потеряв таким образом то необыкновенное, что происходило с ним. И одновременно с тем стараясь увидеть и прочувствовать как можно больше.
Интересно, он знал, что все еще находится в театре, и одновременно с тем он был в лесу, слышал пение птиц и запах цветов. Под его ногами лежал мягкий ковер зеленого мха, а где–то за кустами бежал ручей.
Собравшись с духом, Людвиг заставил себя подняться и сделать шаг. Под ногой хрустнула ветка. Не имея понятия, куда следует идти, Людвиг оглянулся: он находился на освещенной светом солнца поляне, вокруг которой возвышался вековой лес.
Забавно, на сцене была ночь. Людвиг хотел пойти наугад и только тут сообразил, что часть его в это время находится в королевской ложе театра, а значит, он рискует рухнуть в зрительный зал и сломать себе шею.
Не зная, что предпринять, Людвиг замер, читая молитву, которая вдруг неведомым образом обернулась строками Иоганна Гете: «Мир духов рядом, дверь не на запоре, Но сам ты слеп, и все в тебе мертво. Умойся в утренней заре, как в море, очнись, вот этот мир, войди в него».
Людвиг закрыл глаза, но видение чудесного леса не исчезло. Напротив, теперь оно сделалось еще более ясным и настойчивым. Над головой короля появился золотой орел, а из леса навстречу к нему вышли простоволосые босоногие красавицы, которые смеялись, распевали песни и звали Людвига к себе.
«Не подчиняться», – приказал себе король. Но с каждым ударом сердца сладкие голоса лесных дев становились все громче. Они приблизились к королю, закружив вокруг него веселый хоровод.
«Я должен проснуться. Любой ценой я должен проснуться. Или смерть ужасная, мучительная, бессмысленная смерть».
Не помня себя от ужаса, он заорал. Подражая ему, закричали и лесные нимфы. Тогда Людвиг начал прыгать, дергая руками и ногами, в надежде что сумеет таким образом пробудиться от своего сна.
Вслед за ним запрыгали и девушки. Их волосы развевались по ветру, поднимаясь и опускаясь, подобно всполохам солнца или движениям водорослей в озере.
Вдруг картинка застыла, и Людвиг услышал голос, приказывающий ему следовать за ним.
Король задрожал и, повернувшись на зов, вдруг явственно увидел театральную ложу, из которой вышел в чудесный лес. Людвиг вздохнул и, вернувшись на свое место, упал в кресло, обливаясь потом.
В последний момент, находясь между заколдованным лесом и театральной ложей, он увидел, что, оказывается, все это время стоял, наклонившись над пропастью пустого зала.
– Поздравляю с возвращением, – шепнул ему на ухо все тот же голос. Людвиг вздрогнул, только тут заметив незнакомца.
Рядом с ним в королевской ложе на точно таком же кресле, как и у Людвига, сидел светловолосый мужчина, одежда которого была сделана из крепкого, домотканого полотна с крыльями за спиной. Что касается крыльев, то тут следует уточнить, что ангел расположил их так, чтобы они свисали по обеим сторонам кресла.
Но Людвиг удивился не столько белым крыльям, сколько тому, что в его ложе, невзирая на строжайший запрет, посмел находиться посторонний.
К слову, крылья еще не делают ангела ангелом. И в театре наличием крыльев, как известно, никого не удивишь.
Иными словами, блондин мог оказаться не в меру амбициозным и наглым актером, который явился к королю с тем, чтобы выпросить что–нибудь лично для себя.
Людвигу даже показалось, что он уже где–то видел это широкое, открытое, как у актеров героического амплуа, лицо.
– Да. Мы в некотором смысле знакомы. Точнее, мы знакомы посредствам снов и видений, когда ваша душа, юный король, наиболее отрыта для приема посланий, – прочел его мысли ангел. – Сегодня же особый день, звезды заняли положение, когда приоткрываются врата, и мы можем предстать перед вами в реальном для вашего измерения физическом теле.
– Но как же это может быть? – Людвиг протянул руку и потрогал ангела.
– Да, я настоящий, из плоти и крови, а не плод вашего воображения. Скажу больше, начиная с этого дня вы уже сможете более свободно общаться с пославшей меня дамой Эсклармондой и другими вашими друзьями.
