генерал, начальник управления, неудобно, право.
Упоминание высоких чинов сделало Петренко сговорчивее:
— Ладно-ладно, пользуйся моей добротой и покровительством начальника. Хоть бы раз в своей газете про мои героические деяния написала, дождешься от тебя, — ворчливо заметил он, написав адрес. — На вот, шантажистка, езжай. Скажешь, от меня.
Я схватила записку, послала Петренко воздушный поцелуй и помчалась к эксперту, который работал совсем рядом, в соседнем здании. Экспертом оказался молодой бородатый парень в джинсах. Вначале я подумала, что ошиблась. Но, оказывается, я попала именно туда. Парень взял у меня сверток и велел прийти через два дня.
Так, одно дело сделала, теперь надо бы поговорить с бдительной старушкой.
Божий одуванчик оказалась дома.
— Здравствуйте, Анна Павловна, — произнесла я через дверь, в ответ на грозное «Кто там?!».
— Я вас не знаю, — все так же через дверь произнесла она.
— К вам наш сотрудник приходил, молодой человек, Роман. — Интересно, как это она его впустить решилась?
— А кто вас знает, всякие людишки шастают. Документ показывай, — произнесла она, открывая наконец дверь и протягивая руку.
Я достала удостоверение. Бабулька взяла книжечку и опять захлопнула дверь перед моим носом.
— Стой тут, я очки возьму.
Конечно, буду стоять, куда я без документов? Прошло минут пять, очки ищет, что ли, старая маразматичка!
Наконец дверь отворилась, бабулька впустила меня в квартиру и отдала документы.
— Порядок, звонила к вам в редакцию, сказали, есть такая.
Я улыбнулась. Да, бдительная женщина. Если бы все жители Тарасова были такими, то число грабежей сократилось бы ровно вполовину.
Бабулька провела меня в комнату и усадила на диван, сама же устроилась на стуле возле окна. На боевом посту, так сказать.
— Анна Павловна, скажите, пожалуйста, вы в пятницу, кроме молодого бритого мужчины, никого не видели? Ни одного человека за все утро?
— Во-первых, всех я видеть не могу, у меня, извините, в туалете окон нету. Во-вторых, в пятницу у меня два сериала подряд с одиннадцати до двенадцати пятидесяти пяти. Вот, — старушка протянула мне программу телепередач, где были подчеркнуты два названия фильма.
— Понятно, а утром со скольких вы… — я попыталась подыскать слово, но бабулька поняла меня.
— Встаю я рано, у меня привычка. Только ничего интересного об эту пору не бывает. Я с семи до половины девятого гуляю у нас во дворе. Утром воздух свежий, полезный. Завтракаю, а в девять у окошка сажусь.
Я прикинула время. Получается, что похитители могли проникнуть к Вассерману или рано утром, или с одиннадцати до часу.
— Вы всех жильцов знаете, наверное, — польстила я бабульке. — Кто когда на работу уходит, на чем ездит?
— А как же, я все про всех знаю, у меня столько материалов накопилось, вашей газете можно целый год писать. У нас тут кто только не живет. Вот Колька Дубовский…
— Понятно-понятно, а скажите, у кого-нибудь из жильцов вашего подъезда иностранная машина серебристого цвета есть?
— Серебристого? — Бабулька пожевала губами, припоминая. — Нет. К нашим и не ездят такие, если только к энтому, — ткнула она желтым пальцем в стену, имея в виду Вассермана.
Что же тут делал серебристый «Опель»? Я выглянула из окошка Анны Павловны. Если машина стояла за углом дома, вряд ли она ее видела. Может, машина никакого отношения к похищению Вассермана не имеет? «Мало ли в Бразилии Педро!», как говаривала тетушка Чарли. И все-таки что-то мне не давало покоя. Мне казалось, что между исчезновением Вассермана и Марины, между серебристым «Опелем» и Коганом есть какая-то связь.
