— Кто?то гаечным ключом что — то делает. Зуб даю! Наверное, наши.
Семёнов поморщился. Во–первых, это Петров считал, что он подкрался, на самом — то деле треску от него было как от трактора. Во–вторых, с гаечным ключом вполне так же могли работать и немцы. Правда, пока они там бренчат и лязгают, можно легко подобраться поближе и посмотреть. Кивнув Петрову и приказав не лезть, пока он не разберется что к чему, Семёнов сторожко двинул на звук, присматриваясь и прислушиваясь еще старательнее. Те, кто чинит технику — если не совсем уж дурные — должны охрану поставить. И не факт, что просто часового, вполне могут и секрет выдвинуть. И нарываться на секрет никак не охота.
Действительность оказалась куда проще. Тихо прокравшись и аккуратно высунувшись из кустов, так чтобы самому видеть, но быть скрытым листвой, Семёнов оглядел небольшую полянку. На ней стоял маленький плавающий разведтанк, а на нем как раз и бренчали чем?то железным двое. Точнее даже не на нем, а в нем, в танковом брюхе.
— С мотором у них что?то не в порядке — догадался Семёнов. Танк явно был наш, двое, судя по форме и по характерной для делающих тяжелую грязную работу речи — тоже. Форма, правда, была не совсем правильная — на одном был синий грязный комбез, второй щеголял когда?то белой майкой и галифе. Оба без головных уборов, зато перемазаны в машинном масле от души, даже физиономии. Работа отнимала все внимание ремонтников, потому Семёнов пригляделся как следует. Немного удивился, заметив щегольской серый танкистский костюм, аккуратно висящий — на вешалке, зацепленной за ветку дерева. Когда ветерок пошевелил и повернул одежду, удивился еще больше — под кителем была белая рубашка и даже галстук виден. Полный парад. Значит танкистский командир. Уже хорошо. Потом заметил кусок брезента — тоже в пятнах, оттого и не увидел его сразу, который висел так, что видно служил шалашом для этих двоих. Тряпки на полянке. Мятое ведро. Ну, это понятно, где техника ремонтируется — там всегда сразу срач возникает. На МТС тоже такое было. И трактористы тоже чумазые ходили. Что же — раз это свои — можно выходить. Только аккуратно — а то и стрельнут сгоряча. Что б такое сказать, чтобы не погорячились? Вроде как «Бог в помощь» не годится, тем более, если один из них — красный командир. «Слава труду'? Тоже как?то не то. Вроде как насмешка тут выйдет. Наконец, Семёнов решился.
— Здравия желаю, товарищи! — негромко произнес он, сложив руки раструбом у рта.
Оба перемазанных в мазуте тут же сиганули с танка, как ветром сдуло. Спрятались по ту сторону машины.
— Кто идет? — строго, но опять же негромко послышалось из?за танка. Семёнов огорчился, потому как если б это было на своей территории, то рявкнуто было бы от души. А раз тишком — значит и немцы рядом. И не передовая это. Такие же значит окруженцы.
— Свои. Красноармейцы.
— Старший ко мне, остальные на месте! — хорошо поставленным командирским голосом, но опять же негромко, откликнулись из?за танка.
— Иду, не стреляйте! — и Семёнов, не слишком поспешая, вышел из кустов, закинув винтовку на плечо. Двое высунулись из?за танка, что было для них несложно, благо был этот танк крошечным и низеньким. Тот, что в майке, держал наперевес танкового Дегтяря, второй — в комбезе — сжимал в руке наган. Смотрели настороженно, но видно было, что успокаиваются.
— Красноармеец Семёнов — отрекомендовался Семёнов.
— Младший лейтенант Логинов — представился комбинезон.
— Старший сержант Спесивцев — сказал тот, что был в майке.
Посмотрели друг на друга, потом старший сержант положил глухо брякнувший пулемет на броню, привычно поправил тыльной стороной ладони висячие унылые усы и спросил:
— Какая часть, боец?
