– Что ты хочешь? – спросил Сальваторе. – Что я тебе должен рассказать?
– Это ты сделал запасные ключи Пола Бантинга?
– Да. Он мне их передал, и я сделал слепок. А потом и ключи.
– Ты участвовал в подмене тела?
– Нет. Это сделали наши ребята. Они переоделись в офицеров полиции и повезли тело убитого китайца в больницу. Другое тело они вывезли и утопили.
– Кто убил Пола Бантинга? Только не лги!
Сальваторе отвернулся.
– Ты его застрелил, – понял Дронго. – Можешь не отвечать.
Мелони молчал.
– Теперь перейдем к другим вопросам, – продолжил эксперт. – Кто застрелил брокера?
– Откуда ты знаешь, что его застрелили? – дернулся Сальваторе. – Мы все сделали чисто. Заставили его написать записку, приложили пистолет к его виску.
– Опять стрелял ты?
– Нет. Другой человек.
– Имя. Назови его имя, – потребовал Дронго.
– Квазимодо, – ответил Мелони.
– Это такая изящная шутка? – нахмурился сыщик.
– Нет. Его действительно зовут Квазимодо Куншоне. Все его знают. Он выстрелил брокеру в голову. И он застрелил секретаря брокера, которая пряталась в Стамфорде.
– Как вы узнали, где она находится?
– Телефон, – ухмыльнулся Мелони. – Мы подслушивали телефонные разговоры ее матери, и эта дура ей позвонила, потребовав от дочери сообщить точный адрес, где она находится. И дочка ей сказала. Тогда мы полетели туда на вертолете…
– …компании «Пилигрим», – закончил за него Дронго.
– Я не знаю, – ответил Сальваторе, – она нам открыла дверь, и Куншоне толкнул ее на кухню. А потом начал стрелять. Я был против, просил его сразу ее не убивать.
– Почему?
– Она была молодой, красивой. Мы могли бы доставить ей удовольствие перед смертью…
Он не договорил. Дронго ногой ударил его по лицу. Струйка крови потекла по щеке негодяя. Он нащупал языком два сломанных зуба.
– За что? – прошипел он.
– За недоставленное удовольствие, – пояснил Дронго, – извини, я не сдержался.
– Я тебя найду, – пообещал Сальваторе, – ты напрасно так делаешь. Ты все равно не сможешь меня убить. Мои товарищи достанут тебя из-под земли. А твою девочку пустят по кругу…
Дронго хотел ударить его еще раз, но убрал ногу и неожиданно рассмеялся.
– Гениально, – сказал он, – просто гениально. Вывести меня из себя, чтобы я тебя избил до полусмерти или сразу и легко убил. Но мы так не договаривались. Давай продолжим насчет моей девочки. Куда вы ее спрятали?
Сальваторе молчал.
– Мы договаривались. – Дронго поднял его руку и неожиданно быстро и легко сломал ему палец. Несчастный не успел даже крикнуть от боли, когда Лоусон закрыл ему рот. Мелони долго стонал.
– Успокоился? – спросил эксперт. – Тогда я открываю тебе рот и ты называешь место. Или я ломаю следующий палец. Раз, два…
Лоусон открыл рот пленнику.
– Она в «Пилигриме», в подвале этого здания, – выдохнул Сальваторе.
– Я так и думал, – кивнул Дронго, – ваш сеньор Собреро произвел на нас неизгладимое впечатление. Сколько человек ее могут охранять?
– Пять или шесть, я точно не знаю, – простонал Мелони. Боль была сильной.
– Ясно, – сказал Дронго. – Ну а теперь самый главный вопрос. Кто спланировал это «самоубийство» брокера с заменой тела? Кто это придумал?
– Не знаю, – удивился Мелони, – понятия не имею.
– Президент компании «Пилигрим» имеет отношение к вашим делам? – уточнил Дронго.
Сальваторе молчал.
– Я спрашиваю, – повторил сыщик, – у тебя осталось еще девять пальцев и две коленные чашечки.
– Имеет, – ответил Мелони, – Прасси – босс нашей семьи. Все ему подчиняются. А «Пилигрим» – прикрытие для всего клана.
– И сколько людей в клане?
– Человек сто пятьдесят или двести, – не-охотно признался Мелони.
– Понятно. – Дронго взглянул на Лоусона. Сальваторе неправильно понял этот взгляд, решив, что теперь его будут убивать. Эксперт достал его пистолет и с задумчивым видом повертел его в руках.
– Из него ты застрелил несчастного Бантинга? – спросил Дронго и, не дожидаясь ответа, сказал: – А ты знал, что у него была больная жена и он о ней заботился всю жизнь?
Сальваторе сжал зубы. Затем сказал:
– Стреляй, я уже все понял. Можешь стрелять. Все равно ты меня живым после этого не оставишь. Только у меня к тебе есть одна просьба.
– Какая? – спросил Дронго.
– Со мной был пакет с лекарствами, – вспомнил Мелони, – они нужны моим племянникам, детям моей сестры. Я прошу тебя отправить их к ним. Можешь отправить посылкой на адрес моего дома. Эти лекарства срочно нужны ребятам. Обещаешь?
– Нет, – ответил Дронго, – не обещаю.
Сальваторе заскрипел зубами и с ненавистью посмотрел на своего мучителя.
– Я не могу сдержать слово, так как уже передал эти лекарства твоей матери, – сообщил Дронго.
– Не лги, – разозлился Сальваторе, – не нужно издеваться надо мной.
– Какой номер вашего домашнего телефона? – спросил Дронго. – Я сейчас позвоню твоей матери, а ты поговори с ней. Только не нужно ее беспокоить своими криками, иначе я тебя сразу пристрелю, и она это услышит. Будет некрасиво. И еще одна особенность. Если вдруг захочешь говорить по-итальянски. Учти, что я хорошо понимаю этот язык.
Мелони прошептал номер, все еще не понимая, в чем состоит издевательство его мучителя. Дронго услышал голос матери, Сальваторе поднес телефон к уху Мелони.
– Мама, здравствуй! – сказал тот. – Как у тебя дела?
– Все в порядке, – ответила мать, – спасибо тебе за лекарства для малышей. Мне их уже передали. Такой любезный мужчина, кажется, из наших, итальянцев. Алло, ты меня слышишь? Где ты находишься?
– Все нормально, – прошептал Сальваторе, мотнув головой, чтобы убрали телефон.
– Она меня благословила, – сказал Дронго по-итальянски, – когда я принес лекарства для ее внуков.
И здесь Сальваторе Мелони заплакал. В душе каждого негодяя, каждого отщепенца есть незримый огонь того самого нравственного закона, которым восхищался Кант.
– Теперь можешь меня убить, – попросил он своего мучителя сквозь рыдания, которые сотрясали его тело, – пристрели меня.
– Сначала перевяжем твой палец, – возразил Дронго, – а потом отвезем тебя в полицию. Я записал наш разговор на диктофон. Но если ты не возражаешь, я сотру с него все мои угрозы и упоминание о твоем сломанном пальце. Если хочешь, я сотру и твой разговор с матерью. А потом передам эту запись в полицию. Думаю, что американский суд решит, как с тобой быть.
Лоусон стоял в стороне, уже ничему не удивляясь. Он понял, что человек, с которым он приехал в Америку, не похож ни на одного из его прежних знакомых. И это его радовало.
Глава восемнадцатая
Машина возвращалась в город. Лоусон сидел за рулем. Дронго и Сальваторе Мелони
