Зато откуда-то из зарослей неподалеку от нашего лагеря донесся хорошо знакомый голос Лехи Петрова:
— Эй, голубки, вы там закончили? Можно подойти?
Твою мать! Интересно, долго эти два типа в кустах сидели? И много ли они видели? Смутно помнится, что мы начали любовный марафон в воде, немного задержались на пляжике и только потом перебрались под уютный навес из лапника.
— Сиди пока! — отозвался я, на миг опередив Галю. Спросил, понизив голос: — Твоя одежда где?
— На берегу лежит, — пискнула девушка, и я даже в полутьме заметил, как она зарделась.
— Сейчас принесу.
Я спихнул Петровича с лежака и принялся облачаться. С задачей справился в рекордно короткий срок, в учебке так не получалось даже под угрозой наряда от злобного старшины. Того самого, который матерные слова культурными синонимами заменял. Выбрался из шалашика, подобрал Галины шмотки, передал ей и направился к зарослям, в которых прятался старлей.
— Выходи, Лех. Ты один?
— Здесь один, — отозвался тот, показавшись из кустов. Коллега щеголял в полном снаряжении Егеря и штуцер держал наготове. — Коля в глайдере остался, мы около вашего катера приземлились. Пилота нашли. Что с ним случилось?
— Долгая история, — отмахнулся я. — Дружище, ты не представляешь, как я рад тебя видеть! Объясни лучше, как вы нас нашли.
— Петровичу спасибо скажи, он надоумил… Вы же в самый разгар заварухи исчезли, а кот твой остался. Нашел нас с Николаем, нас Исаев как раз прорыв в биолаборатории закрывать бросил. Мы сначала подумали, что ты где-то рядом, да и некогда особо грузиться было — тварей много пробралось. Пока всех перебили, пока пробоины перекрыли, пока то да се — часа два прошло. Потом детали любопытные вскрылись: буквально минут через двадцать после прорыва в лаборатории атака захлебнулась. Монстры перестали действовать организованно, просто остановились кто где был и отбивались, даже не попытавшись отступить. Такое ощущение, что командования они лишились или, скорее, дистанционного управления… В конце концов Петрович потерял терпение и начал нас с Колей донимать — ходит по пятам и орет благим матом. Поневоле пришлось задуматься над таким неадекватным поведением…
— Лешенька! — Одевшаяся наконец Галя вихрем выскочила из шалаша и повисла у старлея на шее. — Как я рада! Ты не представляешь! Вы нас нашли!
— Нашли, нашли, успокойся. — Коллега с трудом выдержал Галин натиск, каким-то чудом заставив ее ограничиться парой поцелуев и объятиями. — Я тоже счастлив, уж поверь на слово.
— Да что же мы тут стоим! — засуетилась девушка. — Собираться надо скорее…
— Галь, угомонись. Пусть Леха доскажет. — Я переключил внимание на коллегу. — Пошли к костру, там удобнее.
Алексей возражать не стал, безропотно направился за нами и присел у огня, скрестив ноги по- турецки и устроив на них верный штуцер. Извлек из кармана маленькую плоскую фляжку, бросил мне:
— Поправь здоровье.
Я благодарно кивнул, отвинтив крышку — нос сразу же уловил хорошо знакомый аромат коньяка. Приложился к горлышку, крякнул, прочувствовав весь путь сгустка огня по пищеводу.
— Эх, хорошо! Лех, а шоколадка есть?
— Лови.
Однако Галя меня опередила, перехватив угощение в полете. Торопливо развернула плитку, аппетитно зашуршав фольгой:
— Обойдешься, алкаш! Хватит с тебя коньяка. Мне тоже стресс снять надо.
Я молча пожал плечами и снова приложился к заветной фляжке.
— Ну так вот, — продолжил Леха, — Петрович за нами ходил как привязанный и орал как оглашенный. Николай попытался было его к тебе прогнать, но он не уходил — отбежит на несколько шагов, сядет столбиком и давай мяукать. Чуть мне сапог не разодрал в конце концов. Тут даже до нас дошло, что он нас куда-то зовет.
Внимательно прислушивавшийся к разговору питомец одарил меня весьма выразительным образом: два бестолково мечущихся по коридору Егеря и прикрывший морду лапой кот, сидящий у стены. Этакий фейспалм по-кошачьи. Я против воли улыбнулся, но Леха не обратил на это внимания, увлеченный рассказом.
