– Здесь? Как такое может быть? Ты же говорила, что здесь, в отличие от Андеры, живут только люди.
– Там, Флавин. Не здесь.
– Что это значит?
– Это значит, что любая дорога требует времени и сил.
– Так это всего лишь подпространство?
– Да.
– Похоже на настоящий мир.
– Это и есть мир, только сжатый в миллионы раз по сравнению с нашим миром.
– Это тебе тоже показали воспоминания Юругу?
– Нет. Ты что не учился в школе?
– Учился, только никогда не любил теорию…
– В подводных городах кроме теорий и фантазий ничего другого больше не было, – Габу увидела старые железнодорожные пути, построенные, когда еще двери в подпространство были открыты, и сказала, что дальше следует идти по ним.
– Никогда бы не поверил, что окажусь в подобном месте, – признался Флавин.
– Ты думаешь, я бы поверила?
– Я не знаю. – Флавин в очередной раз огляделся по сторонам. – Как думаешь, сколько мы уже здесь? Пару минут? Пару часов? – он прислушался, но у Габу не было ответа. Время действительно работало здесь как-то странно, незаметно, словно надсмехаясь над своими незваными гостями. Казалось, что можно идти и идти по старым шпалам целую вечность, а здесь не пройдет и минуты. Для этого мира не пройдет и минуты. «Теперь понятно, почему закрыли это место, – думал Флавин, вглядываясь в монотонную даль. – Никто не сможет здесь жить. Никто не сможет здесь даже работать. Удивительно еще, как они смогли построить здесь железную дорогу». Он представил строителей, которые каждый день отправлялись на работу в подпространство. «И где они теперь? Что с ними? Живы ли они? Сохранили здравый рассудок или нет?»
– Флавин? – позвала его Габу, вглядываясь вдаль.
– Что там? – он прищурился, но так ничего и не увидел.
– Кажется, это трамвай!
– Трамвай? – Флавин увидел что-то темное и бесформенное. Оно ползло по железной дороге, приближаясь к ним. – Кто же им управляет, черт возьми?! – Флавин предусмотрительно отошел в сторону. Старый, ржавый трамвай поравнялся с ними, остановился. Заскрипели, открываясь двери. Водителя не было. Электроника все еще работала, батареи держали заряд, но никто не следил за механизмами, никто не составлял расписания поездок. – Думаешь, это безопасно? – спросил Флавин, увидев, что Габу собирается сесть в трамвай.
– Думаю, это осталось здесь со времен железной дороги, – сказала она, указывая на сохранившуюся надпись «Сделано на Андере».
– Надеюсь, билеты нам покупать не придется? – проворчал Флавин, забираясь следом за Габу в трамвай. Старая конструкция вздрогнула и медленно поползла вперед. Бесшумно, словно паря над рельсами. Какое-то время Флавин стоял, держась за поручень, затем сел. Закрыл глаза, потому что за окном не было ничего: ни пейзажей, ни пассажиров. Только туман. Он окружал трамвай, проникал внутрь него. Флавину начало казаться, что он засыпает. Или же это засыпал весь мир вокруг него, а он продолжал бодрствовать?
– Флавин? – услышал он голос Габу, почувствовал, как она ткнула его в плечо, открыл глаза, огляделся.
– Почему мы остановились? Что-то случилось?
– Нет, просто нам пора выходить, – Габу поднялась на ноги и, держа Флавина за руку, потянула его за собой. Он подчинился. Двери снова скрипнули, закрылись. Трамвай ушел. Туман рассеялся. Флавин и Габу стояли на узкой улице. Моросил дождь. Под ногами был мокрый асфальт. По бокам серые стены высотных домов.
– Это что? – Флавин оглядывался по сторонам. – Это оно? То самое место?
– Да, Флавин.
– А где же здесь люди? Я никого не вижу.
– Сейчас утро, Флавин. Они спят.
– Спят? Все?
– Кафланд говорил, что здесь ночь для сна, день для работы, а вечер для семейного ужина.
– Значит, катастрофически скучно.
– Флавин, – Габу осторожно обняла его за шею. – Жизнь это не только город героев и монстров. Есть и другие города.
– Мне дорога Андера.
– Ты не мог остаться там. Это не безопасно.
– Не предлагай, Габу.
– Что не предлагать?
– Остаться с тобой. Я адвокат Андеры. Я защищаю героев и злодеев. Я люблю читать газеты, в которых рассказывается о том, что случилось ночью. Я не выношу тишину и покой, преклоняюсь перед ночными клубами и мимолетными интригами. А здесь…. – Флавин огляделся по сторонам. – Мне здесь не место, Габу.
– Но мы не сможем вернуться.
– Что значит, не сможем?
– У нас нет карты этого города, Флавин.
– Мы найдем другую.
– В этом городе не рисуют карт. По крайней мере, таких, как те, что привели нас сюда. Это большой город с маленькими людьми. Для них чудеса – это вздор, а героев и злодеев не существует. Прости, Флавин, но это город семейных ужинов и рабочих будней.
– Черт!
– Ты говорил, что не хочешь отпускать меня.
– Господи! Это было на Андере.
– Изменился только город, Флавин. Мы остались прежними.
– Этого я и боюсь.
– Мы справимся.
– Как?!
– Как все, Флавин. Как все, кто живет здесь.
– Сомневаюсь, что у меня получится жить, как живут здесь.
– Ты будешь жить не с ними, ты будешь жить со мной. Я ведь не такая, как они. К тому же…. – Габу пытливо прикусила губу. – К тому же, мне нужен мужчина, который будет обо мне заботиться. Обо мне и о моем ребенке.
– Так ты еще и беременна?
– Думаю, да.
– И кто отец?
– Не ты.
– Не знаю даже радоваться или злиться.
– Просто прими, как должное, – Габу запрокинула голову, наблюдая, как зарождается на небе рассвет. Серый город просыпался. Маленькие люди включали свет в своих маленьких квартирах. Серые машины, тарахтя, катились по серым улицам. Те, у кого не было машин, спешили на работу пешком. Густая безликая масса. Она текла по тротуару, на котором стояли Флавин и Габу. Клочок Андеры захлебывался в этом потоке. Яркий остров, которому в этой серости не было места.
– Смотри! – крикнул Флавин, увидев в толпе людей старика из Андеры. – Это снова тот старик, о котором я тебе говорил!
– Этого не может быть, – сказала ему Габу.
