органов власти.
Во время событий конца августа 1991 года по правую руку от Джохара Дудаева всегда находился Зелимхан Яндарбиев — главный зачинщик всей этой смуты, человек вполне грамотный, знающий, как подогреть настроение толпы, вызвать в ней хаос. В свое время, учась в Чечено-Ингушском госуниверситете, Зелимхан Яндарбиев любил отдыхать в сквере, что находился неподалеку от его альма-матер. Именно здесь, сидя на лавочке, он сочинял стихи, и именно здесь у него, начинающего поэта, зародилась мысль посвятить свою жизнь писательскому ремеслу. И вскоре грозненцы действительно увидели сборники стихов одаренного молодого чеченца Яндарбиева «Сажайте люди деревца» и «Знаки Зодиака».
Родился Зелимхан Яндарбиев в 1952 году в Казахстане. В 17 лет пошел на стройку разнорабочим, затем освоил специальность каменщика. В начале 70-х его семья вернулась на историческую родину в селение Старые Атаги, откуда, кстати, родом знаменитый танцор Махмуд Эсамбаев. Работать Зелимхан устроился помощником бурильщика, а в 1976 году поступил на факультет иностранных языков Чечено- Ингушского государственного университета. После окончания ЧИГУ в 1981 году Зелимхан сначала трудился корректором в местном книжном издательстве, а затем там же — начальником производственного отдела. В 1989 году юношеская мечта Зелимхана Яндарбиева сбылась — он стал литературным консультантом в Союзе писателей Чечено-Ингушетии и одновременно работал над повестью «Время расплаты».
В середине 80-х годов Зелимхан Яндарбиев, возвращаясь из Москвы от известного литературного переводчика Якова Козловского, заехал в Ростов-на-Дону, чтобы предложить редакции журнала «Дон» свои стихи.
— Стихи были неплохие, — вспоминает бывший заведующий отделом поэзии журнала Даниил Маркович Долинский, — однако чувствовалась рука мастера, Якова Козловского, который известен был как переводчик самого Расула Гамзатова. Какое впечатление оставил Яндарбиев? Не буду лукавить — хорошее. Молодой человек невысокого роста, с орлиным носом и пружинистой походкой показался нам фигурой неординарной. Уходя, Зелимхан «забыл» полиэтиленовый пакет, в котором лежала плоская, как «дипломат», канистра. Догнав его, я сказал: «Молодой человек, вы забыли сверток», на что тот ответил: «Это вам, вино». Я пошутил: «Если уж даете 'взятку', так лучше коньяком». Зелимхан понимающе улыбнулся: «В другой раз привезу коньяк». И, действительно, месяца через два Зелимхан привез точно такую же канистру-«дипломат» с прекрасным чеченским коньяком... А стихи молодого чеченца так и не были опубликованы — главный редактор «зарубил», поскольку в них все-таки было больше Козловского, чем автора.
В 1989 году Яндарбиев закончил свою первую повесть «Время расплаты» и с головой окунулся в политику, создав общественно-политическую организацию «Барт», что означает «Согласие».
«...Отрадно отметить, — пишет он в книге 'Чечения — битва за свободу', — что основной костяк товарищей, прошедших школу 'Барт', учредительный съезд ВПД и Общенациональный съезд чеченского народа, остались в строю почти полностью. Они стали авангардом нового этапа нашей борьбы. Не всех их вспомнишь поименно, но память часто возвращается к их знакомым лицам, и сердце наполняется благодарностью за этих почти безымянно прошедших трудный участок национальной истории и победивших — просто, скромно, но самоотверженно, осознавая, что от каждого из них зависит исход своего дела. Они будут самыми суровыми судьями этих кратких заметок, они и только они имеют право на упрек автору этих строк, потому что творили мы вместе, но работу основную делали именно они, и известные сегодня, и безвестные: верные бойцы, рыцари национальной независимости, героические характеры, образы которых возродятся и в документах, и в художественном творчестве многих поколений чеченцев».
Как видите, туманно и витиевато.