Мозги мои от напряженных и мучительных раздумий начинали закипать. Нет, одна голова хорошо, а три — лучше. Поеду-ка в редакцию, расскажу все, что удалось узнать.
Виктор, Рома и Кряжимский ждали меня. Я коротко поведала им о результатах проведенных оперативно-розыскных мероприятий.
— Ваши предположения? — спросила я, прихлебывая кофе, сваренный Ромкой. Эх, Марина-Марина, где же ты?..
— Надо пойти к этому Когану и узнать, куда он дел Марину, — заявил Роман.
— Ага! Так он тебе и скажет. К нему так просто не подберешься. Да, знаком, да, встречались, а теперь вот расстались и все! — парировала я.
— Ну, тогда надо внедриться в банду, завоевать доверие и узнать… — предложил другой, еще более «дельный» вариант Роман.
— Глупо и долго! — коротко произнес Виктор.
— Ромочка, вот внедришься ты в ряды криминала, а нам потом тебя вызволять из бандитских лап, — добавила я. — Никакой самодеятельности! Если ты помнишь, я как работодатель отвечаю за твою безопасность.
— А может, подобраться к этому Когану с другой стороны. Родственники там… связи… В досье его покопаться, — предложил Кряжимский. — Я бы мог взять это на себя.
— Знаете, что мне не дает покоя во всей этой истории, — высказала я вслух мысль, давно терзающую меня. — Что общего может быть у Марины и Когана? Зачем она ему понадобилась? Если мы сумеем ответить — зачем, тогда сможем прижать этого мерзавца.
— Ольга Юрьевна, а почему вы думаете, что к похищению Марины причастен Коган? — осторожно поинтересовался Кряжимский.
— Не знаю, может, меня настораживают совпадения? Если хотите, это интуиция. А с ней в милицию не пойдешь! Там нужны реальные факты и доказательства. Вот нам с вами и нужно их добыть.
— А давайте Маринину фотографию напечатаем и поместим в нашей газете объявление: «Пропала такая-то такая-то, кто может что-нибудь сообщить о ее местонахождении, обращаться по адресу, вознаграждение гарантировано». Ее же где-нибудь держат?! А еще можно плакаты отдельные с фотографиями и этим же текстом заказать, — выдвинул очередную идею Роман.
— Слушай, а ведь это мысль. Да и фото Вассермана можно поместить. Роман, выражаю тебе благодарность. Виктор, давай завтра же к Музе Иосифовне с утра, выбери фотографию почетче, возьми Маринкин снимок и срочно в номер. Сергей Иванович, как у нас там с номером?
— Все нормально, Ольга Юрьевна, все готово, можно везти в типографию.
Я в очередной раз поблагодарила небо за то, что оно послало мне такого опытного сотрудника. Если бы не он, не знаю, могли бы мы каждый раз при форс-мажорных обстоятельствах регулярно выходить в свет.
— А потесниться сможем, ужать что-нибудь? Фотографии и объявление напечатать? Листовки со снимками сможете заказать? — спросила я.
Кряжимский кивнул.
— Вот и прекрасно, но начнем мы этим заниматься с завтрашнего утра, а то профсоюз заставит меня платить вам сверхурочные, — пошутила я. Стрелки наших редакционных часов, висящих над дверями, показывали десять. — Поехали, всех развезу по домам.
Мужчины попытались отказаться, но я была непреклонна. Когда я добралась до собственной постели, был уже первый час ночи. Я валилась от усталости и заснула мгновенно, без прекрасных снов и мучительных кошмаров и без снотворного.
Утро нового рабочего дня началось у меня с мучительных раздумий. Версия о причастности Шакаленко к исчезновению Вассермана рассыпалась, никакой другой, кроме призрачного хозяина серебристого «Опеля», у меня не было. А попробую-ка я узнать, сколько в Тарасове серебристых «Опелей»,
