— У нас — по–всякому — уклончиво вывернулся Лёха. И добавил, чтобы не обострять:
— Товарищи из пехоты. А я из финчасти. Писарь. Старший писарь.
И вдруг чуть не заржал, вспомнив известное: «Бонд. Джеймс Бонд».
— А, ну это серьезно! — уважительно до неприкрытой иронии заявил мамлей — Вот Спесивцев тоже старший. Самый старший сержант. Мне?то рядом с вами и сидеть страшно, я?то наоборот самый младший лейтенант, куда уж тут.
— В общем, когда встретился с товарищами из пехоты, их командир приказал им меня сопровождать до наших. Вот и двигаем соответственно — не стал обращать внимания на подколки Логинова Лёха. В конце концов, лучше пусть Петров рассказывает, что с ними было. А ему, как попавшему не в свою тарелку, лучше помалкивать.
Токарь намек понял правильно и тут же влез в разговор. Нельзя сказать, что Петров был великим сказителем, но говорил толково и складно, за словом в карман не лез и Лёха сам заслушался тем, как роту, в которой служили его спутники, сначала клевали стервятники на марше, потом — только–только успели окопаться — навалились танки с осатанелой пехотой, тут рота была крещена минометами и артобстрелами, но позицию удержала таки, хотя и ополовинилась за один только день. Немцы все же пробили дыру где?то правее, рота — точнее все, что от нее осталось, отошла, опять стала окапываться, но теперь ее не трогали — грохотало сбоку, а потом и сзади. Пушки, которые до этого роту прикрывали, куда?то делись, впрочем, видно было, что дивизия агонизирует, пропала связь и что толком делать было неясно. На позицию роты вылетели только какие?то шалые немецкие мотоциклисты, получили по каскам и улепетнули, оставив пробитый пулями передовой мотоцикл и пару трупов. Красиво, надо заметить, улепетнули, четко, слаженно, забрав тех своих подраненных, кто был подбит пулями. Штаб батальона куда?то делся, посланный связным Семёнов нашел только кучи брошенного добра, затарившись там разными подходящими для самокруток бумажками, выбирая при этом, чтобы без печатей были и надписей ДСП и «секретно». Остатки роты попались на глаза какому?то незнакомому подполковнику, и тот велел им удерживать перекресток лесных дорог, зачем — непонятно, потому как мост в паре километров был сожжен. И причем велел ни шагу назад! А на следующий день немцы каким?то чудом мост починили и по нему прямо на роту выперлись грузовики с каким?то барахлом. Петров — как самый нахальный — успел прошариться по кузовам остановленных грузовиков, но толком и не понял, что там была за фигня — какие?то банки и канистры с чем?то несъедобным. И вроде как не медицина — крестики зеленые были, а не красные.
Шоферня была сильно удивлена, когда напоролась на засаду. Рота была удивлена, как быстро немцы наладили переправу. А дальше через несколько часов притащилось два этих самых сине–зеленых танчика с деревянными ведущими колесами, подошла какая?то унылая пехота — Семёнов тоже вслух заметил, что у тех, кто атаковал их в первый раз и вид был молодцеватей и автоматов побольше и действовали они нагло и бодро, бегали быстро и сноровисто, а эти какие?то были унылые, медлительные и сплошняком с винтовками. Но и унылые достаточно умело обложили остатки роты и основную расправу учинили как раз нелепые танчики, беспрепятственно расстреливая сослуживцев Семёнова с безопасного расстояния. Вот тогда?то Уланов и вывел остатки взвода, рванув вперед, раз назад запрещено. Ну а потом вот нашли в лесу летуна, после беседы с взводным, летуна приказано доставить к своим. Взводный помер. Собственно — и все.
Пока Петров пел соловьем, Семёнов вытащил мешок, который называл кисетом и предложил табачку. Жанаев и старший сержант бодро оторвали от пущенного по кругу листка с надписью «расходная ведомость» по квадратику бумажки, аккуратно высыпали на него пару щепоток самосада, аккуратно послюнили краешек и ловко, по–цирковому, словно фокус показали, свернули цыгарки. Семёнов и Петров сделали то же, но без лихости.
Лёха отказался, так как в его время курили в основном девушки, и для него это было не вполне мужским занятием, а мамлей горестно вздохнул и попросил своего напарника, чтоб тот и ему цыгарку свернул. Спесивцев привычно ухмыльнулся, отпустил шпильку, что надо было быть проще, а не курить городские сигаретки, словно пижон какой?то, но свою самокрутку отдал, а себе так же ловко свернул другую. Пару минут сосредоточенно дымили, причем Лёха отметил, что запах дыма не такой паскудный, как от современных ему сигарет, вполне нюхать можно без отвращения.
