в награду за это ткнул стволом пистолета ему в затылок и проорал прямо в ухо:
— Заткнулся, падаль! А вы все, — переключился я на остальных черномундирников, — разошлись, живо! Оружие убрать! Господин Линдеманн, вам придется отправиться с нами. Удобств не гарантирую, но, если будете себя хорошо вести, сильно вас бить не буду. Мы поняли друг друга? Кивните, если так.
Безопасник судорожно дернул головой, и я решил расценить это как жест согласия.
— Галя, живо в глайдер! Леха, прикрывай! Николай, не спи! — Я наградил вялого Линдеманна тычком колена в копчик, и он зашевелился веселей. — Петрович, не тормози!
Дождавшись, когда коллеги и девушка погрузятся в глайдер, я осторожно попятился к летательному аппарату, старательно отгораживаясь от взбешенных бойцов телом их начальника. Особенно зверские лица были у отоваренных телохранителей — больше всех досталось первому, вода хоть и не кипящая была, но ожог на полфизиономии получился.
Линдеманн наконец прокашлялся и довольно уверенно переставлял ноги, чем несказанно облегчил мне жизнь. До люка пассажирского отсека добрались быстро и без приключений. Здесь меня уже страховал Леха, так что безопасника загнали в тесный салон без осложнений. Я прыгнул следом, и Леха поспешил задраить люк. Как только броневая створка скользнула на законное место, Николай резким рывком поднял глайдер в небо. Мы повалились между кресел, образовав куча-малу, но Линдеманн переполохом воспользоваться не успел — я наградил его очередной зуботычиной и заставил забраться в кресло. Сообразительный Леха взял его на прицел, а я рухнул на соседнее место и облегченно выругался. Кажется, вырвались!
Обратный путь преодолели за два с небольшим часа — Коля выжал из движков глайдера все возможное, тем более что энергоресурс экономить не было нужды. К месту падения нашего катера возвращаться не стали: Линдеманн после краткого физического воздействия по секрету сообщил нам, что там находится третий экипаж безопасников — осматривают место происшествия и оформляют труп. Пленника мы по здравом размышлении накрепко примотали к креслу ремонтным скотчем — хорошая вещь, если приходится в шлангах дырки заделывать. Гидравлики в нашей технике довольно много, вот и позаботились знающие люди. Линдеманн поначалу матерно ругался и грозил страшными карами, но я ему напомнил о договоре — то есть просто в очередной раз угостил затрещиной. А что, все равно уже терять нечего… Правда, оставалась еще одна маленькая проблемка.
— Коль, что с безопасниками?
— Тащатся следом, как привязанные, — сплюнул Иванов. — Нервируют они меня. По-хорошему, избавиться от них надо.
— Сейчас что-нибудь придумаем, — обнадежил я коллегу и переключился на пленника: — Господин Линдеманн, придется вам приказать своим людям от нас отстать.
— С чего бы это? — злобно зыркнул «особист» начавшим заплывать глазом. — Лично мне они не мешают.
— Не хотите, значит, помочь похитителям? А как же стокгольмский синдром? Неужели вы к нам не испытываете и капли симпатии? Вы явный извращенец, Карл! Если вы избавите нас от хвоста, я обещаю не рукоприкладствовать до самой базы. Идет?
— Только не думай, что я тебя испугался! — прорычал Линдеманн. — У них есть дела поважнее, а они про них забыли. Давайте связь.
— Да ладно, Карл, не оправдывайтесь! — ухмыльнулся я. — Мы никому не расскажем. Коля?
Понятливый капитан и без моей подсказки уже вызывал преследователей, так что почти сразу включил громкую связь на общем канале. До нас тут же донесся обеспокоенный голос одного из безопасников:
— Борт двадцать семь на связи. Что вы хотите?
— Ковальски, слушай сюда! — рявкнул Линдеманн. — Прекращай преследование, со мной все в порядке. Возвращайтесь на объект, работайте по плану.
Ковальски, сука! Жив все-таки. Жаль, не попался ты мне на прицел в терминале.
