преступления совершила мафия. А конкретно – клан сеньора Альфредо Прасси, известного под кличкой Счастливчик.
– У вас есть доказательства? – быстро спросил Мэтьюз.
– У меня есть свидетель, который готов дать показания, – пояснил Дронго.
– Прекрасно. А как с заказчиками?
– Будем искать. Это уже следующий этап. Но у меня к вам просьба.
– Какая?
Дронго коротко изложил свой план.
– Попробую, – согласился Мэтьюз, – значит «Пилигрим», вы в этом уверены?
– Мы будем там ровно через полтора часа, – сообщил эксперт.
– Я постараюсь успеть. А ваш свидетель не сбежит за это время?
– Нет, – ответил Дронго, покосившись на своего спутника, – не сбежит.
Через тридцать минут Вирджиния позвонила из отеля. Ее привезли и высадили на Парк-авеню. Еще через час, забрав другую машину в отеле, они подъехали к зданию «Пилигрима». Сальваторе уехал домой, в машине Лоусон сидел за рулем, а Дронго и пришедший в себя сеньор Прасси – на заднем сиденье.
– Я не понимаю, на что вы рассчитываете? – спросил сыщика Прасси. – Предположим, что вы меня даже убьете. Но вы все равно не уйдете живым. И мои люди не отдадут вам женщину. Это невозможно.
– Она уже в отеле, – сообщил Дронго, – вы явно себя недооцениваете, сеньор Прасси. Ваши люди согласны на все, чтобы спасти своего босса.
– Идиоты, – процедил сквозь зубы Прасси. – Я все равно не прощу вам убийства моих собак. Никогда не прощу!
– Вы неприятный человек, сеньор Прасси, – сказал Дронго, – я не знаю, чем вы занимались до этой операции, но только в этом деле вы приказали устроить самоубийство, а на самом деле убийство биржевого брокера, потом организовали убийство его секретаря, и наконец, по вашему приказу застрелили несчастного Пола Бантинга. И вы еще смеете сожалеть о своих собаках?
– Они не были вашими близкими людьми, – упрямо сказал Прасси, – а мои овчарки были моими самыми близкими друзьями.
– Несчастный вы человек, – покачал головой Дронго, – как можно жить, чтобы вашими лучшими друзьями были собаки?
– Для чего вы живете? – спросил Прасси. – Чтобы всю жизнь копаться в этом дерьме? У меня в жизни было все: дорогие машины, красивые женщины, деньги, власть, породистые собаки. А у вас что? Беспрерывные скитания в поисках преступников? Это такая убогая жизнь.
– Тем не менее мне удалось вас переиграть, сеньор Прасси, – напомнил Дронго, – и потом, у каждого свои приоритеты. И свои увлечения.
– Вы подписали самому себе смертный приговор, – убежденно произнес Прасси, – и у вас не будет шансов на пересмотр вашего дела. Можете считать себя покойником. Вас найдут в любой точке нашей планеты.
– Это в том случае, если вы сможете остаться на свободе, – улыбнулся Дронго, – а кто сказал, что я собираюсь предоставить вам такую возможность? Вы сядете в тюрьму, сеньор Прасси, причем надолго. Только три последних убийства тянут на пожизненное. Про остальные ваши подвиги я уже не говорю.
– Посмотрим, – упрямо произнес Прасси, – не считайте, что меня так легко посадить. Ни один член моего клана не даст против меня показания. Я в этом убежден.
Дронго весело посмотрел на своего пленника. Покачал головой. Очевидно, Прасси понял, что именно имеет в виду этот эксперт, и разразился длинным итальянским ругательством.
– Он не посмеет, – убежденно произнес Прасси, – иначе мы вырежем всю его семью: мать, сестру, племянников.
– Он уже их дал, – сообщил Дронго, – не-ужели вы считаете, что, помогая мне захватить вас, он не сделал свой выбор? Сальваторе Мелони больше не существует. Вместо него появится другой человек. Он сам и вся его семья пройдут по программе защиты свидетелей. У вас нет ни единого шанса остаться на свободе, сеньор Прасси.
Его собеседник замолчал. Он не хотел больше спорить. До назначенного времени оставалось около десяти минут, когда позвонил Мэтьюз.
– У них все в порядке, – сообщил он, – на место выехал сам заместитель директора ФБР. Это мой бывший ученик. Они ждут твоей команды.
– Спасибо, – поблагодарил Дронго.
Машина подъехала к зданию «Пилигрима». Около него толпилось человек десять вооруженных людей. Впереди всех стоял сеньор Собреро. Лоусон остановил машину, выключил фары.
– Как только сеньор Прасси будет рядом с нами, открывайте огонь из автоматов по этим ублюдкам, – приказал Собреро, обращаясь к своим людям, стоявшим у него за спиной, – можете стрелять прямо по машине.
Дронго вылез из автомобиля вместе с Альфредо Прасси, приставив пистолет к его спине.
– Я привез вам вашего босса! – крикнул он.
– Отпускайте его, – крикнул Собреро, – мы выполнили ваши условия. Женщина уже в отеле.
– Я тоже выполнил ваши условия, – прокричал в ответ Дронго, – он рядом со мной, живой и здоровый.
– Отпускайте! – нетерпеливо закричал Собреро.
– Только один момент, – пояснил Дронго, – я ведь не американец. Я пообещал отпустить вашего босса и привез его сюда, чтобы сделать так, как я обещал.
Он посмотрел на своего пленника.
– Сеньор Прасси, вы свободны. Можете уходить. Хочу вам сказать на прощание, что в отличие от вас я не так люблю деньги, женщин, дорогую одежду, машины, власть, породистых собак и пентхаусы. Хотя не вижу в этом ничего плохого. Мне всегда больше нравились книги и путешествия, хотя к красивым женщинам я тоже неравнодушен. Но моей единственной и подлинной страстью является моя работа, которая приносит мне особое удовлетворение, когда я разоблачаю таких типов, как вы. Прощайте.
– Ты еще и дурак, – сказал с сожалением Прасси, – как только я дойду до них, ты будешь мертв. Тебе не разрешат отсюда уехать живым.
– Не сомневаюсь в вашем благородстве, – усмехнулся Дронго, – идите и до свидания.
Он подтолкнул стоявшего перед ним главу клана мафии, и тот сделал первый шаг. В этот момент со всех сторон включился свет, послышались крики людей, появились солдаты и агенты ФБР с автоматами в руках.
– Внимание, – прокричал в громкоговоритель заместитель директора ФБР, – всем оставаться на своих местах! Вы все арестованы! При малейшем сопротивлении вы будете расстреляны на месте. Повторяю. Всем оставаться на своих местах и сложить оружие!
Альфредо Прасси обернулся и посмотрел на Дронго. Если бы можно было спалить взглядом, он бы сейчас уничтожил этого человека. Дронго пожал плечами.
– Я не американец, – напомнил он, – и я вас честно предупреждал о своем самом главном увлечении.
