l:href='#comment_7_2' type='note'>{2}. Конечно, нельзя однозначно утверждать, что переход на правостороннее движение кардинально повысил безопасность на дорогах. Но в краткосрочной перспективе он заставил водителей быть аккуратнее, опровергнув утверждения тех, кто предсказывал хаос и увеличение числа аварий. Выехав на дороги, которые, казалось, за одну ночь стали более опасными, шведы стали вести себя иначе. Исследования показали, что водители старались не совершать обгон, если по встречной полосе ехала машина, а пешеходы дожидались более длительного перерыва в транспортном потоке.
Но действительно ли шведские дороги стали более опасными? Нет, это были те же дороги, хотя автомобили и стали ездить по другой их стороне. Изменилось отношение: люди управляли своими машинами более осторожно.
С таким наверняка сталкивались многие. Например, перекрестки с круговым движением довольно распространены в Европе, но в Америке они встречаются крайне редко. Для многих американцев это вообще ночной кошмар: вспомните незадачливое семейство Грисвольдов из «Европейских каникул»[82], которые, попав на круговую развязку в Лондоне, не могли из нее выбраться. Они ехали и ехали по кругу, запертые в чистилище дорожного движения, пока на город не опустилась ночь и все не заснули под монотонное бормотание главы семейства. Возможно, это выглядит не слишком правдоподобно, но нужно заметить, что между круговыми развязками и перекрестками с круговым движением разница есть. Первые больше вторых по размеру, максимально допустимая скорость там выше, поэтому едущие по ним машины должны пропускать тех, кто только въезжает в круг. Плюс ко всему на них установлены светофоры, которых нет на перекрестках с круговым движением. Машины, въезжающие на такой перекресток, должны пропускать тех, кто уже едет по нему. Кроме того, они очень эффективны. Вас, скорее всего, удивит, что современные перекрестки с круговыми развязками намного безопаснее обычных перекрестков со светофорами.
Это связано в первую очередь с их устройством. Перекрестки притягивают аварии — половина всех дорожных катастроф в США происходит именно на них. На обычном перекрестке есть 56 потенциальных «конфликтных», как их называют инженеры, точек, где существует вероятность столкновения (32 из них там, где машина может врезаться в другой автомобиль, и 24 — где она может сбить пешехода).
Перекрестки с круговым движением снижают общее количество таких точек до 16, а наличие центральных островков (которые создают то, что инженеры называют «отклонением») исключает два самых опасных маневра на перекрестке: само его пересечение, часто на высокой скорости (средняя скорость на большинстве перекрестков с круговым движением в два раза меньше средней скорости на обычном перекрестке{3}, а это существенно повышает безопасность пешеходов), и левый поворот. Этот несложный маневр требует поиска подходящего промежутка во встречном движении, а очень часто обзор закрывает другой автомобиль, который сам ждет, когда сможет повернуть налево. Поворачивать нужно аккуратно, не сбив при этом переходящего дорогу пешехода. Исследование, в котором оценивались данные по 24 перекресткам с круговым движением, показало, что общее количество аварий снизилось на 40%, аварий с ранениями — на 76%, а аварий со смертельным исходом — на 90%{4}.
Вот тут и проявляется парадокс: система, которая казалась нам более опасной, на самом деле безопаснее, а система, которая казалась нам безопасной, в действительности опаснее. Это подводит к пониманию другой, менее заметной причины преимущества перекрестков с круговым движением. Перекрестки любого рода — достаточно сложная среда для водителя, которая требует большой умственной нагрузки для обработки данных о дорожных знаках, действиях других автомобилей и направлении поворотов. Водители, которые подъезжают к перекрестку на зеленый свет, думают, что дело почти сделано: свет-то зеленый. Но, как говорит бывший инженер из Вашингтона Кеннет Тодд, часто светофоры производят губительный эффект. Желание «поймать» зеленый заставляет водителей увеличивать скорость в тот момент, когда они должны обратить внимание на встречный транспортный поток и машины, поворачивающие на главную дорогу справа. Кроме того, автомобилисты вынуждены смотреть на светофоры, расположенные выше уровня глаз, и могут не увидеть вовремя, как у едущей впереди машины зажглись тормозные огни{5}. Наконец, есть водители-дальтоники, не способные отличить красный цвет от зеленого, а иногда сигнал светофора трудно разглядеть из-за яркого солнечного света.
