Какие хорошие были мои девочки!>>
4.2. Из книги: НАУМ КОРЖАВИН. В СОБЛАЗНАХ
КРОВАВОЙ ЭПОХИ, Т.2. (М.: Захаров, 2006, c. 464–467)
<< Однажды, уходя от нас после дружеской пирушки [Караганда, 1951],
где мы с ним о чем-то спорили, он [Вольпин] вдруг стал громко орать:
– ДА ЗДРАВСТВУЕТ БАКТЕРИОЛОГИЧЕСКАЯ ВОЙНА! [Здесь и
далее все выделения в тексте сделаны мной – А.Л.] Естественно, ничего
подобного он не хотел и не жаждал, но газеты и радио были полны
проклятиями американцам, которые разрабатывают бактериологическое
оружие и чуть ли не применяют его в Корее. Вот Алик и кричал нечто
противоречащее всеобщему ору, тому, что навязло в зубах. Но именно
поэтому ТО, ЧТО ОН КРИЧАЛ, БЫЛО АБСОЛЮТНО ПОНЯТНО
ПЕРВОМУ ВСТРЕЧ-НОМУ, а в отличие от другой антисоветчины могло
искренне его возмутить. Это было опасно. Требовалось немедленно
заткнуть ему рот, невзирая на его неповторимую индивидуальность. Что
мы и пытались сделать всеми доступными методами. Слава Богу, что со
стороны это выглядело пьяным разбирательством.
Второй случай, пожалуй, был еще опаснее. Мы – Вава [В. Герлин], Юра
[Айхенвальд], и я – посетили его на дому, в уже упоминавшейся
Тихоновке: там он квартировал. Не могу взять в толк, чем он мог нас
угощать и кто это готовил (заподозрить в этом его самого нет никакой
возможности, но помню, что угощение было. И выпивка, конечно, тоже).
Гости пили по обыкновению немного, но хозяин несколько перебрал. Все
бы ничего, но, к несчастью, как раз когда пришла пора расставаться и
Алик пошел провожать нас к автобусу, на шоссе, проходящем через
Тихоновку в Темиртау, показались «зэковозы», везущие зэков домой – из
рабочих зон в жилые. И что тут сделалось с Аликом! Он стал карабкаться
на насыпь – шоссе тут проложено по насыпи – и ошалело кричать:
– ПРИВЕТ, ТОВАРИЩИ! ДЕРЖИТЕСЬ! СКОРО НАСТУПИТ
СВОБОДА!>>
Добавлю, что никогда не считал Вольпина провокатором,
сознательно работавшим на Лубянку. Вообще, по моему
скромному мнению, ситуация вокруг Вольпина была
во многом аналогично недавно рассекреченной истории поэта-
монархиста Бориса Садовского (в лубянских документах
фигурировал как «Поэт»). Лубянку интересовал не сам «Поэт»
(чьи антисоветские взгляды были прекрасно известны «органам»),
а посещавшие его люди.
См.: Стечкин В. Павел Судоплатов – терминатор Сталина. – М.: Яуза,
2005, с. 221–223.
5. ЛОГИКА ПРОТИВ ВОЛЬПИНА (добавление к «Быть
может выживу»)
Слова отца, врезавшиеся мне в память лет сорок тому назад, были
примерно такие: <<Я ПРИПЕР ЕЕ К СТЕНКЕ, И ОНА
ОТВЕТИЛА: «Я НЕ ЧЕЛОВЕК, Я ТРУП».>> Кто-то, очень
близкий отцу, оказался сексотом.
Долгое время я не знал даже, к какому году следует отнести этот
эпизод. Наконец, в 2001 году в переданном мне письме моего отца
И.Л. Кушнеровой от 19 сентября 1949 г. я обнаружил упоминание
