Видимо, наша догадка насчет «универсального антивируса» близка к правде. По крайней мере, ставки в этой игре становятся запредельными…
На лестничной площадке, где жила Алена, оказалось темно. Опять! Если лампочка перегорала, ее могла поменять лишь она, с соседями девушке не повезло. Они не могли выделить десять рублей из семейного бюджета на новую лампочку. Только Аленка. Но сама она никогда не лазила под потолок. Обычно просила Сергея. Вроде ж недавно меняли…
Поздняков нащупал ручку двери в квартиру Алены, вставил ключ в замок, повернул. Все, как обычно. Только внутри темно. Ну да, у него был ключ от квартиры, но он никогда не приходил в отсутствие подруги. Либо вместе с ней, либо Алька ждала. И потому в коридоре всегда горел свет.
Вдруг Сергей почувствовал: девушка тут, в квартире.
– Аленка! Аленка, милая… – забыв об опасности, прошептал Поздняков.
Он больше не мог скрываться, прятаться. Если ждут – вот он! Лишь бы девчонку не тронули… Захлопнул входную дверь, нащупал выключатель. Вспыхнул свет.
Алена действительно была дома. Сергей вздрогнул, провел ладонью по глазам. Почему-то вспомнилось, как подруга с гордостью показывала набросок: здесь изменю планировку, превращу узкий коридор в холл. А тут сделаю колонну. Девушка так и не успела закончить евроремонт, на него требовалось много времени…
Она стояла… нет, висела на столбе, руки были задраны наверх, примотаны скотчем. Тем же самым, каким вязали Рудакова, прежде чем начали пытать.
– Аленка! – Поздняков шагнул вперед, с трудом удерживая равновесие на раскачивавшемся полу. – Опоздал я…
Ноги полураздетой девушки чуть подогнулись, не фиксировали вес тела. Алена не упала из-за чертова скотча, тот оказался слишком крепким. Держал. И когда пленница была жива, пыталась вырваться, и потом, когда повисла, обессилев.
Голова чуть наклонилась вбок, но глаза остались открытыми. Казалось, девушка смотрит в пол, перед собой.
– Аленка… прости, милая… прости меня… – он дотронулся до лица, хотя рука сильно дрожала. Опустил веки бывшей любовницы, которая мечтала стать для него большим. Хотел сказать многое, да не получилось. – Господи…
Сергей прошел в хорошо знакомую комнату, сгорбившись, с трудом переставляя ноги. Опустился на край широкой постели, обхватил голову руками. Сидел долго, раскачиваясь из стороны в сторону.
Потом снял трубку городского телефона, набрал «02».
– Алло! – дождавшись ответа оператора, медленно и четко проговорил Поздняков. – Приезжайте. Здесь убита женщина. Хозяйка квартиры. Алена Маркина. Приезжайте!
Он назвал адрес и повесил трубку. Встал. Подошел к столбу с телом мертвой девушки.
– Прости, Аленка! – тихо прошептал он. – Я ведь даже не смогу похоронить тебя… Прости…
Прикоснулся губами к виску. Не мог, не в силах был дотронуться до губ. Еще день назад Сергею стало бы не по себе, если бы он оказался рядом с трупом – лицом к лицу. Но теперь что-то изменилось. После аварии на шоссе. После чтения дневника Завацкого. После смерти женщины, ближе и дороже которой у Сергея никого не было.
Он стоял, закрыв глаза и чуть сгорбившись, прижавшись виском к ее виску. Слезы не шли.
А потом отступил назад. Еще раз глянув на мертвую Алену – попрощавшись, – шагнул в коридор, отталкивая от себя прошлое.
Опасность. За дверью ждала опасность. Страшная, смертельная. Караулила Сергея. Человека, но не зверя.
