вариантов и готов был хоть сейчас устроить судьбу лучшему другу.
Огурцов скривил задумчивую физиономию:
— Ну-у… чтоб не орала на меня… чтобы рюмочку по вечерам наливала!..
— Эт точно!
— …Чтоб жратву готовила за просто так, а не заставляла за тарелку дрянных щей дрова колоть…
Степан сильно задумался, чего бы ему от супруги хотелось еще. Штришок к портрету его идеала добавил Бульдозер, вдруг вспомнивший о недавнем неприятном случае:
— И чтоб друзей твоих не гоняла коромыслом! А могли мы нормально в гости к тебе прийти, посидеть, покалякать!
— Ага, и это тоже, — согласился Степа. — Но главное, чтобы никакой тещи!
Мужики заржали и дружно «приняли на грудь» за удачную женитьбу.
Темнело. Тени деревьев постепенно сливались с черной травой, на которой вот-вот должна была выступить роса. Но хорошо сидящие мужики сниматься с места не собирались. Зачем? Земля теплая, водки полно — можно запросто и здесь переночевать. А переться до поселка в таком состоянии — и кайф поломаешь, и ухайдакаешься вконец.
— Ништяк! — одним словом описал свое мироощущение Ваня-Бульдозер, вытягиваясь в полный рост на траве и закидывая руки за голову. Степан скинул с ног калоши и блаженно пошевелил запревшими за день пальцами, распространяя не очень приятный аромат. Потом вдруг наморщил лоб, пытаясь что-то сообразить, и торопливо засобирался:
— Е-мое, чуть не забыл, дурак старый!
— Че стряслось, Сень? — лениво пробормотал Мишаня, успевший к этому моменту тоже перейти в горизонтальное положение.
— Заболтался я с вами, чуть счастье свое не прое…!
— Э! Э! Тормози! — Иван-подбитый глаз приподнялся с травки. — Ты далеко прешь? А мы? А водочка?
— Ща, мужики! Мне по делу надо!
— А-а! Так бы и сказал! Иди вон в кусты! Только подальше! — неправильно понял его Бульдозер и успокоился. Сеня не стал его поправлять. Еще привяжется хвостом, а ему на важную встречу идти! Кофни… конхфиден… секретную, короче!
Глухо шлепая калошами по асфальтированной дорожке, он почти бегом, насколько позволяли остатки подпорченного неумеренным образом жизни здоровья, помчался вдоль аллеи, ведущей к Волге…
…От старой лодочной пристани остались одни деревянные мостки, выдающиеся в воду на несколько метров. Лодок здесь уже давно никто не держал. Так, изредка причаливали по необходимости. А на ночь оставлять — себе дороже. Слишком глухое место стало. Упрут.
Степан настороженно ступил на дощатый помост, который едва заметно зашатался под ним, и, поеживаясь от речной прохлады, прошелся вдоль него к самой воде. Постоял, глядя на затягивающий Волгу туман. Забурчал себе по нос:
— Где его носит? Гад, обещал ведь! Я-то думал, опоздаю, а еще и ждать придется!
Волны тихо плескались о вымоченные до железной крепости дубовые сваи, на которых держалась вся конструкция. Степа присел, заметив плавающую внизу пеструю бумажку. Думал, кто-то сотню уронил. Подцепил грязным пальцем, развернул — фантик.
— Тьфу, гадость… Где этот пидор? Где его носит? — выругался он себе под нос. — Кинуть Степу решил? Пообещал — и все? Думает, дурак Степа, алкаш, можно его, как последнего лоха, развести? Ни х… не выйдет! Пусть только не придет! Я такое устрою! Кранты гаду…
Легкие, едва заметные шаги выдали приближение столь долгожданного человека лишь за пару метров до Огурцова. Тот обернулся, и физиономия его расплылась в приветливой улыбке.
— А я уж думал, ты не придешь, хотел идти к кое-кому… Принес?
— Принес… — Темная фигура, не останавливаясь, надвинулась на расслабленно скалившегося Степу и одним движением толкнула его назад. Тот успел только вытаращиться и, неуклюже маша руками, полетел в черную воду спиной вперед. Раздался шумный плеск, брызги разлетелись в разные стороны. Скрывшись целиком под водой, пьянчуга через секунду вынырнул на поверхность, отчаянно барахтаясь и ошалело глотая воздух.
— Ты чего! — поперхнувшись водой, прохрипел он, пытаясь уцепиться за край деревянных мостков. Мокрая одежда сковывала его движения, изрядное количество принятого спиртного не давало ему быстро соображать.
Сильная рука ухватила Степана за давно не стриженные мокрые волосы и без колебаний погрузила его в черную пучину. Стараясь избавиться от смертельной хватки, мужик забился, хлопая ладошками по воде. Пару раз его пальцы достали до запястья убийцы, но соскользнули и бесплодно зацарапали воздух.
Через минуту безжалостная рука выпустила обмякшее тело. Взбаламученная недолгим трепыханием река успокоилась и снова размеренно принялась пошлепывать по деревянным сваям мостков. Полосатая рубашка, едва заметная сквозь слой воды, медленно таяла в глубине, уносимая течением.
Глава 34
— Алло, Витя?
— Привет, любимая! — Громов постарался придать своему голосу бодрости. Лишний раз расстраивать Аленушку и провоцировать ее на нежелательные вопросы не хотелось. — Рад тебя слышать!
— Ты не спал?
— Нет. Думал о тебе.
— Я тоже все время о тебе думаю. Соскучилась страшно! Как дорога?
— Нормально, — уклончиво ответил Виктор. — Едем потихоньку. Барсука по пути встретили. Помнишь такого?
— Барсук… Барсук… Это такой здоровый, с бородой? Да?
— Точно. Они в Елец на слет катят.
— Классно! Ты бы тоже не отказался, наверное?
Громов пожал плечами, словно Алена могла его видеть:
— Чем-то приходится в жизни жертвовать. Я же обещал доставить байк в Москву вовремя, так что ни о каких слетах речи не идет. Да и без тебя все равно было бы скучно!
— Как Волынская? Не пристает?
— К сожалению, нет, — соврал он.
— Что-о? — донесся из телефонной трубки возмущенный голосок. — Ах ты, негодник! Смотри, Громов, узнаю, что ты с ней…
— Знаю, знаю! — засмеялся он. — Мне несдобровать! Скорпионов в трусы и головой в мясорубку!
— Не угадал, — чуть обиженно сообщила Алена. — Ничего я с тобой делать не буду. Просто возьму и тоже роман закручу!
Настала очередь Громова возмущаться:
— Это что за новости? А? Я же с ума сойду теперь от ревности! Как тебе не стыдно даже думать о таких гадостях.
— Что? Не нравится? То-то же. Будешь себя плохо вести — получишь по полной, — хихикнула девушка.
— Это жестоко!
— Нормально, — передразнила своего парня Алена. — А то тебе дай волю.
