было винтовок, их считало баловством, гладкоствольное ружье более универсально и добычливо в лесу. Даже армейское нарезное оружие переделывали в гладкоствол – так называемые 'фроловки'. И крупного зверя – тоже били пулей гладкоствольного ружья. В России не было гор. Мало было настоящих дистанций – например в степи, не перерезанной деревнями и перелесками. Искусство дальней стрельбы не было востребовано.
Но вот казаки…
Казаки даже не были русские, ни один казак не считал себя русским и на вопрос о национальности гордо отвечал – казак. Казаки – жили на юге, вблизи гор, степей – и вот тут дальний выстрел бы как раз востребован. Было тут и вот что: казаки считались военнообязанными, потому армейская нарезная винтовка была неотъемлемой принадлежностью любого казачьего дома. Умели казаки и стрелять – но особенно пластуны. Пластуны вообще не умели промахиваться – патроны стоили дорого, а они покупали их за свой счет. В засадах, на пограничных заставах – росло и мастерство.
Что же касается чеченцев… нарезное оружие у них тоже было всегда. Кавказские горы обычно покрыты лесами, на них тоже не так много возможностей для дальнего выстрела, но чеченцы, прирожденные налетчики и разбойники умели стрелять метко, с первого выстрела сбивать всадника со скачущей лошади. Набирались они опыта и во время разбойных походов… например, если пойти в Осетию – то там как раз научишься стрелять… осетины христиане, горы в их стороне в основном голые или покрыты лугами, а сами осетины – учатся метко стрелять с детства.
Так что – и казаки и чеченцы относительно навыков стрельбы, которые могли им передать отцы и деды – были примерно в равных условиях…
На пистолетах и на винтовках уже отстрелялись – по очкам чеченцы были немного впереди, но отставание казаков было столь небольшим, что одна ошибка на третьем упражнении могла все разрушить. Тем более что третье упражнение – оценивалось максимальным количеством баллов.
Выложиться надо по максимуму…
Аслан Арсанукаев, черный от позора – он не мог отказаться от своих слов, и понимал, что в значительной степени утратил свой намус[25] – зарядил свой пистолет. Это был пистолет, предназначенный для тренировок – по виду почти как настоящий, только вместо боевых патронов – специальные патроны с желатиновой краской. Бьет больно…
– Готовы? – спросил их Мадаев, стоявший рядом
– Так точно – ответил за всех Аслан
– Бисмилло рахмону рахим[26]… Отсчет.
И тут – все, кто был на площадке: в качестве импровизированных укрытий здесь использовались пустые картонные коробки и выстроенные заранее стенки пол пояс взрослому человеку – услышали вертолет…
Вертолет был гражданским, белым, с синей каймой по бортам. Несерьезным по военным меркам, хотя наверняка очень комфортабельным внутри. Такой вертолет – несомненно, сбили бы в местах, подобных Эльбрусу или северо-западной Персии, стоило бы ему только вылететь с горной базы…
– Шайтан… Стоять…
Примерно в километре – то же самое, сказал казачатам сказал и Тимофеев, неотрывно смотря на вертолет. Похоже… все таки… догнала пуля атамана. Из спецназа – просто так не уходят. Как говорил один старый – престарый казак, видавший еще замирение, а сейчас тихо доживающий свои дни в станице – ты можешь не идти на войну, но тогда война придет к тебе…
Вертолет – приземлился на плацу и исчез из виду. Потом – Тимофеев увидел мчащийся по колдобинам небольшой внедорожник, один из тех, которые были в центре. Их собирали прямо здесь, недалеко от Грозного и они были единственными, что могли пройти по местным горным дорогам.
– Погнали наши городских… – сказал один из казачат разочарованно и тотчас заслужил подзатыльник
– Я научил вас всему, что нужно для победы. Кто сомневается в себе?
Казачата подобрались
– Ну?
– Никто, господин атаман.
– Верьте в себя. Держитесь друг за друга. И сделаете их, ясно?
– Так точно.
– Победа – в вашем враге. Поражение – в вас самих. Действуйте!
Из внедорожника – выскочил молодцеватый посыльный, чеченец
– Господин полковник, вам депеша. Вручить лично…
Воздушный поток от вертолета – мел винтами и так чисто вымытый плац, стоящий у кабины пилот в гражданской форме – отсалютовал как смог, пригибаясь, чтобы не попасть под винты. Судя по возрасту и виду – военный, отслужил свое, теперь, наверное, нефтяников возит или экскурсии. Вертолет принадлежал нефтяной компании, судя по знаку – вышка и над ней – желтый кружок солнца…
Полковник запаса Тимофеев, он же Араб – приземлил свою пятую точку на обтянутое черной, телячьей кожей сидение – и наткнулся на острый как горский кинжал взгляд. Полковник горных стрелков Мадаев сидел напротив, прищурив глаза.
– Подбросить до Баку, аскер? – спросил Тимофеев
– Сделай милость, мне туда же…
– У меня там встреча.
– И у меня тоже, казак. И сдается мне, встреча у нас одна.
Легкий, не отягощенный броней вертолет – как бабочка прыгнул в кавказское небо, и как по заказу – солнце пробилось из-за туч, изрешетив их острыми как шпага лучами. За бортом – оставалась и горная школа, и чисто выметенный плац, и нерешенное между чеченцами и казаками дело, которое никто и никогда до конца не решит. Пока существуют чеченцы,[27] и пока существуют казаки.
– Если ты не пойдешь на войну, война придет к тебе… – сказал Тимофеев, и провел руками по небритым щекам
– Я молю Аллаха только об одном, аскер – откликнулся Мадаев – нам от этого никуда не деться, это уже понятно. Я молю Аллаха только о том, чтобы хотя бы они – нашли тот мир, который мы потеряли…
Кто 'они' – было понятно и без лишних слов
14 мая 2015 года
Каспий
Новый Баку
К сожалению – пойти тем путем, которым я изначально предполагал пойти – не получилось. Остался обычный путь – бюрократический…
В должности Наместника в Афганистане – я уже несколько дней. Но в Афганистан – пока так и не перебрался, ибо делать пока там нечего. Я провизитировал несколько воинских частей, встречался со старейшинами диаспор и авторитетными мусульманскими богословами, с военными экспертами и теми, кто там отслужил. И я понял, что здесь происходит. Давайте-ка, я расскажу это вам – все равно, большое оперативное совещание через час, на котором я намереваюсь изложить новую стратегию, как нам надо замирить большой Афганистан и добиться прекращения сопротивления. Тем, кто придет на это совещание – излагать причины своих решений я не буду, а просто озвучу их в виде целей на ближайшую и на дальнюю перспективу. Со сроками, с ответственными и так далее.
Все дело – в различии подходов к делу армии и флота. Сухопутные крысы, которых я ненавижу еще со времен учебки, так качественно умудрились все залажать, что потребуется много, очень много времени на исправление.
Флот – а я всегда ощущал себя флотским офицером, хотя работал на земле – решает проблему