— Понятно — наконец сказал мамлей.
— Что понятно — переспросил Петров.
— То, что сидим мы в немецком тылу. И они этот тыл, как и положено, по уставам — чистят. Ясно, что служба охраны тыла не такая боевитая, как ударные части, ну, да и мы тоже не те, что в начале были. Вот и вам вполне старья хватило. И нам, не ровен час, если напоремся — тоже хватит с походом. Даже такого хлама, как Рено. У него, как ни верти, броня пулю держит и наш пулемет ему только для шумового беспокойства. А у него — пушечка. И всех делов. Как дуэль на мясорубках, любое попадание — смертельно. Ладно, пока живы — не помрем. А помрем, так живы не будем. Вопрос остается тот же — что у нас с танком такое, что оно, извините за выражение, (тут мамлей подмигнул Петрову) ехать не хочет?
— Свечки могли засраться — выдал свою версию некурящий Лёха.
— Нет, свечки мы проверили и прожгли. Думаешь с чего мы такие поросята? — возразил младший лейтенант.
— Все равно что?то засралось — уперся Лёха. Он понимал, что ничерта не смыслит в этом дурацком танке, но слово было подходящим, раз танк сначала ехал, а потом перестал.
— Может вывести его из строя окончательно, да и вместе с нами пеше? — предложил Семёнов, поднимаясь со своего места, чтобы подменить Жанаева. Все равно в технике Семёнов ничерта не понимал, а как от караульщика — могла быть большая польза. Это уже и Лёха понимал.
— Жалко! — с сожалением отозвался Спесивцев — это ж машина все?таки. Сорок лошадиных сил, три тонны брони. Если попадутся немцы без артиллерии — мы им колбасы наварим в свою очередь. Не везде же у них танки!
— Фигасе! — удивился про себя Лёха. Сорок лошадок! Как у Дэу–Матиз! Ну, действительно танк, извините за выражение. Как же это он ездит? Да еще и плавает??? Но вслух ничего не сказал.
Вообще этот танк был какой?то не то, что несуразный… Старомодный — вот точно. Для глаза Лёхи это чудо армейской техники было очень непривычно. Вот Т-34 — те нормально смотрелись на своих постаментах. А это… И смешные узенькие гусеницы и странные тележки с словно игрушечными колесиками по бортам и башня цилиндром. И особенно — покрашенные зеленым досочки над гусеницами. Деревянные к слову. Ну, бронетехника — у одних колеса деревянные, у других — вон, скамеечки.
Усатый поймал его взгляд, понял его правильно и усмехнулся кривовато:
— Ну что есть, то есть. Логинов, вон, тоже все время страдает, потому как влюбился с первого взгляда в какой?то мифический танк. А приходится ездить, что нашлось — что прямо на дороге валялось.
Логинов покосился, потом буркнул:
— Вот видел я Ворошиловский танк — вот это моща! Огроменный, башня с баньку размером, пушка еще больше, наверное, такая как в корпусном полку. И броня, наверное, толстая. Вот — это мощь! А эта плюшка — немощь.
— Ты тише говори, а то машинка услышит и обидится — опять грустно усмехнулся Спесивцев.
— Клим Ворошилов танк называется. КВ сокращенно. Две модификации КВ-1 и КВ — 2. Башня здоровенная? Кубиком? Пушка толстая и короткая? — спросил Лёха. Логинов кивнул удивленно.
— Тогда это КВ-2. У него гаубица в 152 миллиметра калибром. Не получилось бы у вас с КВ-2 — заявил уверенно Лёха. И пояснил, чтоб остальным понятно было:
— Там экипаж — аж шесть человек. И тяжеленный он, не по всякому мосту пройдет. 52 тонны как?никак. Доворот башни медленный, и сведение долгое. А сам танк здоровенный по силуэту, по нему как раз влепить не сложно.
— И все равно не сравнить! Не трогайте мою светлую мечту своими грязными лапами — уперся Логинов.
Лёха пожал плечами. В той самой компьютерной игре про танки был у него и КВ-2. Не шибко — то понравился. А вот этого Т-38 в игре и в помине не было, там такие пулеметные танкетки отсутствовали вообще. Понятно, что даже ляйхттрактор бы не вспотел, с парой таких танкеток разобравшись.
— Интересно, товарищ старший писарь финчасти, откуда у вас такие знания о наших танках? — тонко усмехнулся Спесивцев, прищурив глаза. Петров подобрался, напрягся.
