Зеркало ее сновидений

Мисте снова села рядом с ней. Выражение лица леди было спокойным и доверительным.

– Расскажите мне о нем.

Но именно в этот момент Саддит постучалась в дверь и вошла в комнату, неся подносы с едой.

Не в состоянии открыться в своих чувствах при служанке, Териза поспешно встала – быстрее, чем намеревалась, – чтобы поблагодарить Саддит и помочь ей накрыть на стол.

Если Мисте и удивляли манеры Теризы, она ничем не показала этого. Похоже, она тоже чувствовала, что между ними происходило нечто значительное, требующее уединения, и потому не стала поддерживать разговор. Когда Саддит накрыла на стол и снова вышла, Мисте вежливо притворилась, что получает от еды удовольствие, и, пока они ели, держала свое любопытство в узде.

Благодарная Мисте за сдержанность, Териза провела несколько минут, занятая только мясом, запеченным в толстой оболочке из теста. Затем, чтобы на некоторое время увести разговор от опасной темы, она задала практичный вопрос, из числа тех, интересоваться которыми приучила ее работа в миссии: как Орисон умудряется так хорошо кормить столько людей в середине зимы?

В ответ Мисте описала систему снабжения Орисона пищей и материалами. Многие поколения, возможно, даже века экономическая система базировалась на ведении войн, в которых владыки-лорды сражались за привилегию брать то, в чем они нуждаются, силой. За это время численность населения Морданта уменьшилась почти в десять раз, несмотря на постоянное пополнение человеческих ресурсов. Одним из самых знаменательных деяний короля Джойса было то, что он заменил войну торговлей. И постепенно сделал Орисон основным покупателем и продавцом всего, что Мордант производит и в чем нуждается. Все поселения Демесне и все провинции Морданта торговали с Орисоном, и Орисон использовал доходы от этой торговли, чтобы покупать то, в чем нуждаются его жители; богатство, таким образом, действовало как удобрение, принося королевству Джойса еще большее богатство. Подобная же система торговли установилась с Алендом и Кадуолом – которые так нуждались в ресурсах Морданта, что не могли не пойти на сделку с королем Джойсом. Эти доходы тоже унавоживают почву благосостояния Морданта. В результате все провинции уже почти избавились от последствий кровавого режима с которого начиналось правление короля Джойса.

Теризу подробности не слишком интересовали, но все же она была благодарна Мисте за объяснения. Только что она критиковала своего отца – и не была наказана. Когда леди закончила, Териза прокомментировала ее рассказ так:

– Это звучит глупо, но я только что сообразила, что так ни разу и не выходила из замка с тех пор, как появилась у вас. – Она глянула в сторону окна с толстыми стеклами и следами мороза на них. – Я даже не представляю, как там, снаружи.

Мисте отложила в сторону вилку и промокнула губы салфеткой:

– Это должно быть для вас удивительным. Точно так же, как ваш мир кажется странным мне, наш должен показаться необычным вам. И тем не менее всех нас настойчиво предупреждали, – лицо выдало ее внутренние колебания,

– не сообщать вам никаких «секретов». Но ваша способность воспринимать все это нормально… Однако, кажется, я уже говорила, что вы изумляете меня.

Как это все было, Териза? У меня ведь нет никакого представления о том, как происходят воплощения. – В ее голосе послышались новые интонации.

– Я никогда не проходила через зеркало в другой мир… Впрочем, это еще одно из моих «романтических настроений», – призналась она. – Мне кажется, что такие события в жизни любого человека должны быть знаменательными, в какой-то мере переломными, изменяя его столь же фундаментально, как изменяется и окружающий его мир.

– Нет, – сказала Териза, вспоминая свои ощущения затерянности в нахлынувшей вечности – исчезание. – Не думаю, что это изменило меня. – Она чуть не добавила: я бы очень хотела, чтобы это произошло. – Это продолжалось слишком недолго. Это похоже, – произнесла она внезапно, еще сама не зная, что хочет сказать, – на умирание без боли. В одно мгновение вся жизнь утекает из тебя; все, что ты знаешь или понимаешь, все, что заботит тебя, растворяется в пустоте, ты больше не существуешь и не можешь ничего, разве только горевать. Однако это не больно.

Я имею в виду, что нет физической боли, – пояснила она. – И нет боли психологической. К этому просто неприменимо понятие «боль». Может быть, потому, что мир вокруг вовсе никуда не исчезает, а просто как бы замещается чем-то другим. Вы понимаете? Я думаю, это единственная причина, по которой я все это выдержала.

В ответ Мисте робко улыбнулась – не так, как если бы извинялась за то, что не слушала, а потому что услышала нечто, соответствовавшее ее представлениям и чаяниям:

– Я не совсем понимаю. Элега сказала бы, что вы говорите глупости. Воплощение – это лишь переход в другое состояние бытия, и ничего больше. Но в том, что вы сказали, есть нечто, – ее рука бессознательно сжалась в кулак, – что не кажется мне глупым.

Ибо возможно, что лишь смерть придает жизни смысл.

Но я не умерла, хотела было запротестовать Териза. Это не то, что я имела в виду. Меня вообще не было.

Однако неспособность внятно объяснить свои ощущения заставила ее промолчать.

– Териза, – сказала Мисте тихо, несколько отстраненно, не глядя на нее, – вы дали мне очень много пищи для размышлений. Вы сказали, что не обладаете мудростью, – она говорила все менее безлико, все более ощущалось ее присутствие в комнате и в компании Теризы, – однако я не встречала еще таких глупцов, которые заставляли бы меня серьезно пересматривать свои взгляды на жизнь.

– Не нужно обвинять в этом меня. – Териза не знала, что хотела сказать Мисте, но в данный момент это ее не волновало. Она не смогла сдержать улыбку. – Я не умею делать это преднамеренно.

При этих словах Мисте рассмеялась. Териза с радостью присоединилась к ней.

Они продолжали хохотать, словно старые подруги, когда Саддит постучалась в дверь и снова появилась в комнате. Щеки ее покраснели, она тяжело дышала, словно пробежала несколько лестничных пролетов.

– Миледи Териза, – сказала она, ловя ртом воздух, – миледи Мисте, вас ожидает король.

Есть новости. И очень важные. Приказано, чтобы вы явились в зал для аудиенций. Все знатные лорды и леди Орисона должны собраться там.

– Это действительно новость, Саддит, – ответила Мисте. Изумление ясно было написано на ее лице, когда она посмотрела на служанку. – Мой отец не собирал Орисон в зале для аудиенций уже больше года. По какому поводу он собирает всех?

– Прибыл посол, миледи, – ответила Саддит, все еще не отдышавшись. – Посол Аленда – и посреди зимы! Ему, видимо, это обошлось в немало времени, людей и продуктов. И поговаривают, что это сам принц Краген! Что могло привести сюда сына алендского монарха несмотря на трудности этого времени года, на такие расстояния, когда весь Мордант знает, что Аленд жаждет войны, а вовсе не мира?

Мисте проигнорировала этот вопрос.

– И он просит аудиенции у короля Джойса?