вообще-то не думал о браке с Наташей, но она вдруг сказала мне, что у нее есть кассета с записью того, как мы с Ленкой занимаемся сексом. Как ей удалось это записать — до сих пор ума не приложу. Камеру, что ли, в раздевалке устанавливала… Сказала, что если я откажусь, то она отдаст эту кассету Леше, и тогда, мол, и ежу понятно, что он со мной сделает. Ну, я согласился пока только на разрыв с Сорокиной, так и заявил Ленке — она мне уже порядком надоела. Так она, в свою очередь, стала меня пугать, что скажет Леше, будто я ее изнасиловал. Я понимал, что это блеф, но… Запутался, короче, в этих бабах с их предъявами. Потом все же решил — ладно, плевать, женюсь на Наташке! Все равно Ленка только пугает. Правда, Наташе я так ничего определенного и не сказал. И тут вдруг она погибает… Я сразу на Ленку подумал, но она клялась, что ни при чем.
— И ты тут же возобновил с ней связь, — усмехнулась Альбина.
— Ну, а теперь-то что? — поднял Крестовцев на нее грустные глаза. — Наташку же все равно не вернешь…
— А это ты рылся у них в квартире? — спросил Меньшов.
— Да. На следующий день я подумал, что мало ли к кому после Наташиной смерти может попасть эта кассета, и решил ее забрать. Я не знал, где она ее прячет. Решил, что дома. Поехал туда, а там… Катька мертвая лежит. У меня чуть сердце не остановилось от страха. С одной стороны, понимаю, что уходить надо как можно быстрее, иначе мне вообще кранты — узнают про связь с Наташкой, а если еще здесь застукают, вообще не отвертишься! С другой, мне крайне необходимо найти кассету. И я стал рыться в каком-то осатанении. Только до конца так и не успел ничего проверить, страх все же победил. Услышал шаги в подъезде и из квартиры вылетел пробкой. Поднялся наверх и вижу, как в квартиру вы заходите, — он посмотрел на Ларису, и та чуть удивленно приподняла бровь. — Я думал, вы моментально вылетите оттуда, а вы что-то задержались. Потом я понял, что вы милицию собрались вызывать, и быстренько вниз побежал. Сразу машину поймал и уехал от греха подальше.
— Слушай, да ты безумец какой-то! — подивилась Лариса. — Посреди дня так легко по квартире шаришь, в которой труп лежит. А если бы увидел кто? Или если бы ты не услышал мои шаги и я бы тебя застала? Неужели ты думаешь, я не вызвала бы милицию?
— Не знаю, я действовал машинально, не задумываясь. Я испугался очень. Я же понимал, что все на меня указывает. Что узнают о моей связи с Наташкой, найдут кассету, узнают про Ленку и свяжут эти факты. Подумают, что я ее убил из-за того, что она меня шантажировала… Вот и действовал напролом. У меня словно паранойя открылась из-за этой кассеты. Когда я ее не нашел, то подумал, что Наташка, наверное, передала ее кому-то на хранение. Тут мне совсем плохо стало. Где же ее теперь искать? Мне эта кассета все мозги выжгла! А тут еще эта дура по пьянке начала трепаться! — он со злостью посмотрел на Сорокину.
Та уже перестала всхлипывать и теперь сидела безучастно. В глазах ее застыло выражение непонятного безразличия.
— Ну вот, а когда я узнал, что вы всех опрашиваете в спортивном центре, — Крестовцев снова посмотрел на Ларису, — все осматриваете и даже с Русланом пытаетесь беседовать, то совсем испугался. Подумал, что рано или поздно вы на меня выйдете. Еще и Руслан узнает…
— Он, кстати, знает, — вставила Лариса.
— Да вы что? — воскликнул Крестовцев. — Ну совсем хорошо. И что? Увольнять меня собирается?
— Этого я не знаю. Честно говоря, не уверена до конца, что он знает именно про тебя. Знаю только, что он в курсе насчет Лены и ее развлечений в раздевалке.
Сорокина только повела уголками губ, не став ничего комментировать.
— Только бы он не узнал! — дернулся Крестовцев, явно испуганный.
— Ты дальше рассказывай! — поторопил его Меньшов.
— Ну, а дальше я подумал, что вас нужно как-то остановить, — глядя в сторону, продолжил Крестовцев.
