— Добрый день, это Ирина Лебедева. Вы завтра свободны?
— С полудня собираюсь весь день быть дома.
— Замечательно, мы к вам подъедем, чтобы записать небольшой кусочек.
— А что именно?
— Вы не против, если это будет гадание по моей руке?
— Не вижу причин для отказа.
— Нет? Прекрасно, тогда до завтра. И знаете, что еще? На всякий случай будьте готовы для участия в передаче послезавтра.
— А разве ваши планы изменились?
— Нет, пока ничего в наших планах не изменилось, но мало ли…
— Хорошо, я буду готова.
— До свидания, — я положила трубку.
— Ирина, что означает твоя просьба? — спросила меня Галина Сергеевна.
— Так, подстраховываюсь на всякий случай, — пожала я плечами.
— Ирина, не лги! Что ты скрываешь?
— Ничего я не скрываю, просто Лены до сих пор нет, а зачем нам накладки? Евгений Иванович повтора под Новый год нам не простит.
— Это я понимаю не хуже тебя, но сообразить не могу, откуда взяться накладкам, когда у нас практически все готово?
— Всякое может случиться, — я упрямо продолжала гнуть свою линию.
— Знаешь что, — рассвирепела Галина Сергеевна, — если бы так всегда думали, то не выпустили бы вообще ни одной передачи! Давай выкладывай, что тебя гнетет и почему ты постоянно шушукаешься с Гурьевым!
Я удивленно на нее воззрилась, а она продолжала, все больше распаляясь:
— Думаешь, я ничего не замечаю? Нет, я все вижу, только молчу и жду, когда у тебя совесть проснется и ты поделишься с коллегами, а ты все в молчанку играешь! Так нечестно, нас всех это, знаешь ли, касается: и меня, и Павлика, и Леру… Кстати, а где она?
— В больнице, — брякнула я.
— Что?! — Галина Сергеевна побледнела и схватилась за сердце.
— Да нет, не в том смысле! — поспешила пояснить я, чтобы у нее и в самом деле не случилось сердечного приступа. — Она к Николаю в больницу уехала, чтобы самой все на месте выяснить…
— Знаешь что, Ирина, — грозно посмотрела на меня наш режиссер, — с тобой не соскучишься…
— Да уж, — заговорил Павлик, до сих пор молчавший. — Мне самому чуть плохо не стало от твоего заявления, дорогая ты наша ведущая. Ты нас всех до больницы довести решила?
— Извините меня, как-то само собой получилось…
— «Само»… — передразнила меня Галина Сергеевна. — Давай чтобы больше так не получалось. А сейчас дай мне водички и рассказывай.
— Хорошо, — сдалась я. А что еще оставалось делать, когда меня приперли к стенке?
Мой рассказ занял все время, оставшееся до обеда, и сам обед, так как Галина Сергеевна постоянно меня перебивала и требовала подробностей, хорошо еще, что хоть Павлик молчал.
— …Теперь вы понимаете, почему я беспокоюсь? Лены-то так до сих пор и нет. Теперь вся надежда на Леру, какие она нам новости привезет…
— Хорошо, что мы параллельно готовим программу с Анной, — протянула Галина Сергеевна. — Конечно, это не совсем то, что надо, но повтора Женя нам не простит, тут ты, Ирина, права на все сто…
— Что-то я этих ужасов наслушался и есть захотел, — выдал Павлик, потом, заметив наши укоризненные взгляды, стал объяснять: — Я всегда, когда волнуюсь, есть хочу, это у меня с детства…
— Ладно, не оправдывайся, — прервала я его излияния, — иди питайся, но быстренько. Вдруг все в порядке, и сейчас позвонит Лера, чтобы мы уже ехали?
— Я не позвоню, — раздался вдруг от двери Лерин голос, и мы увидели, как она сама уже входила в кабинет.
— Как там дела? — спросил Павел, помогая Лере снять куртку.
— Коля уже потихоньку ходит, а его лечащий врач сказал, что спокойно может отпустить больного на выходные домой, так что ехать снимать нет никакой необходимости.
— Хоть это хорошо, — выдохнула я. — А Лену ты не видела?
— Нет, ее там не было, и вчера она тоже не появлялась. Коля просил меня ее навестить и адрес дал, так что никаких поводов придумывать мне не пришлось.
— А где живет Лена?
— В Ленинском районе, на Шехурдина.
— Далековато, но ехать надо, — заключила Галина Сергеевна. — Ирина, давай отправляйся. Если девочка, например, простудилась, так это еще полбеды, а вдруг там и в самом деле что-то серьезное стряслось? Выясни все и возвращайся.
— Уже еду.
— А что случилось? Почему такая паника? — Лера недоуменно обвела нас взглядом.
— Тебе Галина Сергеевна с Павликом все расскажут, — бросила я на бегу и оставила своих сотрудников вводить помощницу режиссера в курс дела.
Уже на улице меня догнал Костя.
— Ирина Анатольевна, вас не нужно подвезти?
— Нет… — начала я отказываться, но тут же передумала: — Да, пожалуйста, если ты свободен.
— Свободен, меня директор на сегодня к Гурьеву прикрепил, а тот вдруг ни с того ни с сего куда-то ушел своим ходом.
— А когда вернется, не сказал? — я тут же поняла причину переменчивости поведения Валерия.
— Часам к четырем примерно, — пожал плечами Костя. — Так куда вас везти?
— На Шехурдина, в Ленинский, — я назвала адрес Лениной тетки.
— Знаю я это место, — кивнул Костя, садясь за руль.
Я поняла, как мне повезло, только тогда, когда Костя начал петлять между домами, ныряя в какие-то подозрительные подворотни. И хоть не страдаю топографическим кретинизмом, но здесь точно бы заблудилась.
— Приехали, вот дом, который вам нужен. Кстати, Ирина Анатольевна, что у вас в нем за дело? Может быть, мне пойти вместе с вами? — заботливо спросил водитель.
— Не нужно, Костя, — улыбнулась я. — Здесь живет героиня нашей передачи, просто она сегодня не пришла и не позвонила, вот я и решила узнать, не случилось ли с ней чего.
— Это та самая Лена, с которой я вас возил в больницу? — уточнил он.
— Да, она. Так что, сам понимаешь, ничего страшного тут быть не может.
— Хорошо, я буду вас ждать в машине, — согласился Костя.
Я прошла по протоптанной в снегу тропинке к подъезду, поднялась на пятый этаж и позвонила.
— Кто там? — раздался голос из-за двери.
— Добрый день, а Лена дома? — спросила я.
— Нет ее.
— А когда будет?
Ответа не последовало, но дверь на цепочке приоткрылась, и я увидела настороженное лицо пожилой женщины.
— А ты кто такая будешь? — подозрительно спросила она.
— Я с телевидения, могу показать удостоверение. Разве Лена не говорила вам, что мы пригласили ее участвовать в нашей передаче?
— А! — оттаяла женщина. — Так ты Ирина Лебедева, что ли?
— Она самая, — подтвердила я.
— Сейчас, — дверь снова закрылась, потом открылась настежь. — Заходи!
Никогда мне не нравилась манера «тыкать» незнакомому человеку, но для дела приходилось не раз