На перекрестках с круговым движением только идиот вливается в поток на высокой скорости. Водители должны замедлиться и дождаться возможности въехать. Это требует большой умственной работы, что приводит к росту напряжения и связанного с ним чувства опасности. В целом это совсем не плохо, потому что перекрестки — все-таки опасные участки дороги. И чем настойчивее транспортная система напоминает нам об этом, тем лучше.
Однажды я ехал по сельской дороге в Испании и решил срезать путь. Судя по карте, это была прекрасная идея. На деле же дорога оказалась разбитым, извилистым, поднимающимся вверх кошмаром со слепыми крутыми поворотами. Там даже имелись особые ограждения в опасных местах. Немногие стоявшие на этой дороге знаки говорили мне то, что я уже знал и без них: «Опасно». И как же я ехал? Очень медленно, вцепившись в руль обеими руками и не отрывая глаз от дороги. Я гудел перед каждым слепым поворотом. Моя жена, которая больше всего боится высоты и лобовых столкновений, с тех пор никогда не разрешала мне брать в руки карту испанских дорог.
Была ли эта дорога опасной или безопасной? С одной стороны, она была очень опасной. «Расстояние видимости» — промежуток, необходимый для того, чтобы увидеть проблему и должным образом на нее отреагировать (при определенной скорости движения) — было минимальным. Полосы слишком узкие, и не везде была разметка. Если бы случилась авария, я мог бы легко свалиться с края дороги в пропасть. Поэтому я ехал так, как будто от этого зависела моя жизнь. А теперь представьте хорошее четырехполосное шоссе, по которому мы ехали из аэропорта в Эстремадуру[83]. Движение было неинтенсивным, полиции не наблюдалось, а я очень хотел приехать в гостиницу побыстрее. Поэтому я ехал на большой скорости и чувствовал себя в безопасности на гладкой, ровной дороге с плавными поворотами и хорошей видимостью. Солнце ярко освещало знаки, предупреждающие меня о любом препятствии на пути. И что же произошло? Устав от монотонности поездки (водители быстрее впадают в сонливое состояние на больших шоссе со слабым движением без пробок{6}) и яркого света солнца, я почти заснул и съехал с дороги. Как теперь оценить эту дорогу? Была ли она опасной или безопасной?
Объективно шоссе, конечно, безопаснее. Всем известно, что скоростные магистрали с ограничениями на въезд — одни из самых безопасных дорог. Лобовое столкновение почти исключено, машины едут приблизительно на одинаковой скорости, разделительные полосы делят потоки встречного движения, плавные повороты корректируют ошибки водителей, нет велосипедистов и пешеходов, и даже если бы я начал засыпать, то мигом бы проснулся, если бы наехал на отбойник. Я бы не смог съехать с дороги или выехать на встречную полосу из-за защитных ограждений, а если бы врезался в проволочно- канатный защитный отбойник типа Brifen (который все чаще встречается на дорогах от Англии до Оклахомы), то даже не было бы опасности, что меня выкинет обратно на основную полосу движения.
Подобные устройства — наглядное выражение философии, носящей название «прощающая дорога». Согласно ей, дороги должны быть спроектированы таким образом, чтобы исправить ошибку, которую могут совершить водители. «Ошибки ни в коем случае не должны привести к смертельному исходу, — объяснил мне руководитель программы оценки европейских дорог Джон Доусон. — Мы не допускаем этого на производстве, мы препятствуем этому в авиации и в пищевой промышленности. Но почему-то разрешаем на дорогах»{7}.
Это была прекрасная мысль, но у меня все-таки возникали смутные сомнения: я не мог не думать об этих двух дорогах в Испании и о том, что на более безопасной из них я чуть не расстался с жизнью. Убаюканный безопасностью, я шел на риск. Эта идея кажется простой и интуитивно понятной, но на самом деле она противоречивая и для некоторых даже еретическая. Много лет экономисты, психологи и специалисты по обеспечению безопасности на дорогах представляли свои вариации этой теории под различными наименованиями, начиная с «эффекта Пелтцмана» и «гомеостаза риска» и заканчивая «компенсацией риска» и «гипотезой смещения». Все они утверждают, что мы меняем поведение в ответ
