Не правда ли, такие действия «органов» надежно прикроют
настоящего стукача?
Но зачем «органам» так стараться для прикрытия какого-то
стукача? – возможно, спросит меня недоверчивый читатель.
(Похожий вопрос мне уже фактически задавал господин
Аполлонов в статье «Комментарий к одному расследованию»,
напечатанной в № 1 за 2002 год Российской музыкальной
газеты). Читатель! Стукач – глаза и уши режима. По-моему, этим
все сказано, тем более, что речь идет о кругах престижной
интеллигенции, где, в сущности, рождается общественное
мнение*.
...Я не стану анализировать здесь остальные эпизоды следствия,
рассказанные Верой Ивановной, не только потому, что все они
могут быть объяснены наличием банального подслушивающего
устройства в ее квартире и минимальной фантазией следователя.
Есть для этого и другая причина.
...Дело в том, что в 2001 г. я получил из ФСБ справку, где
сказано, что никаких сведений о моем отце в архиве ФСБ не
имеется. (Справку я отнес в Музей им. Глинки). В результате во
всем рассказе Прохоровой остается
аргумент, который мог бы быть объективным образом
подтвержден. Ответом на него я и ограничусь.
...
* А вот что думает по этому поводу генерал ФСБ Куцубин, у которого в
прежнем КГБ была репутация ведущего специалиста по «наружке» и
женской агентуре (см. статью Бориса Ноткина в «Московском
комсомольце» от 13 августа 2002 г.): «Агентура – такой же золотой
фонд страны, как ученые или военные специалисты. <…> Их костяк
отбирается и воспитывается десятилетиями упорнейшего труда
офицерами высшей квалификации. Убогие осведомители, как их
представляют себе обыватели, никогда не поднимутся до решения
необходимых задач».
...Теперь продолжу цитировать Веру Ивановну: «Что же касается
появившегося во втором издании книги [т.е. в повести «Быть
может выживу» – А.Л.] утверждения сына, что разгромная
критика кантаты отца, восхваляющей Сталина, на пленуме Союза
композиторов СССР в 1949 году (то есть уже после ареста
Есенина-Вольпина) является бесспорным доказательством его
невиновности, то не надо забывать и другого.
событием, и понятно, что человеку гонимому или с сомнительной
(с точки зрения советской власти) репутацией
вряд ли бы предоставили».
...Звучит убедительно, не правда ли? Но к действительности
имеет очень слабое отношение.
...Во-первых, комната была одна, а не «несколько» (и уж тем
более не «квартира»). В трехкомнатной квартире N 1 на первом
этаже дома 1а (корп. 41) на Беговой улице жилье предоставили