И это, похоже, было самое полезное, что она могла сделать. Интересно, что бы она наруководила под таким-то кайфом!
— Вот! Так получилось просто.
— Угу, — автоматически отозвалась я, размышляя, как обстоят дела у богини любви, бога ветров и радуг и прочих покровителей. Судя по тому, что творилось в мире, эти боги работали на совесть. Что ж они не вправили мозги бестолковой коллеге?
— Ты же понимаешь, что я не хотела? — настойчиво переспросила богиня.
Я очнулась.
— Тебя как зовут?
— Или. А что?
Ничего себе имечко.
— Да так… Ты глаза-то моему мужу верни. И принца подлечи. И вообще, совесть иметь надо.
Ой, а что у нас так глазки-то забегали? Что, совесть в дефиците или с силами напряг?
— Я это… — наконец выговорила непутевая богиня. — Так сразу не могу. Я могу ситуации подстраивать, вводить людей на узловые точки, а лечить — не мое. В смысле исцеление у меня не получается. Не научилась как надо. А с Целеной, которая умеет, я поругалась…
Ну что, видать, не видать деду покоя на ближайшие лет двадцать. И мне. И Ковену магов… Богиню будем перевоспитывать.
— Слушай сюда, Или…
— А какого оно цвета?
— Разные бывают. Серые, бе… бежевые, че… разные.
— А оно дикое?
— Нн… — Две пары ушек мгновенно настораживаются, но Рик быстро поправляется: — Не совсем. Оно охотно живет в доме. Если его кормить.
— А что оно ест? — тут же интересуется бронзовая малышка.
— Молоко, мы…
— Я знаю, я! — Рриша верещит так ликующе, что уже раскрывшая рот для ответа Маришка примолкает, не портя сестричке радость. — Это мяука! Мяука! Правда, папочка?
— Да, правда…
На секунду над пляжем повисает тишина, а потом радостный вопль оглушает все наличные уши в округе.
— Попался! — прыгает орава крылатой мелочи. — Попался!!! Сказал «да»!
Я давлю в себе смех, Рик сохраняет серьезность:
— Попался. Молодец, Рриша, теперь ты водишь.
Малышка гордо пушит хохолок и погружается в раздумья на целых три секунды.
— Я задумала животное, — наконец выдает она.
Стайка дракончиков набрасывается с очередными вопросами, стараясь выжать из девчонки заветные «да» или «нет», а я тихонько толкаю Рика:
— Ты нарочно?
— Конечно.
Ну да, поверить в то, что Рикке сделает такую детскую ошибку, способны только наши малолетки. Но они сейчас слишком увлечены, отгадывая Рришкино животное, и о нашем коварстве не подозревают. Хорошо Рик их отвлек, вон как стараются. А уж как нам благодарен лагерь за передышку…
Мой муж неисправим все-таки.
Только-только выкарабкавшись с того света, едва отлежавшись, он тут же нашел себе работу. Причем такую, которой и зрячие побаиваются…
— Умный ты мой… Храбрый…
— Это не храбрость, это трезвый расчет. — Он, как всегда, понимает с полуслова. — У меня есть преимущество, которого нет у других. Секретное оружие. Поэтому меня они слушаются.
— Это секретное оружие вчера побило одного из драконов старше тебя в два раза.
— Тебе не кажется, что она в последнее время какая-то беспокойная?
— Кажется. Но ее можно понять. Столько всего… Но хоть по ночам больше не плачет.
— Не плачет, — задумчиво повторяет Рик. — Действительно.
На миг меня охватывает странное ощущение — что нет на самом деле ни чужого пляжа, ни драконов за скалами, ни магов у хатарессы, ни богини судьбы в неадеквате… Что крылатые тени в небе — не патрули против аррохи, а обычные рыбаки или рейсовые перевозчики… что мы дома и все по-прежнему. Это удивительно тихий вечер. Уютный…
Присмирели детишки, занявшись тихими играми, успокоились насчет своей судьбы местные драконы — за два последних дня ни одного конфликта на тему «Бескрылые нас погубят!», «Продажный вождь ведет нас к гибели!» или «Драконам-чужакам нельзя доверять!» Учитель Беригей умеет прочищать мозги и может заставить думать даже огородное пугало. Я, кстати, маму с ним познакомила, теперь жду… Приутихла незадачливая богиня, перестав наконец шуршать по всем складам-ямам в поисках чего-то такого, «чтоб жизнь стала повеселей». Плохо я подумала о местных богах, кстати, вправить мозги безответственной коллеге они пытались, именно поэтому она тут и оказалась, причем почти без своих божественных сил. Утомившись объяснять, уговаривать и ругаться, рассерженные боги попросту запихнули избалованную девицу сюда, чтоб она на себе почувствовала, к чему привела ее безответственность. И почти все способности заблокировали. Хотя и с тем, что осталось, она три дня назад ухитрилась отыскать неешку и бросить в костер — порадоваться жизни. Не знаю, радовалась ли она сама, а вот маги с подветренной стороны очень даже. Хатаресса уцелела, но собственную палатку чародеи спалили, запас одежды тоже, а у нескольких мочалок в бассейне вдруг прорезалась способность шипеть по-змеиному и рычать. Что подумали драконы о таком экзотическом развлечении — можете себе представить. А уж что мне высказал дед Гаэли в порыве благодарности за новую подопечную… лучше не вспоминать.
Но сейчас и это чудо (Или) угомонилось, надеюсь. Чародеи обещали, что наложат на нее магический вариант кодирования, только, мол, соберутся в количестве больше двадцати — богиня все ж, надо наверняка. И кажется, легкомысленную девицу это не слишком обрадовало. Ну ладно, не до нее мне сейчас. У меня Рик рядом. Рик, солнце мое золотое.
Шорох, легкий ветерок от движения — и мне вдруг становится очень тепло. Это Риково крыло легло мне на спину.
— Саша…
— Мм?
— Чего ты боишься?
А я боюсь? Все ведь хорошо!
Боюсь… Все это тепло, и смех Маринки, и моя радость из-за тихого вечера — будто танцы на подтаявшем льду. Неосторожное движение — и с головой уйдешь в темный холод.
— Рик… что у тебя с Рэем?
Я не открываю глаз, будто это как-то нас уравняет — меня и его. Я не вижу, только слышу тихий вздох, и крыло точно наливается жаром.
— Понимаешь, они здесь сильно одичали — законы, как у примитивных. Это обусловлено суровыми условиями жизни.
— Дальше!
— Оставшаяся в изоляции группа часто…
— Дальше!
— Словом, в племени Сынов Неба такие законы: если воин становится калекой, то он лишается права на жену. Если она здорова и красива, то у нее есть шансы…
— Есть, — перебила я. — Конечно, есть. Шансы начистить морду одному черному мерзавцу сейчас велики как никогда!
— Саша! Подожди…
— Не волнуйся, я скоро.
