик.
– В шестьдесят втором году прошлого века… Считалось, что стоит счастливая социалистическая пора, а только стал в магазинах пропадать хлеб, начали расти цены, голод подступил нешуточный. А по радио кричали, какая у нас прекрасная жизнь… И вот в городе Новочеркасске поднялся народ. Не так, чтобы совсем бунт, но вроде того. А власти вызвали войска. Велели открыть огонь по безоружной толпе… Не знаю, понимали те парни, в кого стреляют, или нет. Может, думали, что присяга превыше всего. Сколько там людей насмерть положили, я не помню. Десятка два или три. Однако самое страшное вот что. Говорят, первый залп велено было сделать над головами, и пришелся он по деревьям. А на деревьях-то полно любопытных мальчишек. Ну, они и посыпались, как переспелые груши – кто с перепугу, кто раненые, а кто и неживые… Рассказывают, что один майор, когда увидел это, прямо на месте пустил себе пулю в висок… Но не все майоры такие…
– Остальные стреляли? – в тишине спросил Егорка Лесов.
Дед-Сергей не ответил, было ясно и так. Он сказал:
– Мы, студенты здешних институтов, были тогда на военных сборах в Сухой Елани. И туда дошли эти слухи, хотя, конечно, ни слова не было ни по радио, ни в газетах… Шумно возмущаться тогда было нельзя, роптали глухо, в палатках и на опушке. А потом Заславский сочинил вот это. И стали петь, собираясь в кружки. И не очень опасались. А что? Ведь не было в песне этой ни про Новочеркасск, ни про убитых ребятишек. Но офицеры все же почуяли что-то. Однажды подполковник Семенов, с нашей военной кафедры, подошел, прислушался. «О чем поем, товарищи курсанты?» Сначала примолкли, а потом прорвалось. Выложили все, что знали. Бывают минуты, когда уже не страшно… Семенов послушал молча, а как узнал про застрелившегося майора, сказал негромко: «Я бы тоже…» И ушел… Хороший был мужик, скоро его отправили в запас…
И опять наступило молчание. Что тут скажешь? Наконец подал голос Жох:
– Ладно хоть, что нынче не стреляют. Обычно дубинками орудуют…
– Как в Заозерске, – вспомнил Максим Полянов.
– Менты стреляют и сейчас, – вставил Данька Сверчок. – Но больше по пьяному делу…
Милицию переименовали в полицию, но храбрых воинов с дубинками по-прежнему именовали ментами. Или ментухаями.
Егорка Лесов неожиданно спросил:
– Сергей Сергеич, значит, в Ново… в том городе было восстание?
– Восстание, это когда с оружием, – вздохнул дед Шурика. – А там люди были с голыми руками.
Виталя вдруг насторожился:
– Ни слова о политике! Сюда движется моя будущая супруга Алена Гавриловна. Сейчас будет давать нам разгон.
Алена не стала давать разгон – ни Витале, ни его друзьям, только сказала не очень ласково:
– Звонил твой подозрительный приятель по кличке Доцент. Говорит, что у тебя телефон молчит…
– Разрядился, паразит… А что он сказал?
– Кто? Паразит?
– Доцент!
– Сказал, что он и его не менее подозрительные приятели раздобыли для тебя фанеру. Скоро привезут.
– Это для лодки! Новость – сплошной восторг!
– Ты полное дитя, честное слово, – грустно сообщила Алена.
– Полное в смысле комплекции? – радостно отозвался Виталя.
– В смысле разума. Ведь мог бы уже быть в аспирантуре…
– А на фиг? Дитем быть лучше. Что говорил Иисус? «Если не будете как дети, не попадете в царство небесное…»
– Больно ты там нужен!
– А почему бы и нет? Хорошие дворники везде нужны. Больше, чем аспиранты. И зарплата не та, что аспирантская стипендия…
– Поразительный болтун!.. Дети, не берите с него пример.
– Бу-удем! – жизнерадостно завопили «дети». Хотя уважали Алену почти так же, как ее жениха.
– Виталий, тогда скажи своим волонтерам, чтобы переложили поленницу у старого дома. Пенсионеры давно просят, дрова закрывают проезд. Ни «Скорой помощи» не проехать, ни пожарникам, если что не дай бог… Егор! Ты ведь в том доме живешь, соседи тебя просили сказать ребятам…
– Ой, я забыл… – Егорка соскочил на пол.
– Люди! – обрадовался Виталя. – Бьют туземцев барабаны! Они нас ищут на тропе трудовых подвигов! Жох, командуй! И, как в песне пионерских времен, «Гайдар шагает впереди!». Не нынешний, а который написал про команду…
– Про шизиков, которые работали без денег… – уточнил Жох. – Ладно, идем, ребята?
И все закричали, что идем, даже Эвка Полянская, которая порхала в кружевном платьице…
Чугунная полоса
В Карпухинском дворе было два ветхих двухэтажных дома послевоенной поры. С темной, как у старых фрегатов, дощатой обшивкой. К памятникам старины они отношения не имели, но, поскольку дворы были неприкосновенны, дома эти тоже никто не сносил и не расселял. Начальство злорадно объясняло: «Кто виноват, что вы обитаете на исторической территории!»
Обитали в деревянных домах главным образом пенсионеры. Но были и семьи помоложе. Например Егорки Лесова, чей отец занимался геологией, а мама работала в газете.
Поленница была длинная и высокая, однако управились быстро. Полтора десятка человек встали цепочкой между старым домом и забором, пустили дрова, как по конвейеру, полено за поленом. Будто в известном кино про Тимура. Новый штабель вырос за полчаса. Правда, не обошлось без мелких неприятностей. Славик Саночкин уронил чурку на ногу и танцевал несколько минут, а Витька Лампионов и Данька Сверчок подрались. Кто-то кого-то неловко зацепил поленом, потом они сказали друг про друга несколько слов («клизма для гамадрила» и так далее) и сцепились, как дикие коты. Игорь Лампионов и Жох разогнали их пинками. Подошел Виталя и сказал, что к таким случаям следует относиться философски: никто в этом возрасте не проживет без драк. Надо только, чтобы драки были без лишнего ожесточения и, желательно, без разбитых носов. Иначе это способствует развитию всеобщего хаоса в ущерб гармонии мироздания. Витька и Данька способствовать хаосу не стали, потрогали синяки на скулах и снова взялись за работу…