В его жизнь постучалась ненависть, вытеснив прошлое. Она поднялась откуда-то изнутри, диким неуправляемым комом. Страшной лавиной. Поздняков, забыв обо всем, об опасности и смерти, о разуме и логике, щелкнул замком, с диким ревом выскочил на площадку.
Сначала родилась голубая вспышка – в темноте, совсем рядом с лицом. Потом – резко включились лампы, и это должно было ослепить, но глаза «сработали» мгновенно, адаптировались к другому уровню освещения: Поздняков ясно увидел троих людей. Один, чуть поодаль, сжимал в приподнятой руке шприц. Двое других – прямо возле двери – держали наготове электрошокеры.
Они тоже ждали человека. Но не зверя, пылавшего в бешеном костре ненависти. Первого из убийц Алены Сергей ударил ногой в пах, со всей силы. Что-то хрустнуло, человек дико закричал, но быстро заткнулся. Выронил электрошокер, стал оседать. Поздняков не терял ни секунды. Поднырнул под руку второго, с вытянутым разрядником, на ходу ударил в корпус. Перехватил кисть того, что стоял подальше, со шприцем. Наверное, он согнул бы и металлический прут, не только человеческую конечность. Длинная игла проткнула глаз, вошла в мозг. Противник задергался, Сергей оттолкнул его от себя.
И тут же, развернувшись лицом к уцелевшему, атаковал его. Разрядник отлетел в сторону, а Сергей схватил врага за волосы. И бил – с дикими воплями, с болью и стонами – за то, что все так сложилось. Бил головой о стену, размазывая чужие мозги и кровь по темно-зеленой краске.
Мстил им. За Алену. За Сашку. Сбросил мертвеца вниз, трясущимися руками ухватил другого, что скрючился на полу, после удара в пах. Резким движением – какое раньше видел только в кино – сломал шею убийце Алены, отправил следом за первым. А потом дошла очередь и до третьего, из глаза которого торчала рукоятка шприца. Перестав конвульсивно дергаться и хрипеть, он полетел следом за подельниками.
– Суки! – заорал Поздняков. – Суки! Всех достану! Мстить буду! Я найду! Всех найду! Слышите?! Клянусь Сашкой! Аленкой! Найду! Достану!!!
И, не дожидаясь, пока на лестнице появятся другие бандиты Яреса, побежал вверх, на последний этаж. Надо было уходить через крышу – быстро, не теряя времени. Пока не блокированы все подъезды дома.
«Алена! – выбираясь на ровную поверхность, сжимал зубы Поздняков. – Клянусь, я отомщу!»
Слез по-прежнему не было – как в детдоме, когда отучали плакать, заставляя прятать все. От чужих глаз. В себя. Глубоко внутрь.
– Отомщу! Отомщу! – на бегу повторял зверь.
На стол Михаила Шигина легла еще одна стопка фотографий. В этот раз Игорь Мещеряков не добавил к «картинкам» никаких письменных отчетов. События развивались слишком стремительно.
– Люди Яреса вконец озверели! – мрачно бросил он. – Глянь фоты, полный беспредел. Сергей Поздняков – детдомовец. С этим мужиком, Александром Рудаковым, они с малых лет дружили.
Выросли вместе, из Смоленска в столицу перебрались. С Рудакова кожу полосами снимали…
Глава «Доброй пираньи» взял пачку в руки. Фотографии мужчины в луже крови с руками и ногами, перемотанными скотчем, не вызвали у него каких-то особых эмоций. Майкл чуть задержался, разглядывая темноглазую длинноволосую блондинку.
– Красивая… – помедлив, сказал он. – Баба Позднякова?
Гарик тоже посмотрел на снимок, нервно провел ладонью по волосам.
– Алена Маркина, – пояснил он. – Работала секретаршей в его фирме. Сотрудники говорят, у них с шефом были очень близкие отношения. Ну, не только постель. Девчонка хотела выйти за него замуж, ребенка родить. Может, что-то и получилось бы. Да вот…