Бросок Яндарбиева в большую чеченскую политику был внезапным и стремительным — как прыжок волка. В мае 1990 года он организовал и возглавил Вайнахскую демократическую партию, основной программной целью которой было «создание независимого демократического государства». С ноября 90-го, после образования Общенационального конгресса чеченского народа, стал заместителем председателя исполкома, председателем был избран Джохар Дудаев, его первым заместителем — Юсуп Сосламбеков. По словам чеченского политического деятеля Шах-мурзы Бехоева, высказанным в интервью газете «Сегодня», на съезде Общенационального конгресса чеченского народа «образовались три фракции —завгаевская, хаджиевская и яндарбиевская. Победители тогда ввели Дудаева в ОКЧН как представительское лицо. До этого Яндарбиев, человек меркантильный, был не у дел, но когда вседозволенность началась, он на этой волне и решил прийти к власти. Возглавил ВПД (Вайнахскую демократическую партию), которую чеченцы называли «партией вайнахс-кого несчастья». Кто к ним присоединился? Ведь они хватали людей прямо на улице и за пять рублей выдавали зеленое удостоверение члена партии, обещая золотые горы после прихода партии к власти».
В конце 1990-го — начале 1991-го Яндарбиев стал одним из лидеров внепарламентской радикальной оппозиции партийно-советскому руководству Чечено-Ингушской АССР. 19 августа 1991 года он организовал в центре Грозного митинг против ГКЧП, по его призыву в город со всех сторон, на машинах и пешком, непрерывно шли и шли вереницы людей. На площади Свободы, которая раньше носила имя А. Шерипова, прибывших регистрировали — из какого села, сколько человек, кто командир.
Из книги 3. Яндарбиева «Чечения — битва за свободу»:
«Из отрядов, организованных на площади, надо отметить женский батальон под командованием Моржан Домбаевой и Людмилы Лобановой. Это было новым явлением. И это говорило о силе и глубине процессов национально-освободительного движения. И таких характерных явлений и моментов было очень много. Так называемый митинг оппозиции на площади Ленина, который стоял уже несколько дней, разбежался моментально. Часть из них присоединилась к народу... В свете ночных фонарей я встречал лица, о которых почти забыл и готов был вычеркнуть из списков знакомых, из среды так называемой творческой интеллигенции. Кто-то с искренним чувством возвращенца сам удостоверял свою личность и присутствие. А некоторые добавляли ко всему прочему: 'Вот видите, в критический момент мы вместе'. Или: 'Мы тоже сегодня с вами'. Нам было от этих слов неловко. Неловко за них, которые не понимали, как это неприятно слышать: ведь они, каждый, считали себя патриотами более любого из нас. А здесь признавались в том, что для них общенациональная борьба почти что частное, чье-то личное, зависящее от симпатий или антипатий дело. И, тем не менее, было радостно, что они воспользовались этим моментом».
И тут же:
«Но не все готовы и способны были истинно философски и психологически осмыслить ситуацию. Более всех и те, кто мыслил себя интеллектуальной элитой нации и, тем не менее, не нашел лучшего применения своему интеллекту, кроме как трусливого созерцания событий, вместо того чтобы быть в передовых рядах, или демократически-демагогических пророссийских панических словопрений — публично и за глаза. Но в настоящей ситуации это было несущественно, ибо народ и без их 'интеллекта' знал, что ему делать, и это знание было обретено многолетним опытом самоотверженной борьбы наших отцов за независимость и, прежде всего, с Российской империей. Этот опыт просыпался в крови чеченца, поднимая дух на борьбу. А битва предстояла долгая и упорная, в том числе и кровавая. К сожалению, видели и чувствовали это не все».
Вот они, ключевые слова идеологии чеченского экстремизма, ее авангарда — боевиков с психологией работорговцев и упырей...
В своей книге Яндарбиев также описывает события 21—23 августа 1991 года. Надо полагать, что подобные «успехи» сепаратистов стали возможны благодаря одобрению, а зачастую и прямой поддержке со стороны окружения Президента России Ельцина и Председателя Верховного Совета Хасбулатова. Впрочем, судите сами.
С 20 августа 1991 года в Грозном начался митинг сторонников ОКЧН под флагом борьбы с партноменклатурой и руководством Верховного Совета, якобы поддержавшим ГКЧП. На митинге открыто раздавались призывы к разгону Верховного Совета, захвату власти, появились вооруженные боевики...
23 августа в Грозный прибыли председатель Комитета Верховного Совета РСФСР по вопросам