— Господин Линдеманн!.. — сделал Ковальски слабую попытку протестовать.
— Это приказ! Я постараюсь вернуться при первой возможности. Не теряйте времени! Конец связи!
Работайте по плану, мля! Да чтоб вы там на растаманов-переростков нарвались или на кислотных тварей. Знаю я вашу работу по плану, пока всю базу по кирпичику не разберете, не успокоитесь. С них станется, могут попробовать подкоп сделать или долбанут из чего-нибудь тяжелого по силовому куполу — чисто чтобы проверить.
«Информация принята к сведению. Система контроля примет меры».
Твою мать! Какие, на фиг, меры?! Мне уже ни о чем подумать нельзя? Одно дело абстрактно желать кому-то неприятностей, и другое — знать, что оные неприятности теперь гарантированы. Жутковатое ощущение.
— Доволен?! — чуть ли не выплюнул Линдеманн, переключившись на меня. — Радуйся, пока можешь. Или поделишься со мной информацией? Добровольно.
— Не понимаю я вас, Карл, — отозвался я, проникновенно глядя ему в глаза. — Вроде же вы в плену у нас, а никак не наоборот. А всем своим видом показываете, что именно вы хозяин положения. Я чего-то не знаю?
Однако собеседник до ответа не снизошел, презрительно скривился и принялся демонстративно изучать потолок. Ну и хрен с тобой, не очень-то и хотелось. Мне бы сейчас дух перевести, вздремнуть часок. Чую, сил много понадобится, а я далеко не в лучшей форме. И не я один — Галя от пережитого стресса замкнулась в себе и сидела молча. Ее тоже можно было понять — она-то уже думала, что все, конец приключениям, а тут на тебе! От собственных, можно сказать, коллег такой свиньи она никак не ожидала. Посему трогать я ее не стал — как бы хуже не сделать своим сочувствием. Поступил умнее — подослал Петровича. Тот задачу понял и взялся за ее выполнение с завидным рвением: с ходу запрыгнул Гале на колени, врубил на полную мощность урчальник и принялся ластиться. Девушка ожила и наградила рыжего проныру ласковым поглаживанием. Я мысленно похвалил напарника, результат, как говорится, налицо — никаких признаков истерики. Наказав питомцу продолжать в том же духе, занялся делами насущными.
К таковым в первую очередь относилось выяснение обстановки на базе. Сначала я как можно подробнее расспросил Леху с Николаем. С их слов выходило, что, когда они покинули «Да Винчи», там уже полным ходом шла эвакуация. Впрочем, ничего нового — эвакуация давно началась, еще до нападения местной живности. Однако сейчас процесс вышел на новый уровень — взлетало все, что могло передвигаться в безвоздушном пространстве, с орбитального модуля один за другим прибывали челноки, чтобы буквально через двадцать минут снова вознестись в приветливые небеса Находки. Скорее всего, к нашему возвращению на планете останется хорошо если несколько десятков наиболее подготовленных Охотников. Из руководства пока внизу сидел майор Исаев, Яковлев вроде бы уже эвакуировался — ему предстояло принять командование экспедицией на орбитальном модуле.
Про безопасников парни сообщить ничего не смогли, но что-то мне подсказывало, что они не торопились покинуть планету. Скорее, наоборот, избавились от кучи лишних свидетелей. Вон Линдеманн какой довольный! Его даже факт пребывания в заложниках не особо расстраивает, относится к нему философски. Если и есть у него сожаление, то лишь о потерянном времени. И это мне очень не нравится. Наверняка какой-то козырь есть в рукаве.
— Коль, свяжись с Исаевым.
Майор не отвечал довольно долго, только с третьей попытки удалось наладить контакт.
— Иванов, что у вас?
Судя по голосу, тяжко ему приходится.
— Товарищ майор, на связи Денисов.
— А, жив курилка! — хмыкнул наш начальник. — Докладывай, только коротко.
— Жив-здоров. Галина Рыжик тоже. Пилот мертв, им сейчас люди Линдеманна занимаются. Сами
