смысла. Не имело смысла там, где жизнь текла размеренно и неторопливо. Здесь же, во сне, прямо перед ней, было безумие, самое настоящее безумие, и Габу не могла оторвать от него глаз, не могла перестать замечать.
– Эй, – Джо тронула ее за плечо. Габу вспотела и долго не могла проснуться, бормоча что-то сквозь сон, пытаясь прогнать Джо. – Скоро придет Флавин.
– Флавин? – сновидение медленно начало отступать. Глаза открылись. Свет ослепил. Габу снова зажмурилась.
– Нет, нет! Не смей больше спать! – приказала ей Джо.
– Уже не буду, – заверила ее Габу, села в кровати, пытаясь вспомнить, что вчера было реальностью, а что ей только снилось.
– Выглядишь так, словно кутила всю ночь, – сказала Джо.
– Все будет в порядке.
– Флавин заметит и отчитает меня!
– Я сказала, все будет в порядке! – Габу поднялась на ноги, закрылась в ванной, приняла душ. Усталость отступила, однако мешки под глазами предательски остались. – Выгляжу лет на десять старше, – призналась себе Габу. Джо постучала в дверь и сказала, что у них еще есть время, чтобы сходить позавтракать. Они спустились вниз, в расположенное на первом этаже кафе. Посетителей не было и официанты перешептывались, наблюдая за столиком где сидели Габу и Джо.
– Здесь всегда так? – спросила Габу.
– Как? – растерялась Джо.
– Им что заняться больше нечем, кроме как пялиться на нас?
– Не на нас, а на тебя, – Джо улыбнулась. – Ты ведь теперь знаменитость.
– К черту.
– Все газеты города спорят между собой о том, помогала ты своему брата или нет. Некоторые даже уверяют, что настоящий убийца – это ты, а брат лишь прикрывает тебя.
– И ты говоришь, что я должна полюбить этот город?!
– Не обижайся. Это же просто шоу, – Джо снова улыбнулась, увидела Флавина, замахала ему рукой. – Ты завтракал? Нет? Ну, так я закажу! Ты что будешь?
– Кофе.
– И?
– И больше ничего. – Флавин сел за стол, окинул Габу внимательным взглядом. – Бессонная ночь?
– Немного.
– Понятно. – Флавин положил на стол папку с бумаги.
– Хотите говорить о делах здесь? – спросила его Габу.
– Хочу вам кое-что показать. – Он достал несколько альбомных листов, протянул Габу.
– Что это? – спросила она, не сразу узнав изображенную на рисунках девушку. – Это что, я? – она нахмурилась, смущенная открытой наготой рисунка, сделанного черным карандашом. – Но…
– Это из художественной мастерской, где вы работали натурщицей. После обеда они появятся в газетах.
– Но это не правда!
– Что не правда?
– Вот это! – Габу с отвращением просмотрела рисунки, бросила их на стол. – Все это – неправда! Я не позировала им! Не успела! Должна была прийти вчера, но меня арестовали.
– Студенты уверяют в обратном.
– Но… – Габу нахмурилась, нервно прикусила губу. – Спросите их учителя! – просияла она. – Он должен помнить…
– Я спрашивал, но для него главное популярность своей школы.
– Чертов старик! – Габу закрыла глаза, пытаясь отдышаться. – Что это значит для нас?
– Если дело дойдет до суда, то по опыту могу сказать, что присяжные быстрее встанут на сторону официантки, чем натурщицы. Особенно имея перед собой подобные рисунки, – он отыскал самый неприличный из них. – Боюсь для них работа натурщицы будет сродни с…
– Проституцией? – помогла ему Габу.
– Не совсем так, но близко.
– Это не хорошо.
– Согласен.
– Мы можем как-то это исправить?
– Если только вы сможете доказать, что никогда не были в той школе.
– Но я была, только никогда не позировала. Мы познакомились, договорились об оплате. Я познакомилась с учениками и другой натурщицей, которая позировала им в тот момент…
– Тоже обнаженной?
– Что значит тоже? Я же сказала, что не позировала им.
– Но собирались.
– Они хорошо платили.
– Хорошо платили? – Флавин нахмурился и покачал головой. – Замечательно, – он взял принесенную Джо чашку кофе. – Вы хоть представляете, как это будет звучать для присяжных?
– Что звучать? – спросила Джо, желая принять причастие в разговоре. Габу показала ей рисунки. – О! – Джо наградила ее странным взглядом, в котором укор и уважение сплелись воедино. – Наверно, нужна смелость, чтобы позировать вот так! – сказала она. – Особенно без одежды. – Джо попыталась отыскать врезавшийся в сознание рисунок. – Я бы, наверно, не смогла, – она стыдливо, словно ребенок, опустила глаза к рисунку. – Даже одетой бы не смогла… – Джо посмотрела на Флавина, на Габу, снова на Флавина. – Сколько там было учеников?
– Почти два десятка.
– Точно бы не смогла…
– Я не позировала! – вспылила Габу. Джо вздрогнула, посмотрела на нее растерянно, затем на рисунки. – Я не знаю, кто сделал эти рисунки, но это не я! – зашипела Габу. – Да, я знала, что нужно будет позировать голой, но не отработала там и одного дня. К тому же, я бы никогда не стала позировать в подобных позах! – она снова начала просматривать рисунки, гневно бросила их на стол. – Это ведь даже не искусство!
– Верно, но ты сказала, что те, кто сделал эти рисунки, обещали тебе хорошо платить, и ты была согласна позировать им, – напомнил Флавин.
– Что это значит?
– Для меня ничего, для присяжных – многое. – Он выдержал паузу, давая Габу возможность обдумать смысл его слов.
– Хорошо, я поняла, – сказала она, все еще продолжая злиться, но уже не особенно понимая причину своей злости. – И кто-нибудь, ради бога, уберите со стола эти рисунки! – Габу нервно взяла чашку кофе, обожгла губы, выругалась шепотом, увидела, как улыбается Флавин и с трудом сдержалась, чтобы не выругаться еще раз.
– Есть что-то еще, что я должен знать? – спросил Флавин, выждав небольшую паузу. Габу не ответила, лишь бросила в его сторону гневный взгляд. – Фотографии, знакомства, связи… – продолжал Флавин, словно не замечая недовольства. – Тот малани, о котором вы говорили и которого до сих пор еще не нашли… Кто был еще кроме него?
– В этом городе или вообще?
– В этом городе, – Флавин снисходительно улыбнулся.
– Тогда никого, – сказала Габу, стараясь побороть новую волну раздражения.
– Это может быть важно…
– Я же сказала, что никого!
– Не злитесь, я должен знать, с какой стороны нас могут ударить.
– Это все из-за этих чертовых рисунков? Ваше недоверие. Или же дело в чем-то другом?
– Дело в том, что вас обвиняют в соучастии в убийстве, а это намного серьезней всех рисунков, на