Семёнов, не чинясь, назвал дивизию, полк, батальон и роту. Танкисты переглянулись и тоже как?то приуныли. Не так, чтобы очень, но заметно. Спросил в свою очередь, откуда они. Успокоившийся уже младший лейтенант засунул наган в кобуру и пробурчал, что из разведбата той же дивизии.
— Ясненько — подумал Семёнов, они уже губу раскатали, что может это на них свои вышли с внешней стороны, а тут опять же окруженцы. Ну, так и он тоже огорчился, когда понял, что нет, до своих еще топать и топать. Симметричное получилось огорчение — вспомнил Семёнов ученое слово. А дивизию раскатали немцы вдрызг, одни огрызки остались по лесам.
— Понятно — протянул старший сержант. По его худой физиономии было видно, что схожие мысли его тоже посетили.
— Голоден? — спросил младший лейтенант. Он?то как раз в отличие от тощего сержанта был упитанный, с круглой физиономией, глядя на него, Семёнов прекрасно видел, что покушать лейтенант любит. И даже неурядицы последнего времени эту охоту у танкиста не отбили.
— Не откажусь — дипломатично выразился красноармеец. Когда угощают — отказываться не следует, поголодать всегда успеешь.
— Ну, тогда возьми себе консерву из ящика и давай рассказывай, что да где видал. А нам недосуг сидеть, работы много. Ты тут один? — уточнил лейтенант.
— Никак нет, четверо нас.
— Поступаете в наше распоряжение? — вопросительно заявил младший лейтенант.
— Никак нет, сопровождаем летчика, обязаны доставить его к нашим, приказ такой — охранять и доставить. Потому — извиняйте — парировал Семёнов. Он, в общем, понимал, что нарушает Устав, но не велик чин что у одного, что у другого из разведбата. Младший лейтенант, или как таких называли уничижительно «мамлей» - считай то же, что и старшина. На чин старше. Не впечатляло. А случись, что если до угроз дело дойдет — у них три винтаря, а у танкистов — пулемет, явно снятый с этого танка — вон в цилиндрической башенке дырка зияет. Да наган. Не, не впечатляет никак. Лейтенант мрачно посмотрел на строптивого красноармейца, прикидывая, что следует делать, потом махнул рукой. Он тоже понимал, что в таком виде не производит серьезного впечатления, да говоря откровенно и предложить ему пока нечего.
— А с танком что? — поинтересовался вежливо Семёнов.
— Это не танк, это «Дочь Антилопы Гну» - ехидно покосился на усатого сержанта мамлей.
— Карбюратор барахлит, с грузовика бензин слили, а он не подходит, дерьмовый у немцев бензин — отозвался усатый, пропустив мимо ушей иронию товарища.
— Не факт, что карбюратор. Мы ж его разобрали. Вроде в порядке. Слушай, боец, у вас в артели есть, кто в движках разбирается? Ты ж говоришь летчик у вас? Давай его сюда! А мы вас за это консервами покормим, не едали вы такого, точно говорю — сказал напористо мамлей.
— Вы же вроде сами танкисты? — удивился Семёнов.
— Я — командир мотоциклетного фельдъегерского отделения связи разведбата, а товарищ старший сержант — башнер с бронеавтомобиля. А до того кавалеристом был. Так что с моторами у нас — швах — честно признался младший лейтенант.
— Тогда я своих веду, может, что и скумекаем — не слишком воодушевленно ответил Семёнов и нырнул в кустарник.
Менеджер Лёха.
После ночной забавы в голове колесом крутились какие?то радужные мысли, и потому по лесу Лёха шел чисто автоматически. Очень хотелось плюнуть на все и вернуться назад, но хмурый дояр внятно пояснил, что теперь в деревне пришлось бы работать, не все кувыркаться, не для того — как он сказал — приманивали. Теперь, сидя в лесочке и слушая далекое позвякивание инструмента, Лёха пытался разобраться в своих ощущениях, но как?то это не получалось.
Дояр вынырнул совершенно неожиданно — умел он тихо ходить, не отнимешь, прямо ниндзя какая?то.
— Наши. Танк и двое в экипаже. Танк у них поломатый, не едет.
— Во, я ж говорил, что чинят что?то. Мотор засбоил? — сказал злобный Петров с удовольствием.