– Дамой Эсклармондой… Но откуда вы…
– Я знаю донну де Фуа, это она попросила меня явиться к вам сегодня и спасти вашу жизнь, что я с удовольствием и делаю, – он весело поклонился Людвигу. – Кроме того, у меня есть еще одно поручение к вам: вы должны спрятать одну вещь, – ангел приподнял полу своего одеяния, показывая королю завернутый в белую материю округлый предмет.
– Я сделаю все, что будет в моих силах, – заверил ангела Людвиг, забыв при этом спросить, от чего или от кого его следует спасать, поэтому ангел был вынужден снова взять инициативу в свои руки.
– Если вы выгляните сейчас из своей ложи, то напротив нее, рядом со стоящей в кадке пальмой вы увидите медиума иллюминатов, которая ввела вас в транс и пыталась заставить выброситься из ложи. Прежде всего удалите ее. Сделайте так, чтобы этой дамы больше никогда не было рядом с вами, моих сил с трудом хватает и на то, чтобы блокировать ее атаки.
Как зачарованный Людвиг поднялся со своего места и огляделся, свет, исходящий от ангела, мог привлечь внимание со сцены, но пока там все шло вполне нормально. Он выглянул в фойе и тут же увидел притулившуюся у пальмы актрису Виржинию Клоэ, которая стояла там с отсутствующим видом. Пальцы ее были переплетены и зажаты в нервный замок, глаза широко открыты, но Людвиг был готов поклясться, что госпожа Клоэ не видела и не слышала ничего вокруг себя, стремясь сокрушить невидимую защиту Людвига.
Время от времени тщедушное тельце Виржинии вздрагивало, должно быть, в этот момент она отражала удар меча, охранявшего Людвига ангела. Не желая и дальше испытывать его стойкость, король подозвал к себе дежурившего в десяти шагах от ложи охранника и велел немедленно вызвать полицию, для того чтобы задержать опасную заговорщицу и выслать ее из страны.
Удивленный подобной жестокостью охранник щелкнул каблуками и, не дожидаясь прихода полиции, взял Клоэ под руку и, шепча ей что–то на ухо, увел подальше от ложи.
В тот день Людвиг покинул театр задолго до окончания спектакля, в руках его швейцары могли заметить завернутый в белую ткань округлый предмет, от которого как будто лился свет.
Лебединое озеро
В 1876 году в Байройте состоялся премьерный показ оперы «Кольцо нибелунгов», первым зрителем которого был Людвиг. С 6 по 9 августа спектакль шел лично для него. В королевское ложе сидели двое – король и Вагнер. После спектакль был показан рядовой публике.
Приехавший на премьеру Петр Ильич Чайковский был до глубины души поражен масштабами спектакля, прекрасными декорациями и, разумеется, актерским составом.
Зрителям была предложена опера, которая шла целых четыре дня! Это была совершенно новая и блестящая новация композитора и короля, о которой теперь писали все газеты европейских держав.
После спектакля он зашел за кулисы, где его уже ждал Вагнер. Некоторое время они беседовали в небольшом, но обставленном со вкусом и изяществом кабинете композитора. После чего тот сообщил Чайковскому, что его желает видеть одна высокопоставленная особа, присутствующая на сегодняшнем спектакле.
Разумеется, Чайковский сразу же догадался, о какой такой высокопоставленной особе идет речь. На спектакле он несколько раз пытался разглядеть в лорнет темнеющую подобно таинственному гроту волшебника царскую ложу. С замиранием сердца Петр Ильич ждал появления таинственного короля, но вместо короля в кабинет Вагнера зашел одетый во все черное молодой человек, в руках которого был шелковый цилиндр.
Поклонившись Петру Ильичу, он прошел через комнату и, склонившись над ухом Вагнера, шепнул что– то.
– Пора, мой друг, – несколько виновато улыбнулся Вагнер своему русскому другу, косясь на черного человека. – Вас проводят. Он потупился и вышел первый, не закрыв дверь в кабинет.
– Господин Чайковский. Прошу вас следовать за мной, – сухо поклонился провожатый. Его голос