— Короче, связались мы с диспетчерской, поставили всех на уши и через несколько минут выяснили, что вас с Галей на территории базы нет. Исаев, кстати, расстроился: кроме вас, больше никто не пропал, хотя потери были довольно серьезными, только убитыми два десятка. А тут еще эвакуация всеобщая… Прочесывание окрестностей однозначно организовать бы не получилось. Нам он ничего не приказал, так что мы просто пошли за Петровичем. Тот уверенно привел нас в ангар с техникой, запрыгнул на ближайший глайдер и уставился куда-то вдаль.
— Стандартная стойка, Петрович всегда так направление указывает, — прокомментировал я последнюю фразу.
— Мы догадались, — кивнул Леха. — Правда, не сразу. Коля с охотничьими котами лучше знаком, интересовался в свое время вопросом, как он сказал, так что типовые алгоритмы поведения знал. Вот он и предположил, что твой питомец тебя чувствует и его можно вместо компаса использовать.
Петрович обличающе взвыл — дескать, как можно быть такими тупыми? Я погладил напарника по голове и одарил картинкой сладко спящего у костра кота. Тот намек понял и сделал вид, что задремал. Ладно, пусть притворяется, лишь бы больше с комментариями не лез.
— Нашли мы глайдер побольше, с хорошим запасом хода, сами погрузились и напарничка твоего не забыли. Он в кокпите на приборную панель запрыгнул и уселся столбиком, в одном направлении глядя. В общем, полетели мы за вами. Правда, сначала нас выпускать не хотели, пришлось с Исаевым связываться и объясняться. Прорвались в итоге. А потом мне пришла в голову просто-таки, не побоюсь этого слова, гениальная мысль: использовать метод триангуляции для приблизительного вычисления вашего местонахождения. Вылетели мы из ангара и базу по кругу почти облетели. В нескольких местах зависали и засекали направление, куда Петрович смотрит. Углы зафиксировали, на карту наложили и получили любопытную картинку: линии сходились почти строго на севере, порядка шести тысяч километров от базы. Мы, понятное дело, немного удивились, но потом все-таки решили проверить. Энергозапас добраться до предполагаемого места позволял, а насчет времени мы и не парились. Далековато вы забрались, как умудрились только…
— Через телепорт прыгнули, — пояснил я, чем еще больше запутал коллегу. — Ладно, не грузись, потом расскажу. Наверняка Исаев допрашивать будет, вот и послушаешь заодно.
— Не факт, — покачал головой Леха. — Ну ладно, потом так потом. В общем, летели мы по азимуту часа три примерно, а потом засекли сигнал аварийного маяка. Пошли по нему и нашли ваш брошенный катер с мертвым пилотом. Кстати, долго боялись приближаться — сканер показал полное отсутствие энергии в накопителях, и мы опасались, что нас тоже быстро обесточат. Приземлились в паре километров, добрались пешком. Но вроде все обошлось, поэтому перегнали глайдер поближе. Петрович тут себя неадекватно начал вести: сиганул из кабины и давай круги вокруг катера нарезать. Что-то унюхал, поорал благим матом и помчался к лесу, насилу догнали и еле уговорили в глайдер загрузиться.
Коллега прервался на секунду — перевести дух — и продолжил:
— Кстати, а что это за хрень в овраге неподалеку? Скала очень странной формы в старом русле и почему-то доступна только в оптическом диапазоне. Ни один прибор ее не взял, как будто и нет ее вовсе. Мы уж было подумали, что галлюцинации у нас обоих, хотели подлететь поближе и проверить, но Петрович не дал — распахал Коле щеку. Пришлось послушаться. Вернулись к катеру, Николай остался в глайдере, а мы с Петровичем пошли вас искать. Сначала шли по следу как раз в сторону оврага, потом твой напарник путь срезал и повел меня напрямик через заросли. И вот мы тут.
Леха, закончив рассказ, вопросительно уставился на меня.
— Хрень в овраге — действующая база Первых, — огорошил я коллегу. — Точнее не скажу, мы сами не все поняли. Нас полдня гоняли по лесу всяческие твари, потом пригнали к базе. Дальше мы потеряли