— Меня? — удивилась Лариса.
— Ну да… Вы же этим делом занимались! По-моему, даже активнее, чем милиция.
— Ну, ну, — с интересом посмотрела Лариса на Романа, начиная кое-что понимать.
— Я узнал, где вы живете, стал следить… — Крестовцев по-прежнему смотрел в сторону. У Альбины Карташовой было такое выражение лица, словно она не верит собственным глазам и ушам. — Потом понял, что пора… Дождался вас вчера вечером возле дома, как раз момент подходящий был: у вас дома не было никого. Надеялся, что вы первая придете…
— Так-так, — усмехнулась Лариса. — Продолжай, продолжай, что же ты замолчал? Мне как раз стало очень интересно.
— Да что продолжать… — вздохнул Крестовцев. — Вы и так уже, наверное, все поняли… Подошел я к вам сзади, хотел, чтобы вы испугались, потом нажал на точку одну на шее… Там есть такая точка, надавишь, и временно отключается сознание, — пояснил он. — Я же ничего плохого ей не сделал, Альбина! — вскричал Роман, видя, какими глазами смотрит на него коллега по работе. — Я тебя уверяю, что этот прием никаких последствий не оставляет! Просто отключает на время, и все! И не вредит организму.
— Да уж, — усмехнулась Лариса. — Только человек провалялся на каменных ступеньках неизвестно сколько, а потом еще его родные чуть с ума не сошли, а так ничего. Ерунда, Рома!
— Ну, простите… Вы должны меня понять! Ведь все, абсолютно все было против меня! Я висел на волоске! Оставалось узнать, что я встречался с Наташей и найти кассету — и все! Мне кранты!
Крестовцев замолчал и закурил очередную сигарету. Все сидели молча. Наконец Меньшов сказал:
— Мне бы очень хотелось вам верить, молодой человек. Но отпустить я вас никак не могу. Уж больно против вас улик много. Придется вам проехать со мной в отделение до выяснения обстоятельств.
Крестовцев вздрогнул и потупил взор. Повисла тяжелая пауза, потом все одновременно повернули головы в сторону Сорокиной.
— Что касается меня, — со злостью проговорила та, — то со мной вам так поступить не удастся. Во- первых, в день, когда убили Наташу, я никак не могла подсыпать ей яд — я с утра была в спорткомплексе, а Альбина сама говорила, что ее ядом напичкали еще перед занятиями. Что касается убийства Катьки, то я опять же была в спортивном центре весь день — кто угодно может подтвердить! Я еще с вами беседовала, — бросила она на Ларису хмурый взгляд. — А потом уснула в раздевалке. Меня Руслан разбудил.
— А бабе Клаве ты помогла с лестницы упасть? — спросила Альбина.
Сорокина недоуменно уставилась на нее.
— Ты о чем? — спросила она.
— Кто-то разлил на ступеньках подсолнечное масло, баба Клава поскользнулась, упала и растянула ногу, — продолжила Альбина, с неприязнью глядя на Елену Витальевну. — И это наверняка сделала ты, потому что просто больше некому. У тебя со старушкой был конфликт незадолго до этого, и все знают, что ты способна на всякие гадости!
— По-вашему, я и Наташку с Катей убила просто потому, что больше некому? — усмехнулась Сорокина. — Не можете настоящего убийцу найти и на меня свалить стараетесь? Одним словом, никакого масла я не проливала, а насчет Наташки с Катей только что объяснила — у меня алиби. Хотите — проверяйте!
Проговорив все это, Сорокина поежилась и отвернулась в сторону. Взгляд ее снова стал равнодушным.
— Мы, конечно, проверим, — пообещал Меньшов. — А пока к вам никаких претензий.
Альбину Карташову, кажется, не совсем устроило такое положение вещей. Она была бы рада, если бы Меньшов забрал с собой Сорокину, но тот достал наручники и защелкнул их на запястьях Романа. На лице парня появилась такая растерянность, что Ларисе даже стало его жалко, хотя он и не заслуживал подобного чувства.
— Альбина… — повернулся Крестовцев к Карташовой, — я, конечно, сволочь и виноват здорово. Но еще раз повторяю — я тут ни при чем. В смысле, я никого не убивал. И прошу тебя теперь, помоги! Ты
